Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

Это была Великая Река.

Я подумал, что знаю, чем она являлась, но в голове не было ответов — размытые контуры глав относились к книге, которую мне никогда не удавалось открыть. Это было пространство, прошитое островами с зарослями камыша, упавшими деревьями, а также свободной водой, сине-черной и страшной, и я не мог понять — что же меня так пугает? Откуда мне было знать про эту реку? Какое место в жизни было отведено ей, и знал ли я что-то о ней.

Мое окно находилось на большой высоте, и потому, все выглядело так, будто бы я находился в очень большом здании, которое вполне себе могло парить над неизвестностью.

Выйдя через несколько часов в помещении кафе, я понял, что работник заведения немного приврал — людей за столиками было много. Однако, прежнего бармена я не обнаружил, и потому, задал вопрос новому:

— Много людей.

Тот подал плечами.

— Люди пришли со стороны? Тут есть выход.

— Да. Конечно.

— Ваш напарник, наверное, пошел домой.

Он снова пожал плечами. Наконец, официантка принесла мне бокал светлого эля. В телевизоре пел Iron Maiden:

— Всё это невозможно, — сказал я, — сейчас я не верю даже сам себе, хотя обстановка такова, что нет смысла сопротивляться. А ведь это не просто вещь. А если я сошел с ума? Гм. Когда-нибудь. Не сейчас. Спичка. Застенки. Желание свободы. Дым высокохудожественной любви.

Я попытался взять себя в руки: только недавно я выполнял Его роль, и спичка — это связь с девушкой из особой коллекции. Что я делаю? Зачем я это делаю? Как её имя? Я взял её с собой, чтобы, может быть, при случае её отпустить — словно птицу на волю. Но разве я имею право?

Я посмотрел сам на себя в зеркало и еще раз спросил:

— Имею ли я право? Или это всё мне чудится?

Я могу спрашивать себя об этом сколько угодно раз, однако, очень скоро я оказался на улице, и произошло это в очень краткий срок, вне какого-либо планирования. Выйдя из комнаты, я увидел людей, движущихся по коридору. Я пошел следом, спустился вниз и очутился в городе — достаточно шумном и густом. Пройдя участок улицы, я вошел в стеклянные двери, и там ко мне подбежал корреспондентишко.

— О, здравствуйте.

— Здравствуйте, — ответил я.

— Я знаю. Вы — Смерть!

— Это так, — констатировал я спокойно.

— Смерть, вы наконец-то прибыли? Все ждали вас. Часть толпы, конечно, занята своими повседневными заботами, но это не отменяет порядок вещей, их начала и конца, а также — циркуляции. Но скажите, действительно ли существует она, циркуляция? Возвращается ли назад человек? Душа?

Я задумался и вдруг понял, что справочная система моего мозга на этот счет молчи — я мог многое рассказать об устройстве самой смерти, однако, вопрос переселения душ ставил меня в тупик. Вместе с этим, в голове возникли неясные одушевленные туманы, словно разум подсказывал мне — что-то было раньше, но, в силу того, что никто не говорил мне об этом, я не имел понятия.

— Да. — сказал я, — да, души циркулируют.

— Вы прямо сейчас идёте в Дом?

— Да, — я пожал плечами, — я сразу же приступлю к своим обязанностям.

Честно говоря, я не знал, куда я шёл, напоминая скорее не живое существо, а явление природы, чья миссия — это автоматизм переопределенных вещей.

— Что вы можете еще сказать?

— О, очень много, — сказал я, — но сейчас мне некогда. Автограф?

— О!

Он протянул мне блокнот, и я написал в нем:

Смерть.

Я двигался дальше, отмечая, что все предметы покрыты слоем стеклообразного вещества, которое наверняка имело отношение к расположению вещей в мире мертвых — это был своеобразный консервант, предназначенный для длительного хранения любого момента истории. Можно было задать вопрос — но каков носитель информации, хватит ли его объема, чтобы записывать каждую секунду бытия, но вряд ли меня должно было это интересовать. Консервант смерти надежно отрабатывал свою задачу.

Но холл был полон людей, и далее — улицы суетили сущее, все было как всегда.

Площадь. Памятник. Я должен был знать это место, и теперь я совершенно не случайно шел к своей цели именно таким маршрутом. Может быть, я служил на корабле, и теперь память об этом событии вырисовалась таким образом. Метафизические камни, подставная реальность. Нет, это был Милан, самый обыкновенный, лишь с наличием стекловидного вещества, а площадь называлась Пьяцца-дель-Дуомо, только и всего. И вышел сюда я словно бы из ниоткуда — бесконечность коридоров пропала навсегда.

Итак, циркуляция. Метро. Поехали. Станция «Дом Смерти» может существовать исключительно для одного пассажира — никто из живых людей не способен попасть туда таким путем. Когда я покидал вагон, во внешнем виде людей присутствовали тени, из тоннеля шел ветер, и это был ветер-символ.

— Ветер из гроба, — подсказал мне подошедший мужчина лет сорока.

Я усмехнулся.

— Здравствуйте, господин. Меня зовут Тассио, я — ваш персональный помощник. Это и все ваши вещи?

— Вещей гораздо больше, — ответил я, — снаружи, внутри. Их невозможно пересчитать.

Тогда идемте.

Я показал ему спичку. Он повертел её в руках и очень скоро ответил:

— Знаете, вам надо поступить просто. Вы хотите разбудить сами себя, будучи в роли хозяина. Это отчасти правильно — если вы сами себя не толкнёте, то это не сделает никто. Но если и кто другой будет в этой роли, он продолжит идти по тому пути, что вы указали. Знаете, это же Дом, один из многочисленных домов.

— Я знаю, что Домов много.

— Да. Дом Смерти. Дом Жизни и Смерти. Дом Жизни. Есть еще просто Дома, призванные служить шлюзами, таким образом, мы можем переходить из одной реальности в другую.

— Я же вас знаю, — проговорил я.

— Да. Вы не заметили, там был камень с моим именем.

— Вы, должно быть, были при жизни моим другом?

— Наверное. Так вот, слушайте. Обряд — это свадьба. Давайте мы вас обвенчаем тут.

— Как так?

— Вы — смерть, она — давно умерший человек. Бывают браки, подкрепленный небесным светом, а это будет свадьба в Доме Смерти. Зато, вы будете связаны, а потому вы сможете выпустить ее в обычную жизнь без всяких обязательств, и никакой функционер одного из Домов ничего вам не скажет. Она же ваша жена. Если вы согласны. Вы, конечно, не испытываете любви, но и верно — Смерть, она любит мир всецело, или в данный момент вы — мужское воплощение Смерти.

— И что же потом? — спросил я. — Мне надо будет привести ее в квартиру, как жену?

— Все дома служат шлюзами, — охотно рассказывал он, пока мы шли по пешеходному тоннелю, где в качестве декораций выступали лики святых мира чертей — все они имели рога и зубастые пасти, и это вызывало радость, я видел в них своих родственников, — Дома Смерти несут очень большую нагрузку — ведь людей на земле становится все больше и больше, а значит, и умирает их все больше. А ведь некогда на древней земле стоял один единственный Дом. Теперь же некоторые филиалы темного мира, мира архивов, переходят и на новые технологии. Все меняется. Но если касаться Домов-переходов, которые просто служат местами трансфера из одной реальности в другую, то это — еще более старый замысел, такие Дома стояли еще до людей. Если вы спросите, кто же их построил, то навряд ли я дам вам ответ.