Макар Троичанин - Да пошли вы все!.. Повесть

- Всё, всё, - не стал настаивать настойчивый кормилец, удивляясь собачьей способности регулировать разумные потребности желудка. – Больше не дам. Отдыхай, - и Дарька послушался, а хозяин принёс шерстяной «плед» с оставшимися рукавами и легко накрыл малыша. Тот не сопротивлялся, закрыв глаза.

Позже, покончив с хозяйственными делами, Иван Ильич присел к телеку, но там на всех каналах показывали какие-то жуткие, с убийствами и битьём женщин, сериалы из обыденной жизни страны. Выключив телевизор и включив бра, прилёг на диван с книгой, не глядя взятой с полки, открыл посередине, как делал всегда, и начал читать. Вскоре сообразил, что попал Хемингуэй с его неопрятно обрубленными и грубыми фразами и предложениями, отложил книгу и сладко зевнул. Вспомнились обрывки диссонансного кукареканья. «А ведь прав доктор», - подумал, примиряясь с отстаиванием Курочкиным необходимости для разумного человека высокого патриотизма и житейского духа смысла жизни. «Завтра же», - решил непоследовательный гомо сапиенс, - «уволюсь к чертям собачьим и уйду в какую-нибудь телемастерскую». Подумал, подумал и окончательно решил: «Закончу лазер и уволюсь. Хватит коптить в архив, и так вся жизнь там». Подложил руки под голову, ноги сложил одну на другую, чтобы удобнее мечталось. «Людям – польза, да и сам в накладе не буду», - вспомнил разговоры Шматко о приличных заработках приличных телемастеров. «Куплю коттеджик на два этажа, больше не надо - и так надоело заползать на третий, и обязательно голубой – цвета мечты – Мерс. Подкачу как-нибудь к Элеоноре, небрежно открою дверцу, обитую изнутри красной кожей: «Садитесь, мадам, подвезу. Вам куда? К банкиру? Нам по пути: как раз хочу небольшой счётик открыть этак на… но не будем уточнять». Иван Ильич улыбнулся приятным юношеским мечтам. «Помолиться, что ли», - подумал вяло, - «о ниспослании малости благ заблудшей овце? Или барану. Говорят пастух-прародитель одинаково помогает и христианам, и нехристям». Сам баран относился к последним, но в силу молитв верил. Не верил в христианского Бога. Для него, физика, единственным и всемогущим Богом было электромагнитное поле Земли, а души людей – малюсенькими частичками силовых линий, колеблющимися в зависимости от преобладания положительных зарядов – добра или отрицательных – зла. Молитва избавляет от излишней отрицательной энергии, и тогда локальное поле человека приходит в нейтральное состояние, и душа успокаивается. «Отче наш, иже еси»… - начал нехристь, но положительную молитву перебила отрицательная мысль, прогнув душевную извилину к самому сердцу: ему ещё долго придётся бездарно мытариться в архив. С этой счастливой мыслью он счастливо заснул.

-5-

Он так и проспал беспробудно всю ночь на диване, одетый. Очнулся от заморочного сна, будто хлестнули плетью, когда солнцу уже надоело заглядывать в окно поверх блестящих крыш, разглядывая неряшливого засоню. В глазах – ни капельки сна. Вскочил и сразу на колени и под стол, к Дарьке. Тот, скинув «плед» на пол, спал на нём, свернувшись ракушкой. В стоящей рядом миске вода была уполовинена. «Ну и няня! Чёрт тебя дери!» - ругал себя Иван Ильич. – «Вот кого уволить надо без всякого заявления! Мало уволить – выпороть стоит!» Он тихо позвал:

- Дарька! Как ты?

Малыш развернулся, открыл сонные глаза, хотел потянуться, но драная шкура не позволила. Он сел, опираясь на обе передние лапы, подрагивая больной.

- Живём? – Пёс утвердительно вильнул обрубком несколько раз и сладко зевнул. – Выйти хочешь? – предложил хозяин. – Гулять? – Дарька незамедлительно поднялся на все четыре и на трёх поскакал к дверям. – Да погоди ты! – остановил Иван Ильич, не ожидавший прыти от шокового раненого. – Мне-то надо шкуру надеть?

Он стащил мятые-перемятые брюки и рубашку, переоделся в старьё, поднял гуляку на руки и они спаянным тандемом выбрались на утренний променад и, естественно, для естественных надобностей. Четырёх деревьев утром не хватило и пришлось променад повторить в обратном порядке, пока из малыша не высочились остаточные несколько тусклых капель. Вдруг он рванул на трёх как на четырёх через проезд между домами на газон соседнего дома. Там, не покрутившись в обычном ритуале, сразу присел и наворотил приличную кучу. А забывчивый хозяин и в этот раз забыл тару для складирования золота, пришлось закапывать его в виде клада для любознательных потомков-археологов.

- Удираем, Дарька! – подхватил Иван Ильич золотаря, опасаясь скрежета беззубых ртов чересчур брезгливых глазастых пенсионеров, не покидающих околооконных постов ни днём, ни ночью.

Времени до работы оставалось с Дарькин хвост. Варить-готовить некогда, и больному было предложено витаминное мёрзлое мясо. Вероятно, он рассчитывал на больничную манную размазню, сваренную на хорошо разбавленном водой молоке, поэтому без аппетита сгрыз несколько обрезков и залёг на обзорное место на пороге кухни, с подозрением наблюдая за мечущимся хозяином.

Иван Ильич хватался то за чай, то за хлеб с не размазанным маслом, то за мятые брюки, которые надо бы выгладить, то за старую ковбойку, в которой вроде бы неприлично появиться в приличном офисе, то за нечищеные ботинки, то опять за чай, а в голове металась неразрешимая мысль: что делать с малышом? Везти с собой? Исключено! Поручить Марье Ивановне? А пацаны? Ни за что! Оставить в квартире? Удерёт через дыру, скатится по лестнице, а назад не взберётся. Пришлось срочно заколачивать лаз найденной, к счастью, в кладовке картонкой. Пока приводил себя в порядок, готовил псу на обед сардельку, раскидывал по квартире несколько подстилок из старья, время забега на каторгу прошло. Пойти что ли в библиотеку? Он давно не прикрывался храмом печатного смысла жизни и не помнил, когда опаздывал. Чёрт те что! Настроение катастрофически падало. Больше того – идти на работу, в кои-то времена, совсем не хотелось. «И не пойду», - решительно решил он, - «Заявление в понедельник напишу. Главное – принять твёрдое алмазное решение, а выполнить его можно в любое время потом. Тем более что сегодня пятница, на выходные портить и без того испорченное настроение не хочется». Нашёл в памятной книжке давно забытый номер телефона Михаила, позвонил. Слава богу, ответил! Попросил на сегодня отгул по семейным обстоятельствам. Хотел сослаться на библиотеку, но в последний момент бескостный язык не повернулся на враньё. Покладистый начальник, не расспрашивая, коротко разрешил: «Отдыхай». Почему «отдыхай», он ведь просил по семейным, но чуткий руководитель уже отключился. Ну и дьявол с ним! Подумаешь - «отдыхай»! Ура! Целый день дома! Один! С Дарькой! Настроение стремительно поднималось.

Перво-наперво надо как следует позавтракать. Дарька отказался от сваренной сардельки в пользу хозяина. С горчицей пошли и сырые за милую душу. Потом привёл в порядок одежду и решил сходить на базар, а заодно проверить, как малыш вынесет запертое одиночество. Дарька тоже собрался было на трёх, но хозяин решительно и строго, как умел, воспротивился и, заботливо уложив сторожа на диван, попросил: