Хантер Томпсон - Ромовый дневник

Я увидел, как физиономия Лоттермана перекашивается от изумления. Он стоял как соляной столп, когда Йемон дал ему по мозгам и отшвырнул футов на шесть. Какое-то мгновение Лоттерман дико шатался, а потом рухнул на траву — кровь потекла у него из глаз и ушей. Затем, краешком глаза, я увидел, как некая темная фигура опрометью несется через сад и врезается в эту группу подобно пушечному ядру. Все повалились на землю, но первым на ногах оказалось пушечное ядро — а если точнее, то Донован. На его безумной физиономии сияла улыбка подлинного берсерка, когда он хватал одного из мужчин за голову и разбивал ему морду о дерево. Йемон вытащил Лоттермана из-под другого мужчины и плотными ударами принялся гонять его по саду, используя как боксерскую грушу.

Толпа запаниковала и стала разбегаться.

— Вызовите полицию! — крикнул кто-то.

Сморщенная старуха в платье без лямок проковыляла мимо меня, крича:

— Уведите меня домой! Уведите меня домой! Я боюсь!

Я потащился сквозь толпу, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Пробравшись к двери, я оглянулся и увидел кучку мужчин. Столпившись вокруг бесчувственного тела Лоттермана, они крестились.

— Вон они убегают! — крикнул кто-то, и я взглянул в заднюю часть сада, куда он указывал. В кустах слышалось шуршание, треск ломающихся веток, а потом я увидел, как Йемон с Донованом перебираются через стену.

Какой-то мужчина побежал по лестнице к двери.

— Они смылись! — крикнул он. — Кто-нибудь позвоните в полицию! Я за ними!

Я проскользнул в дверь и метнулся по тротуару к машине. Мне показалось, что где-то поблизости раздался крик Йемона, но я не мог быть уверен. Я решил поскорее добраться до Эла и сказать там, что вынырнул из буйной толпы и отправился в «Шик-блеск» спокойно попить пивка. Если кто-то на вечеринке меня узнал, такое алиби стало бы весьма шатким, но выбора у меня не было.

Я уже торчал у Эла минут пятнадцать, когда туда прибыл Сала. Торопясь к столику, он заметно дрожал.

— Слушай, приятель! — громким шепотом произнес он. — Я тут как сволочь по всему городу носился. Просто не знал куда деться. — Он огляделся, убеждаясь, что больше никого в патио нет. Откинувшись на спинку стула, я рассмеялся.

— Что, с очередной сучкой проблемы?

— С какой сучкой? — воскликнул он. — Ты что, не слышал, что случилось? С Лоттерманом сердечный приступ сделался — он мертв!

Я подался к нему.

— От кого ты это узнал?

— Я сам там был, когда его «скорая помощь» увозила, — ответил Сала. — Видел бы ты, что там творилось. Бабы орут, кругом полиция. Они Моберга взяли. — Он закурил сигарету. — Ты же знаешь — мы по-прежнему под залогом, — тихо промолвил он. — Всё, мы обречены.

У меня в квартире горел свет, а когда я торопливо поднялся по лестнице, то услышал шум душа. Дверь ванной была закрыта, и я ее распахнул. Из-за занавески высунулся Йемон.

— Кемп? — спросил он, вглядываясь сквозь пар. — Кто там, черт побери?

— Черт тебя побери! — выкрикнул я. — Как ты сюда попал?

— Окно было открыто. Придется здесь на ночь остаться — у меня на мотороллере огни не горят.

— Кретин чертов! — рявкнул я. — На тебе же убийство висит! С Лоттерманом сердечный приступ случился — он мертв!

Йемон выскочил из душа и обернул вокруг талии полотенце.

— Господи, — выдохнул он. — Надо отсюда сваливать.

— Где Донован? — спросил я. — За ним тоже намылились.

Он покачал головой.

— Не знаю. Мы на мотороллере в припаркованную машину впилились. Он сказал, в аэропорт поедет.

Я взглянул на часы. Была почти половина двенадцатого.

— А где мотороллер? — спросил я.

Йемон указал на заднюю часть здания.

— Я его за углом поставил. Черт знает, как без огней сюда добрался.

Я в голос простонал.

— Господи, да ведь ты меня прямо в тюрьму затягиваешь! Одевайся. Ты отсюда уезжаешь.

Вышла десятиминутная поездка в аэропорт, причем едва мы тронулись, как налетел тропический муссон с ливнем. Пришлось вылезти и натянуть верх, но к тому времени, как мы управились, оба промокли до нитки.

Ливень был просто слепящим. В считанных дюймах над головой он барабанил по брезенту, а внизу с шипением катили по асфальту шины.

Свернув с шоссе, мы пустились по длинной дороге к аэропорту. Примерно на полпути я взглянул влево и увидел, как по взлетной полосе мчится большой самолет с маркировкой «Пан-Ам». Мне показалось, в одном из окон мелькает физиономия Донована — он ухмыляется и делает нам ручкой, пока самолет отрывается от взлетной полосы и со страшным ревом проносится мимо — крылатый монстр, полный ярких огней и народа, сплошь направляющегося в Нью-Йорк. Я съехал к обочине, и мы наблюдали, как самолет поднимается в небо и закладывает крутой поворот над пальмовыми джунглями, направляясь к морю, а в конечном итоге превращается всего лишь в красное пятнышко среди звезд.

— Он улетел, — констатировал я. — Но обещал вернуться.

Йемон уставился вслед самолету.

— А это последний?

— Ага, — ответил я. — Следующий рейс в половине одиннадцатого утра.

После краткой паузы Йемон сказал:

— Ну, наверное, надо назад рулить.

Я с интересом на него взглянул.

— Куда назад? В камеру? Чем ехать сюда завтра утром, можешь прямо сейчас сдаться. Итог все равно один.

Йемон поглазел на дождь, затем нервно огляделся.

— Да, черт возьми, я должен с этого острова убираться. Всё к тому.

Я немного подумал, затем вспомнил про паром от Фахардо до Сент-Томаса. Насколько мне было известно, он отходил каждое утро около восьми. Мы решили поехать туда и снять дешевый номер в «Гранд-Отеле». После этого Йемон должен был сам позаботиться о себе — у меня свои проблемы имелись.

До Фахардо было сорок миль, зато по хорошей дороге. Кроме того, мы никуда не спешили, так что я рулил спокойно. Ливень перестал, и ночь благоухала свежестью. Мы опустили верх и по очереди отхлебывали ром из бутылки.

— Проклятье, — вскоре сказал Йемон. — Ненавижу сниматься в Южную Америку с одним костюмом и сотней долларов в кармане.

Он откинулся на спинку сиденья и заплакал. В нескольких сотнях ярдов слева от дороги слышен был рев прибоя. Справа виднелся пик Эль-Юнке, черная громада на фоне грозного неба.

Была почти половина второго, когда мы доехали до конца шоссе и повернули к Фахардо. Тьма окутала городок, и на улицах не было ни души. Обогнув круглую площадь, мы поехали к паромной пристани. В одном квартале оттуда был маленький отель, и я остановился перед ним. Йемон пошел снять номер.

Через несколько минут он вернулся и залез в машину.

— Ну вот, — тихо проговорил он, — у меня полный порядок. Паром отбывает в восемь.

Похоже было, он хочет еще немного посидеть, так что я расслабился и закурил еще сигарету. В городке висела такая тишина, что каждый звук, который мы производили, казался угрожающе громким. Раз, когда Йемон передавал мне бутылку рома, она звякнула о руль — и я подскочил, будто от выстрела.