Зуфар Гареев - Хроники сексуальных неврозов

Лия выходит из магазина. Заводит машину, нервно уезжает, сплюнув в окно.

…Слепой дядя (Николай Николаевич) стоит посреди комнаты, вокруг него расхаживает взволнованный Дэн.

– Вы так уж совсем реально не увлекайтесь, пожалуйста. Мы все понимаем, что эта близость во имя дела, так? Надо правильно расставить акценты.

– Расставим.

– Вы не думайте, что с ее стороны будет оргазм. Женщины часто его просто изображают.

– Ну, нам и без оргазма хорошо.

Дэн заочковал:

– Кому вам?

– Нам я имею ввиду мне.

Скрипнули дверцы – это Дэн на всякий случай заглядывает в шкаф.

– Кого Вы там хотели найти?

– Не знаю… Может племянник Ваш затесался.

– Ему рано это. Пусть пока прелюдиями балуется, молодой еще. Это нам, старикам, не до прелюдий…

Дэн слегка обижен:

– Так Вы сразу – без прелюдии?

– Я ж говорю – прелюдии для молодежи. А нам как есть, быстрее к сути вопроса…

– Ну, вообще-то… Прелюдия не помешала бы…

– Зачем? Сами подумайте, зачем?

– Ну, мы же не животные в конце концов? Все-таки все мы люди, правда?

– В каком-то смысле, конечно, люди…

– А у вас даже свечей нет… Одна кровать и шкаф… Все как в порно… Знаете такое порно: хоум эдишн?

– Чем богаты. Доходы у меня – сами понимаете…Какие уж тут прелюдии…

– Ну хоть бы свечку какую-нибудь зажечь… Ну, типо романтика…

– Свечку… Я же все равно ничего не вижу …

– А она-то видит! Она ведь женщина…

– Ну, как хотите… – сухо отвечает слепой. – Можете купить две-три свечки… – В его голосе ирония. – Можете и в ногах подержать…

Дэн заметно обижен.

– А вы, пожалуйста, без цинизма… Вы же старший человек, опытный…

Помолчали. Дэн смущенно спрашивает:

– Если не секрет, какого размера у вас девайс? Ну… мужской орган?

Николай Николаевич смутился не меньше:

– Видите ли, юноша… Главное – душа.

Дэн нервничает:

– В конце концов, это нормальный мужской разговор, правда же?

– Вам как нужно: много или мало?

– Мало.

– Устроим мало.

– А как Вы устроите мало, если у Вас много?

– Ну… Я наполовину всего. Понимаете, наполовину войду…

– Да уж, постарайтесь. Надеюсь.

Заседания Анонимных Эмоционалов в Клинике Неврозов обычно проходят бурно (на то они и эмоционалы). А сегодня его окропили слезы исповедывающейся Риты.

Уборщица Лидия Петровна Конюхова нынче очень насуплена. Она хоть и не состоит в эмоционалах, но традиционно с любопытством прислушивается к откровенным исповедям дам. Не везде такое услышишь. А тут – даром.

Дама с анонимным именем Георгина в который раз говорит:

– Успокойся, Рита, расскажи про свой срыв детально. Это важно для других.

Конюхова твердит свое:

– Да убить тебя мало, вот что я скажу! Что же ты себе не говорила: нельзя, нельзя, хоть умри?!

– В четверг говорила – нельвя! В среду – нельвя! Во вторник – нельвя! А в пятницу вабыла… Просто нававдение! Надела крафные туфельки и маленькое пватьице как у Мевелин Монво…

Гневная Конюхова выходит, бросив на пороге:

– Убить тебя мало, вот что я скажу!

В кабинке туалета Конюхова достает четвертинку из кармана халата, делает несколько добрых глотков, занюхивает рукавом.

– Прости, Господи, ну вот как с такими жить рядом…

Передразнивает бедную Риту:

– Нельвя… Как с такими жить дальше?

…Бурные дебаты нынче продлились больше двух часов. И вот традиционное чаепитие дам завершается.

…Рита сидит с низко опущенной головой, Конюхова ее успокаивает, словно мать.

– А в церковь ходила?

– Ходива.

– Батюшка что сказал?

– Сказал: а фто я с тобой сдеваю, если там у тебя фыре ведра?

– Правильно! Это он еще очки не надел, чтобы присмотреться, прости, Господи.

– А фто я поделаю ффобой, если я интевесная вэнщина? Фто?

Но вот и Конюхова прощается с дамами.

Рита и Тополь одни.

– Да никакая я не бытовая флюфка! Я просто временами эмоционально зависимая… Ой, Юля когда он достает ЭТО! Я всегда думаю, фто это обмен нафыми дуфами. Представляешь, его дуфа прифла ко мне в гости.

– Ты точно так думаешь, Рита? Скажи как на духу.

– Это точно обмен дуфами, точно! Достанет – и так сопит, пыфтит, как зверек, как евык… И я точно знаю, что у него есть дуфа… Ефть дуфа у евыка, Юля?

В кабинете доктора Поликарпова все мыслящие люди рано или поздно попадают за ширмочку. Шеин здесь уже второй раз. Ему за ширмочкой в целом совсем даже недурственно.

Сергей Иванович, крякнув, ставит опустошенную рюмочку, спрашивает:

– Лимон?

Поликарпов выдыхает и тоже ставит рюмочку.

– Бросьте, зачем русскому человеку лимон?

Вскоре они довольно стройно поют. Сначала басом:

– Я хожу в хороший час заката…

Потом с женской нежностью, тонюсенько, октавой выше:

– У тесовых новеньких ворот…

Поликарпов говорит:

– Мы с Вами умные люди, Сергей Иванович, так? И между прочим, русские люди, так?

Заглядывает плачущая Рита.

– У евыка есть дуфа, есть!

Поликарпов грозно надвигается на нее, вся троица перемещается из-за ширмы в кабинет, Рита поспешно захлопывает дверь.

– А если мы русские люди, – продолжает Поликарпов, – то должны понимать, что русская хандра и депрессия ничем не лечится. Разве что очищающим порывом революции.

– Революция невозможна. Как вы знаете, за что боролись…

– Когда-нибудь я увижу Бога… – задумчиво говорит Поликарпов. – Вы видели Бога, Сергей Иванович?

Заглядывает Рита.

– Есть дуфа! Я ее твогала!

Поликарпов рычит и надвигается, вскрикивая:

– Эволюция!

Рита поспешно захлопывает дверь.

– Остается эволюция. Ну а если эволюция, то от ее изнуряющего медленного хода русский человек всегда спасался одним известным способом.

Он задумчиво добавляет:

– Когда-нибудь я увижу Бога… Я готов, кажется… Обязательно расскажу, что это такое… Итак, пройдемте за ширмочку.

Поворот ключика в шкафчике, звон коньячка как поэзия.

– У нас тут беда в другом беда, Сергей Иванович.

– В чем же?

– Не с кем порой русскому человеку выпить… Будем здоровы.

– Лимон? – спрашивает Шеин. – Ах, да, зачем русскому человеку лимон?

– Так что я могу Вам посоветовать? Антидепрессанты? Чушь. Никакая мотивация не появится. Вы что серьезно хотите, чтобы у Вас появилась какая-то мотивация?

– На хрена? – улыбается Шеин.

– Вот именно.

Заглядывает Рита.

– А Вы как считаете, Севгей Иванович – нет у евыка дуфы?

Поликарпов с грозным рыком: «Дауншифтинг!» надвигается на нее. Рита испуганно захлопывает дверь.

– Дауншифтинг, вот лекарство! И какая свобода депрессивной мрачной мысли! Какие глубины падения в сарказм, не так ли? Какая чаадаевщина!