Екатерина Репина - Те самые люди, февраль и кофеин

Автор описывал природу простым понятным языком. Он не углублялся в чащу иносказаний и подробностей, но ясно давал понять, что никогда не вспомнит о девушке, так как теперь у него есть новое увлечение — красота природы.

Вот такую хорошую песню написал автор. Он вовсе не хотел благодаря этой песне стать знаменитым. Не мечтал о мировой славе. Хотел лишь побыстрее забыть о грусти. Быть счастливым человеком.

Заложенное в песню романтическое восприятие жизни послужило толчком для сотни совершенных на планете дел. Автор не мог знать об этом. Он жил в своем городе и не выезжал из него, по крайней мере, в течение февраля. Он выпустил песню в эфир радиостанции, выслушал критику и похвалу в свой адрес, дал несколько интервью и запустил сайт.

Первое февраля встретил под громкое звучание своей песни, которая внезапно просочилась с верхнего этажа, через несколько мгновений — с нижнего этажа и, наконец, из-за соседней стены. Автор недовольно поморщился и перевернулся на другой бок, чтобы досмотреть сон про волшебный лес.

Пока длился февраль, песня пересекла экватор, несколько материков и океанов, сотворила много добрых и прочих дел и стала очень популярной. Весь февраль понадобился песне, чтобы облететь вокруг земного шара и найти ту, кому она была посвящена.

В феврале было двадцать восемь с четвертью дней. За четыре года четыре четверти образовывали целый день, который добавлялся к календарю. Мы называем такой год «високосным». Боимся, что принесет нам беды. Подсчитываем неудачи.

Ну, кто-то умер.

Или родился. Написал картину. Придумал слова песни и музыку. Нашел друзей. Организовал отдых. Вернулся на родину и приступил к работе.

Каждый нашел себе дело. Иначе как было жить? Научные достижения облегчали добывание пищи и устройство жилища. Чем занять себя в свободное время — стало проблемой для каждого человека.

Даже для нее. Ведь когда она влюблялась в кого-то, то будто менялась, внешне и внутренне. Радостно сияли ее щечки, глазки, зубки, ноготки. Даже ходить она начинала по-другому, одеваться — иначе, говорить — с новым загадочным акцентом. Будто бы только-только понимала, насколько хороша.

Когда же расставалась с любовью — становилась угрюмой, злой. Забывала улыбаться знакомым, молчала с друзьями, грубила прочим, одевалась потеплее и пила кофе.

Хотя…

Она все-таки сумела прожить пятьдесят лет жизни.

При этом ей никогда не было скучно самой по себе. А это важно.

Да, ей не было скучно проживать пятьдесят лет. Дальше она не знала, что делать, и умерла. Иногда лень и скука могли убивать.

А те самые люди напрасно винили во всем холодный февраль и кофеин.