Виталий Владимиров - Челнок

– А все-таки, Люся, правильно, что мы с тобой в челноки записались! Разве что одевались не так, как надо, – сказала Катя.

– Почему ты так решила? – удивилась Людмила. – Нашего брата, челнока, да и сестру тоже, в толпе сразу отличишь – одеты всегда по походному, по сезону, карманов множество, в разных местах, обувь на низком каблуке, ходить-то приходится с утра до вечера, кошелек на поясе на ремешке через плечо… Что еще?..

– А помнишь в Турции мы видели ласточку одну залетную? – напомнила Катя. – Молодая совсем девица, макияж яркий, декольте соблазнительное, я еще подумала в такой вырез деньги не спрячешь, юбочка короткая, а главное, сапоги высокие, настоящие ботфорты на огромном каблуке. И шла она по проходу в самолете – попкой вертела, мужики на нее оборачивались, чуть из кресел не вываливались. Да и она их вниманием не обходила, глазками по ним шарила, позывные посылала. В Стамбуле, в аэропорту нас ждал автобус – тоже челнок, но только до гостиницы… И вот, представляешь себе, Жора, из здания аэровокзала выходит эта куколка на каблучищах и идет… Но не к нам, а к мерседесу, где её уже ждал молодой симпатичный турок. Она села в машину и уехала. Понятно, что ни в гостинице, ни в магазинах торговой части Стамбула Лалели, ни на крытом рынке Капалы Чашлы её никто не видел. Встретились мы с ней только, когда обратно возвращались в Москву. В отличии от нас, груженных, как ослы, она ехала без багажа.

– Точно, – подтвердила Людмила. – Как же мы, бабы, тогда злословили о ней, говорили, что она уже получила свою прибыль сразу и в долларах, а нам еще предстояла реализация на московском рынке… Все-таки классно мы тогда ездили, беспечно. Был период, когда челноки в самолете занимали целый салон, а во втором везли груз. И летало тогда очень много молодежи, брали много выпивки, устраивали гулянку на полную катушку.

– На магнитофонную катушку, – уточнила Катя. – Врубят на полную мощность, танцы во втором салоне…

– Целовались, тискались… мечтательно добавила Людмила.

И тут же спохватилась:

– Не подумай чего плохого, Георгий. Мы – девушки скромные.

– Катэрина, несчастная супруга моя, зарэжу, – схватил нож со стола и оскалился Георгий.

– Ой-ой-ой! Как страшно, – пугливо прикрыла руками голову Катя.

– Кстати, таких русских «туристов» в кавычках очень любил турецкий рэкет, – сказала Людмила. – А через пару лет все преобразилось. Самолет заполнен только людьми, все благородно, все чинно. Ездили, как на работу.

– Да, пахали не за страх, а за совесть. Зато и оттягивались по-настоящему, – лукаво взглянула на Георгия Катя. – Кто в Таиланде, куда мы поехали отдыхать всей командой, секс-массаж заказал, а?

– Какой там секс, сплошной массаж, – жарко стал оправдываться Георгий. – Правда, определенных мест… Азиаты, что с них возьмешь… Все-таки признайтесь, родные мои, ихние бабы сильно отличаются от наших.

– У них с детства секс-воспитанием занимаются, – заметила Людмила. – Я до сих пор не понимаю, как это они умудрялись своими нижними губками буквально выстреливать шарики от пинг-понга.

– Тренировка, – назидательно поднял вверх указательный палец Георгий. – Не только шарик, птичка у них вылетала из причинного места. Как из гнездышка.

– А вот лайф-шоу мне не понравилось, – сказала Катя. – И эти… Ну, те, которые пол свой поменяли… Издали настоящие красавицы, а вблизи потом мужским воняют. И руки грубые… Один из них или одна из них, не разберешь, все к тебе приставал, Жора, глазки свои подведенные строил, тьфу!..

Людмила слушала Катю и Георгия, хорошо им подшучивать друг над другом, трансвеститами попрекать… а ведь жизнь прожили вместе, каждый день ложатся рядом и когда-то тянулась рука к заветному месту, сливались губы в поцелуе и вылетала птичка любви, а сейчас, наверняка, развернутся спиной друг к другу и перед тем как уснуть, может, и вспомнят кто кого – Катя, как она с Люсиным Сережей дорогой коньяк «Хеннеси» пила в Варшаве, а Георгий – он же вояка! – как взводом официанток в офицерской столовой командовал… Равняйсь! Смирно! К секс-массажу товсь!

Людмиле вспомнилось свое, челночное…

…Поезд шел через Дюссельдорф, а может и не через Дюссельдорф, этого не помнила Людмила точно, помнила другое… В купе, кроме Людмилы попутчицей оказалась элегантно одетая, ухоженная, с маникюром, пахнущая дорогим парфюмом соотечественница лет… под сорок.

Людмила сразу отметила и редкие по тем временам продукты из валютной «Березки» – пластиковые коробочки с крабовым и ананасовым салатами, красивые упаковки йогуртов, выставленные на стол Дамой. Людмила даже с некоторым стеснением достала свою сырокопченую колбасу, которою, как деликатес, тогда добывали из-под прилавка и то с трудом.

И багажа у Дамы практически не было. Кроме небольшого кожаного саквояжа, который вызвал пристальный интерес таможенника. Он вертел его в руках, открывал и закрывал, сказал, что такого ни разу не видел. На что Дама гордо ответила, что уважаемый таможенник еще много чего в жизни не видел. Не то, что она.

Позже Людмила и Дама, как это водится между случайными, но симпатизирующими друг другу попутчиками, разговорились. Дама представилась как врач и, по ее словам, была вызвана в Германию на операцию, как специалист в своей области. Кто бы мог подумать в какой! Оказалось, что она – проктолог! Так вот что она имела ввиду, когда говорила таможеннику, что он мало чего в жизни видел! Вот уж никак Людмила не могла представить себе женщину ухоженную – специалиста по месту отхожему.

И это было неспроста. То есть Дама изначально избрала свою специализацию, прозорливо поняв, что столь деликатное место отдадут в руки только внушающему доверие доктору. И, главное, заплатят втройне за это доверие.

Людмила и Дама стали чуть ли не подругами, когда зашла речь о бизнесе. Потому что мозги у них, хоть и, стоит заметить, женские, работали одинаково – на идею. Обе системно мыслили и состояли по своему генотипу в той гвардейской когорте пяти процентов, которые кормят остальные девяносто пять.

Дама с интересом вникла во все проблемы челночества. Она тут же дала несколько советов, которые были, безусловно, хороши, но относились, по мнению Людмилы, к разряду среднего или даже крупного бизнеса. Переход в который был связан для Людмилы со слишком большими рисками.

Возникшая дружба чуть ли не сразу оборвалась, когда к ним в купе подсел мужчина.

Военный.

Молодой майор, бравый служака с усами, возвращался из отпуска в свою часть в Германии. Как истинный гусар, он тут же достал классный коньяк и присоединился к дамскому столу. Где, надо сказать отдавал предпочтение сырокопченой колбаске Людмилы перед красиво наряженными йогуртами Дамы.