Чезаре Дзаваттини - Слова через край

Антонио (неохотно). Упаковщиком годится?

Салони (поспешно, к Кьяретти). Мы все согласовали. Упаковщик… Двадцать тысяч лир в месяц.

Кьяретти (останавливается и оборачивается). Тридцать.

Салони.Тридцать, тридцать. Пиши, Антонио.

Кьяретти с достоинством усаживается, а Салони улыбается ему, как бы подтверждая, что все уладилось в соответствии с его желаниями.

Работает. Нужно только запастись терпением. Давай, Антонио, действуй.

Антонио раздосадован. Он вдруг резко, словно хлыстом печатает на машинке одно только слово. Кьяретти поспешно читает, и на лице у него сразу появляются изумление и негодование.

Кьяретти.Ну, нет. Это не пойдет. Такие слова пишут только на стенах уборных.

Салони с встревоженным видом тоже читает и непроизвольно начинает смеяться, но, тотчас опомнившись, умолкает из страха перед Кьяретти.

Салони.Наверно, это можно немножко смягчить. У Антонио перо — как игла штопальщицы.

Кьяретти.Меня этот термин волнует не столько сам по себе, ибо он все же несет до некоторой степени конструктивный смысл, сколько то, какими намерениями он подсказан… В нем таится, хотя и облеченный в вульгарную и смутную форму, некий дух мятежа. (Обличительным тоном.) Он хочет послать нас подальше. Избавиться от нас.

Салони.Подумаешь, да я одной ассигнацией исправлю дело!

Кьяретти.Напрасно вы так в этом уверены. Когда не хватает характера, иногда может взбунтоваться искусство. Понимаете?

Салони.Нет. Моя задача — быть менее проницательным, чем вы.

Кьяретти.Давайте на него строго посмотрим. (Подталкивает локтем Салони, чтобы тот тоже устремил на Антонио строгий взгляд.)

Салони.Не беспокойтесь. Он от меня никуда не денется.

Кьяретти.Нужно обладать запасом пессимизма, по крайней мере таким же, что есть в Евангелии.

Салони.Я более современен. (Громче, к Антонио.) Я разрываю с тобой контракт.

Антонио (обеспокоенный, оборачивается посмотреть на них, но оба глядят в другую сторону. Старается, чтобы его голос звучал ласково и приветливо). Добрый день.

Кьяретти делает знак Салони, чтобы тот не отвечал.

(Повторяет еще ласковее.) Добрый день.

Салони уже готов сдаться, но Кьяретти бросает на него свирепый взгляд.

Ну же, ну, улыбнитесь. Мне необходимы улыбки, даже если они неискренни. Мне уже стало немного холодно. Выпьем вместе аперитивчик, доброе красное вино поднимет нам настроение.

Салони (так, словно он это предвидел). Ну вот, он уже и раскаялся.

Кьяретти.И все же поиграем еще в нашу игру. Его надо проучить хорошенько.

Антонио (встает и делает то, что играющий Антонио актер умеет делать лучше — смешить при помощи быстрой мимики, например, положить под нос карандаш на манер усов. По те продолжают смотреть в другую сторону, хотя Салони уже с трудом удерживается от смеха). А вот послушайте новенький… «Гляди», — говорит горожанин деревенщине. И нажимает на выключатель. (Иллюстрирует анекдот, пользуясь расположенным рядом выключателем яркой лампы.) «Ах!» — удивляется крестьянин. «Теперь ты попробуй», — говорит горожанин. Крестьянин робко нажимает на клавишу. (Изображая крестьянина, нажимает на выключатель и гасит лампу.) «Ох, ох!» — восклицает разочарованный крестьянин. «Нет, надо вот так, — настаивает тот, — вот так». (Вновь нажимает клавишу, и свет загорается.) Тогда деревенщина тихонько, тихонько, со всей осторожностью, вновь пробует зажечь свет… (Нажимает пальцем на выключатель, и свет опять гаснет. Он сверлит взглядом Кьяретти и Салони, которые словно советуются друг с другом.) Ха-ха-ха…

Кьяретти и Салони крепятся, но Антонио хохочет все заразительнее, и наконец ему удается рассмешить обоих — сперва Салони, потом Кьяретти.

Салони (примирительно). Сегодня вечером поужинаем все вместе, с нашими любимыми женами. Плачу я.

Кьяретти (смягчаясь). Согласен. За работу… за работу, Антонио.

Салони.У того, кто увидит нас, просто и весело сидящих за одним столом, составится прекрасное представление о жизни. В одном большом городе Северной Италии…

Кьяретти.Паоло и Паола любят друг друга. Салони. Очень.

Антонио (делая над собой усилие). Оба они работают на одном большом заводе.

Салони широко улыбается Кьяретти, словно говоря: видите, я был прав, все уладилось.

Владелец завода, Массари…

Антонио принимается стучать на машинке, а Кьяретти и Салони хором читают напечатанный текст; одновременно белый луч кинопроектора высвечивает на экране гротесковые примитивные сценки, сменяющие одна другую с молниеносной быстротой.

Кьяретти и Салони…пытается совратить Паолу.

Перед нами мелькает соответствующая сцена: Паола с Массари, высоким толстяком лет пятидесяти, который хочет ее обнять.

Кьяретти.Тут, возможно, есть некоторая предвзятость. Я сам был свидетелем, как один бедняк увел женщину у богача.

Салони.А я знаю случай, когда бедняк — у бедняка.

Кьяретти и Салони (продолжают читать). Паола дает хозяину пощечину.

Мы видим Паолу в синем комбинезоне, поднимающую руку для удара. Кьяретти и Салони выказывают удивление.

Кьяретти и Салони (читают дальше). Паоло сажают в тюрьму. (Вид Кьяретти и Салони выражает удовлетворение.) В тюрьме Паоло выучивается читать и писать. (Мы видим Паоло у тюремного окна с книжкой в руках.) То и дело он глядит вниз, на улицу. Оттуда сквозь зарешеченное окно доносится милый его сердцу шум уличного движения… голоса. Он думает о побеге… В камеру входит тюремщик и проверяет, прочна ли решетка. Тюремщик проводит железным прутом по решетке, слышатся звуки ксилофона.

Антонио (перестает печатать и громким голосом продолжает рассказ, в то время как перед нашими глазами проходит эта сцена). Неожиданно Паоло в голову приходит одна мысль: он срывает фуражку с головы тюремщика и выкидывает ее в окно. Тюремщик подпрыгивает от изумления и издает вопль: «Ах-ах!»

Тюремщик со всех сил отвешивает Паоло оплеуху, потом повелительно указывает ему на дверь.

Тюремщик.Сейчас же иди и подбери ее!

Паоло подчиняется и, опустив голову, уходит. На лице у него написано удовлетворение: он осуществил свой план. Кьяретти и Салони ошеломленно переглядываются, затем смотрят на Антонио. У него такой вид, будто он только что рассказал не совсем приличный анекдот.