Сергей Рок - Алехандро Вартан [СИ]

— Ты очень легко идешь, — заметил я.

— Ну и что, — она как будто обиделась.

— А что еще? — осведомился Иван.

— Да, он выехал из другого года. Лет 50 назад. Нет, это бы нам не помешало. Он спросил — мы Туда? И говорю — что Туда? Ну он и пояснил, что, конечно, мы будем проезжать поворот, но после поворота надо еще спускаться пешком, потом снова подниматься, лучше подняться к дороге и подождать дрезину.

— Ого, — проговорил Иван.

— Да. А я об этом не знала. Немного выше, прямо отсюда, есть железная дорога. Но поезда там ходят очень редко. Почти раз в сто лет. Нет, раз в год там точно бывает поезд, это он сказал, произнес какое-то слово, из которого я поняла, что это чуть ли не маршрут с земли на луну на поезде, только как-то иначе, но он официальный. Не то, что я. Но есть и внеурочные разные виды транспорта, вот их и надо ловить. И он сказал, что если хорошенько подождать, мы точно дождёмся, бояться нечего. Что даже если сидеть там и больше половины дня или ночи не придется, как мы встретим кого-нибудь, преимущественно — дрезину, и так мы доберемся именно туда, Туда. А если идти пешком, то мы тоже доберемся, но от поворота надо топать пешком.

— Ты просто находка, — сказал Иван, — если бы не ты, что бы мы делали.

— Возьмём с собой коньяк, — сказала она, — чтобы не было скучно. И чтобы мне было более…. Более жизненно…

Мы так и решили. Но еще некоторое время мы находились в кафе. За это время успела прибыть сюда телега с откровенными крестьянами — про них и нельзя было сказать как-то иначе, потому что они уж точно жили на своей плоскости, словно на своей тарелке, и миры представлялись именно так — одна тарелка, другая тарелка, третья, десятая, и каждую из них что-то удерживает, и с этой точки зрения земля — не шар, а какая-та стойка, держалка, с набором плоскостей. Значит, так и есть. Три слона. Тарелка. А потом — установка. Крестьяне говорили громко, не обращая ни на кого внимания. Пили пиво, смотрели телевизор, и там показывали какой-то сериал, совершенно малопонятный — такое было ощущение, что подобные картины могут показывать только в мире мертвых или при отсутствии реальности как таковой, хотя, конечно же, мы не были ни там, ни там.

Потом приехала беловолосая мадам на красной спортивном «Ягуаре», вошла, цокая каблуками и уселась в ожидании официанта. Я думаю, они туда не ехали. Это была проездная, транзитная трасса, если так можно было сказать о дороге в таких странных местах.

Наконец, когда мы уже выходили, приехал школьный автобус, самый обычный, и учительница привела детей, и еду им выносили тотчас, словно бы все уже было готово заранее.

— Все это выглядит хорошо, — заметил Иван.

— Хорошо, — согласился я.

— Потому что могло быть иначе, — ответила Наташа, — но это хорошая дорога.

— Ты имеешь в виду, что все они выглядят бодро? — спросил я.

— Наверное, это. Во всяком случае, они — не призраки.

После чего мы зашли за ресторан, и там поначалу все было совсем замечательно — имелась каменная лестница, ведущая к дороге. Но это была не железная дорога, а некая другая, подъездная, очень маленькая. Уж точно не об этой говорил нам водитель «Бетфорда». Решив не сдаваться, мы двинулись дальше, и почти сразу же нас ждал еще один подъем, который грозил ни чем не закончиться. Склоны здесь были повсеместно покрыты лесом. Внизу, на земле, слой прошлогодних листьев, из под которых поднимались нечастые стебли местных трав. С высоты деревьев на одинарных паутинках спускались паучки — видимо, таким образом они нас приветствовали.

Но вскоре дорога была обнаружена. Едва успев устать, мы вдруг вышли к небольшому повороту земной тверди, карнизу, на котором эта дорога и находилась. Места здесь хватало ровным счетом для того, чтобы установить насыпь и пропустить по ним рельсы. С нашей стороны склон начинался почти сразу же. С обратной имелся бетонный желоб для сбора стекающих при дождях вод — таким образом предотвращался размыв. Надо отметить, что шпалы были бетонными, и все выглядело довольно-таки хорошо — это с учетом, что расписание здесь состояло из одного пункта в год.

— Если бы не какие-то непонятные поезда, на этой дороге можно было бы жить, — заметил Иван, — ставишь палатку. Какую-нибудь очень хорошую, туристическую, палатку. За едой ходишь в ресторан. И живешь на дороге, которая, предположительно, ведет с земли на луну, хотя бы — образно говоря.

Мы сели на рельсы и продолжали употреблять коньяк, и вскоре я был пьян. Но существует такая вещь, как лесной воздух, и он способен уменьшать амплитуду восприятия в той части, где она усилена. Но, чтобы коньяк приводил к галлюцинациям, такого не бывает. Нет, пусть бы дрезина пришла именно оттуда, из мира грёз. Была она о четырех колесах, с черным дымом от дизельной установки, чухающаяся (ибо все приборы, которые издают звуки типа «чух-чух», по определению — чухаются). За управлением сидела железнодорожница. Она была очень обычная, совсем не мифическая — ей бы следовало такой быть, но все в мире проще. Потому что весь мир у человека в голове. Была она в оранжевой дорожной куртке.

— Возьмёте? — крикнула Наташа.

— Туда? — спросила она, высунувшись из окна.

— Туда! — ответил Иван.

— Давайте.

Она сбавила скорость, и мы забрались в кузов. Дрезина была с кузовом и краном, модель «АДМ-1». Нас устраивало всё. Мы ехали, и коньяк не заканчивался. Более того, надо было поскорее его употребить — ибо до места было не так уж далеко. С железнодорожницей мы не разговаривали, для этого надо было идти в кабину и отвлекать её. Горы двинулись мимо нас. Мы повернули, и стало видно море, которое расположилось в промежутке между двумя горбами земли, заросшими лесом. Там оно синело и блестело, так как небо пропускало отдельные лучи сквозь прорехи в облаках.

И тут я подумал — что сейчас я приеду, и что если я и ехал куда-то на протяжении жизни, то это было то самое место. Человек может ехать, стоя, не двигаясь. Человек может ехать лёжа. И не зря ведь говорят, что всё находится внутри. Это не так. Не нужно никакой философии, чтобы это понять. Человек снабжён разумом. Допустим, это — операционная система. С ней можно играть. Самая доступная игра — это воображение. Нет ничего проще, чем представить, что весь мир находится у тебя в голове. Эта игра довольно примитивна. Существуют люди, которые склонны заигрывается. Это определено типом той системы, которую поставили им в голову.

Но вот море стало удаляться, так как одна из гор все больше нависала надо другой, хотя это и было вымыслом природы. С другой же стороны ничего не менялось, и вскоре нам стали попадаться строения, напоминавшие античные развалины, и оказалось, что Наташа в курсе, что это.

— Самые старые здания, — сказала она, — самые старые на земле.