Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

Мы разошлись, так как я и сам не знал, что мне делать. Впрочем, попытавшись попасть в Ла Скалу через центральный вход, я попал куда-то не туда — потому что это был зал, представленный светлыми силами.

Но тут бы спросить у самого себя — знал ли я об этом раньше? Но ведь Бог существует. Было бы наивно полагать, что есть Дьявол, и нет Бога. Впрочем, давайте все же уточним — я слышал о большом существе от Минака. Это и есть кто-то главный. Но, например, Иисус Христос. Кто он?

Не знаю. Наверное, течения имеют тенденцию трансформироваться.

Когда я вошел туда, там была служба, и было много белых людей, белых лиц, ликов, а также — огромный лик. Хотя это нельзя было назвать алтарём, так как действо происходило в Ла Скала, и это был театр, и всё это было обратной стороной пьесы о смерти и её свадьбе — тут все было наоборот. Впрочем, уточнить всё это я не имел возможности. Когда я вошел, белый человек, святой, один из многих, которые собрались здесь, чтобы провести обряд духа и тела Господа, повернулся ко мне и воскликнул:

— Смотрите! Смерть!

Я тотчас увидел своё отражение в одном из медных сосудов, которые были предназначены для какого-то святого орошения. Нет, это был не я! Я и представить себе не мог, что я так выгляжу: это была настоящая костлявая с косой!

Я щелкнул зубами — мол, что же делать, если всё именно так. Пусть так. Зубы стучат, лицо — страшный символ, накормленный веками бесконечного падения. Но Ла Скала — это сцена и зал. И тут все было именно так. Зрители смотрели на меня и кричали:

— Смерть! Смерть!

Они негодовали. Как она посмела прийти сюда, в самый разгар некоего непонятного мне христианского спектакля?

Кто-то бросился ко мне. Со сцены слетела большая белая птица с ликом какого-то святого и пару-тройку секунд была подле меня. Я вынул из ножен клинок и перерубил птицу пополам. Та часть, которая содержала голову и лицо, упала неподалёку. Глаза — голубые и небесные, совершенно страшная глубина и свет. И это был страшный конец, потому что сложно было представить, чтобы она погибла так просто, в своём храме. Наверное, она жила века и вещала, посещала людей в их думах. Да, впрочем, откуда мне знать. Официальная христианская доктрина гораздо проще. И зря. Видимо, после публикации Нового завета все прочие визионерские опыты отрицались, в связи с чем христианство и деградировало, как религия. Именно, как религия и церковь иже с ней.

Мне, конечно же, пришлось ретироваться, иначе бы меня разобрали по косточкам. Но достаточно было покинуть зал, чтобы очутиться в безопасности. Я прошёл в музей, и это был обычный мир, полный людей и их страстей, и я выглядел, как обычный средне статический человек.

Я подумал, что после данной смены можно взять билет на представление и расслабиться. Намечался «Макбет».

Надо было покурить и успокоиться. Сигареты! Как же без них жить? Открыв дверь, я вошел в зал, где шла очередная свадьба. Здесь я увидел самого себя в роли главного актёра. Я тот, другой, кивнул сам себе. Это была смена состава, как в хоккее. Но там — пятерка, здесь — состояние. Но иного и не скажешь.

Свадьба! Обычная свадьба есть сопоставимость, запись, совокупление, если хотите. Можно провести параллель с природой. Самец и самка. Но это материализм. Но тут всё очень сложно. Человек по натуре своей не является материалистом. Но и верить человек сам по себе не может. Существует Материалистический Демон. Он круче, в принципе, чем Бог. Он рокер, хэви-метал, панк-рок, дум, готика, Эйнштейн, Гёте, Брюс Дикенсон, Лучано Паваротти feat. Sepultura (дуэтом), но, конечно, и Гитлер. Смешайте это всё, добавьте к этому структуру демона, его мнимое бессмертие, его возможность перевоплощаться. Нет, я его не видел. Может быть, он — птица залётная. Упал с неба, потеряв управление. Словом, вселенная бесконечна. Даже наш мир бесконечен. А здесь — любовь вечная. Потому что жизни — вещь. Предмет. Вещество, которое расходуется. Благостный момент. Его больше нет, и можно начинать новую жизнь, рождение в смерти….

Я встретил X. И W., и мы сверили результаты.

— Вам нравиться быть на свадьбе? — спросил я тоном преподавателя.

— Мы там не были, — ответила W.

— Почему?

— Разве странно? Или вы имеете в виду, то, что все когда-то были на своей свадьбе?

— Не знаю, — сказал я, — я просто нахожусь в некотором мыслительном бреду. Я хожу и думаю. Как вы думаете, надо работать или думать.

— Здесь где-то трётся агент, — сказал X.

— Что же делать?

— Возьмём его.

— Верно, — ответил я, — мы даже не представляем, как ничтожна наша вселенная, даже нашими глазами. Вот скажите, ведь каждый из вас, в целом, может без труда развлечься. Например, надоела работа. Вы подбираете себя имена. Вы испытываете на себе смерти. Что еще интереснее? Нет, конечно, возьмем общечеловеческое. Еда. Много еды. Владение ареалами еды. Даже если вы Рокфеллер. Всё одно — иллюзия и метод переноса — когда ты говоришь себе, что деньги не главное. Это — попытка оправдаться за то, что ты — животное, которое кормят для заклания. Пойдем дальше. Изобретатели. Свет. Я думаю, изобретатели — это вещь большая и серьезная, и не зря я подумал про Материалистического Демона.

— А Математический дух? — спросил X.

— Нет, я запутался, — сказал я, — для чего всё это? Очень просто. Для совершенства. Но когда ты — просто мастер пищи, пусть даже и миллиардер, допустим, ты — просто такая же курица среди прочих на птицефабрике. Да, на кур, на остальных, ты смотришь с пренебрежением. Да толку-то. Ты даже и не знаешь срока своего. Даже погрустить не дано. За минуту до смерти ты как будто чем-то рад. Смеешься. Как будто есть что-то впереди. Нет, знаете, я понял, в чем смысл бытия. Человек должен победить смерть. Как это сделать? Не знаю. Человечество должно путем проб и ошибок, этногенеза, естественного отбора, получить Сына Человеческого. Любого. Не важно, кто он. Появился человек, которого так душила гордыня, что он решил познать больше, чем можно, заглянуть за горизонт. И мы ходим и смеемся над ним, и его ждёт невеста. И что же? Нет, я рассуждаю. Не подумайте. Я просто думаю, это самый великий смысл. Человек сочетает темное и белое. От Демона он, то есть, Сын, возьмёт революционное и непослушание. От Бога возьмёт то, что он когда-то был моделью в его ящике.

— Получается, что Дьявол лучше, — сказала W.

— Почему?

— Модель. Кукла. Тюрьма. И он восстаёт, чтобы обрести свободу.

— Но это же теория, — сказал я, — а практики я не знаю. Не больше того, что мне дано, а также — согласно моему опыту.