Лебедев Andrew - Трамвай желанiй

– Мужество, Раечка дорогая, оно тоже разное бывает, потому как только в первобытном обществе женщину привлекали исключительно мышцы и размеры, пардон, гениталиев своего соплеменника, а с развитием специализации, с разделением труда, когда не все мужчины стали охотниками и воинами, мужество тоже трансформировалось, так же как трансформировались и признаки этого мужества.

Разве ученый, Нобелевский лауреат – не так же мужественен, как и тарзаноподобный охотник или похожий на Сталлоне солдат? Или конструктор космического корабля?

Или литературный критик, вроде меня?

Баринов с улыбкой поглядел на Ольгу Петровну.

– Мужество для меня выражается в благородстве, с ним в первую очередь ассоциируется – скромно потупив глаза, тихо сказала питерская докторица.

– А-а-а! Вот! – радостно подхватил Баринов, – хорошая тема, только вот я должен заметить вам, что мужество с благородством не обязательно ходят парой, как любовь с женитьбой в английской поговорке. – a love and marriage – like a horse and carriage…

– Вечно вы по иностранному загнете, – Рая махнула на Баринова рукой, – скажите лучше, отвезете нас с Оленькой сегодня на остров, как обещали?

– Если обещал, то непременно отвезу, – сказал Баринов снова украдкой поглядывая в смелый вырез Ольги Петровны сарафанчика, – потому как искомое вами женщинами благородство, оно как раз выражается в способности больше делать, и меньше болтать.

– Ах, как вы сами себе противоречите, – заметила Ольга Петровна, допивая свой кофе, – как же вы, литератор, критик и вдруг меньше болтать?

– Нет в этом никакого противоречия, – слегка как бы обидевшись, отвечал Баринов, – продукт моей работы выражается в словах, в этом особенность моей профессии.

Вот вы, например, вы смотрите на голых людей, которые перед вами, врачами не стесняются своей наготы, и в этом ведь особенность вашей profession de foi…

Вот вы о мужестве и об особенности мужественного человека меньше болтать и больше делать, правильно изволили заметить, так можно явам по этому поводу расскажу одну историю?

– Вот на остров нас на катере отвезете, тогда и расскажете! – отрезав, поймала Барнинова Раечка, – мы с Ольгой Петровной собираться идем, а вы нас в холле ждите, хорошо?

– Хорошо, – прошептал про себя Баринов, глядя на ладные стройные ножки питерской докторицы, удаляющейся к себе в кулуары, – хорошо, хорошо! А лучше, если бы… И усмехнулся, припомнив детскую дурацкую приговорку, – ах, эти бы ножки, да мне на плечи! …

До острова Гедос было полтора часа ходу на катере.

За полтора часа можно любую историю рассказать.

Если уметь рассказывать.

А Баринов слыл рассказчиком неплохим.

Барышни уютно расположились в шезлонгах под брезентовым тентом на корме и потягивали свою пурпурную сангрию с кусочками льда и ломтиками лимона.

– Витя Семин был мужественным в вашем понятии человеком? – риторически спрашивал Баринов. И сам тут же отвечал, – да, в вашем понятии, и мужественным и благородным, потому что по вашему, Ольга Петровна. Определению, он не распространялся как некоторые мужчины это любят делать, о своих сердечных делах, когда это касалось чести дамы.

– Ах, что вы такое говорите, – всплеснула руками Рая, – честь дамы! Да если бы этот ваш Витя Семин и стал бы трепать имя Риты, этот Сохальский, разве бы он вызвал на дуэль? Да что там дуэль! Просто даже по морде надавать за свою девушку у него бы ни духа, ни воспитания бы не хватило.

– И вы правы, – согласился Баринов, лаская взглядом загорелое тельце своей симпатии, – Сохальский бы не стал лезть в драку, прикрывая свою слабость химерами псевдо-интеллигентских принципов и приоритетов, но Семин то все же молодец, никогда не болтал о том, как он расстался с Ритой.

– А как он расстался? – спросила Ольга Петровна и с таким ждущим выражением посмотрела на рассказчика, что у того мурашки пробежали по спине и он вдруг поверил, что скоро-скоро… Что скоро-скоро сбудутся мечты.

Семин расстался с Риткой внешне легко и просто.

Взял да и сказал ей, – иди, я тебя не держу!

А она – тоже гордая.

Если ее на коленях не стали умолять, – останься, останься, я умру без тебя, – то значит назло всем и себе и ему – надо уходить.

И люди, делая какой-то шаг назло себе и назло кому-то, порой не задумываются, что неверный, ошибочный поступок, может стать как тот камешек на горной осыпи, что незаметным на первый взгляд движением своим может вызвать разрушительное и страшное движение многотонной массы нижележащих камней, что только и ждут, когда чей-то грех выведет их из неустойчивого равновесия и обрушит, и обрушит, и обрушит…

Так и Ритка с Семиным.

Не они ли, расставшись в конце второго курса, не они ли вызвали потом тот камнепад страстей в неустойчивой душе их однокурсника – ревнивца Антошки Добровольских, приведший потом к тому, что он проклял их? … Это была ложная тревога. Ну, случаются у женщин задержки и сбивки в биологическом цикле. Только опытные взрослые женщины – они к этому относятся спокойно, а девушка, восемнадцати лет, когда у нее первый в ее жизни мужчина – она не может спокойно. Она сразу начинает думать о том, что хотела бы услыхать из уст любимого слова о его желании видеть в ней невесту и жену. И мать их общих детей.

Но разве дождешься таких слов от студента второкурсника!

Тем более – от веселого и красивого повесы – первого факультетского плейбоя с гитарой, гонщика в душе и по жизни…

– А если у нас будет ребенок? – спросила Рита.

– Зачем ребенок? – переспросил Виктор, поднимаясь с дивана за сигаретами.

– Ну, если будет, – настойчиво повторила Рита, – что тогда?

– Не надо допускать до этого и ты за этим должна следить, не я же! – сказал Виктор досадливо морщась.

– А тебя это разве не касается? – искренне обидевшись спросила Рита.

– Меня? – переспросил Виктор, – если на трассе машина ломается, ее надо чинить, а не подстраиваться под обстоятельства, де так получилось, я ведь не спрашиваю тренера, а что будет если на трассе карбюратор засорится!

– Меня тоже надо чинить? – сморщив личико спросила Рита, – я тоже сломалась? Я как твоя машина?

И нет бы ему тогда покаяться, да броситься к ней в ноги с объятиями, да поцелуями, да с заверениями в любви.

А он возьми, да и ляпни, мол, – везде есть свои правила. И в отношениях тоже. И каждый должен их соблюдать.

Как легко порой рушатся связи.

Был у Ритки пресловутый "запасной вариант".

Был у нее давний соперник ее Витьки Семина – ухажер и соискатель Игорь Сохальский.

А и плохо, что был.

Не было бы – не перебежала бы с такой легкостью. Подумала бы. Одумалась бы. Не повела бы "на принцип", тем более с таким гордым и тоже обидчивым парнем, как ее Виктор.