Виктор Аннинский - Человек со шрамом

Полтора часа поисков почти ничего не дали. Ручные фонари помогали мало: слишком крутой обрыв, усыпанный камнями и крупными обломками скал. Смогли найти только кисть левой руки сержанта — ее опознали по часам. Два солдата сами едва не сорвались вниз. Поиски пришлось прекратить, и вскоре два «бэтээра», выпуская клубы едкого дыма пересекли границу с Грузией.

В квартире раздался дребезжащий звонок и старый архивариус, отложив книгу в потертом кожаном переплете, пошел открывать дверь. На пороге стоял сосед по лестничной площадке, Яков Давиденко.

Но не это удивило Донцова. Если раньше его сосед, невысокий лысоватый мужчина лет 35–ти, редко удостаивал его вниманием, то теперь он разительно переменился. Он интересовался его здоровьем и рассыпался в извинениях, что потревожил такого уважаемого и занятого человека. Несколько минут Донцов вообще не мог понять, чего от него хотят.

Давиденко же тем временем проскользнул в квартиру, спиной закрыл дверь и продолжил более внятно: — Я вот почему побеспокоил вас, Петр Иванович. Последнее время я вижу, что вы стали с палочкой ходить…

Донцов слушал с явным недоумением: какое дело высокомерному соседу до его здоровья? С палочкой он ходит или без?

— Оно хоть и считается, что живем мы на четвертом этаже, но на самом деле это даже выше, чем на последнем этаже в обычной пятиэтажке. Потолки — то у нас-о-го-го! Четыре двадцать — теперь такие квартиры не строят. Вот я и подумал: чего вам мучаться? Лифта — то у нас нет… Я же вижу, как вам тяжело подниматься на четвертый этаж.

Донцов хотел возразить, но Давиденко, доверительно обняв его за плечи, продолжал: — Один мой знакомый давно ищет вариант обмена. У него отличная квартира, тоже в «сталинском доме», рядом с нашим, и тоже трехкомнатная. Квартира на втором этаже, тихая — окна выходят в наш двор. Всё хорошо и только одно плохо…

Старик с некоторым интересом посмотрел на соседа: что же может быть плохого, если квартира на втором этаже, а окна выходят в тихий, тенистый двор?

— Да, Петр Иванович, одно плохо: он страдает аллергией на цветение акации. А весь наш двор как раз акациями и засажен, поэтому каждую весну он сильно мучается и страдает. Но и переезжать из этого района не хочет. По две недели бюллетенит, а не хочет. Сами понимаете: центр города, рядом пляж и два парка… Вот потому — то он давно подыскивает подходящий вариант обмена: на равноценную квартиру в этом же районе, можно даже выше этажом, только бы без акаций. Ваша квартира ему подойдет.

— Что — то я не понял, Яков Ильич, — с некоторым недоумением возразил Донцов. Двор — то у нас общий. И в нем много акаций…

— Ах, Петр Иванович, Петр Иванович, — вкрадчиво и мягко перебил Давиденко. — Вот не помню, кто сказал, что все ученые люди очень рассеяны, — он рукой показал на книги, которые попадались в гостиной повсюду, даже в самых неожиданных местах. — Это в окна его квартиры лезет запах от цветущих акаций, ваши — то окна выходят на улицу! А вы видели на нашей улице акации?

— Затрудняюсь ответить, Яков Ильич, — растерянно сказал Донцов. — Не обращал внимания…

— А вы выгляньте в окно, Петр Иванович, выгляньте!

Донцову стало даже неудобно перед соседом: тот живет здесь всего полтора года, а знает где что растет. Сам же архивариус живет в этом доме уже шестнадцать лет.

Сосед тем временем подошел к приоткрытому окну и распахнул его настежь: — Прошу, Петр Иванович!

Хозяин квартиры выглянул наружу. Действительно, никаких акаций на улице не было, только вязы.

— Вот видите, я же говорил, что ваша квартира ему подойдет. К тому же будете жить на втором этаже, окна — во двор… Лучше не придумать!

Донцов начал проявлять интерес к предлагаемому варианту, но у него появились сомнения: — Второй этаж для меня, старика, конечно, лучше. Но ваш знакомый, наверное, попросит доплату…

— Сказать вам, Петр Иванович, по секрету? Он на дорогие лекарства давно потратил больше, чем может получить в виде доплаты. У вас какая жилая площадь? — Донцов по инерции ответил. — Вот видите! — обрадовался он. — А у него на полтора метра меньше. — Так что можно договориться без всяких доплат. У него этаж лучше и окна во двор, а у вас площадь больше и акаций нет. Равноценный вариант!

— Ну, может быть, — продолжал сомневаться Донцов. — Но знаете, Яков Ильич, обмен это очень хлопотное дело. Сколько бумаг надо собрать, сколько контор обойти… Везде очереди, везде нужно платить деньги.

— Вам везет, уважаемый сосед. Везет необычайно! Тот мой знакомый в свое время оказал мне важную услугу, и я до сих пор его должник. И вот теперь я, наконец, верну ему долг. — Старик окончательно запутался и только хлопал глазами. — Вы знаете, где я работаю?

— Нет, не знаю.

— Я работаю в агентстве недвижимости! Поэтому никуда вам бегать не надо, в очередях стоять — тем более. Я всё оформлю! И даже бесплатно: ничего не возьму за хлопоты ни с вас, Петр Иванович, ни с моего знакомого Березина. Вы должны дать только согласие, если вам понравится его квартира, и подписать бумаги у нотариуса. Обмен оформим за три дня. И всё! Можете переезжать…

Заметив, что хозяин квартиры всё еще колеблется, Давиденко добавил: — И с переездом поможем. Дома — то в одном дворе — одной «бригадой» грузчиков обойдемся. Ну, дадите им на водку, и все дела!

Вариант был крайне соблазнительный, но Донцов сказал: — Может быть, всё так и будет, как вы говорите, Яков Ильич, но я не видел квартиры вашего знакомого… э… Березина. Может, она требует ремонта или еще что — нибудь…

— Ах, Петр Иванович, дорогой вы наш! За кого ж вы меня принимаете? Квартира после ремонта, в хорошем состоянии. А если хотите взглянуть, то в любое время: он живет в соседнем доме.

После ухода соседа Донцов задумался: «Второй этаж, конечно, лучше, чем четвертый. Ноги уже давно не те… И окна во двор — это замечательно! Мне акации нравятся, а Сана вообще любит растения… Вот приедет на каникулы, а я ей сюрприз! Пожалуйте в новую квартиру, с цветущей акацией под окном. Ей понравится. Надо бы спросить и ее мнение — все же это и ее квартира, но если всё так, как говорит сосед, то она возражать не станет».

В эту квартиру Донцов въехал тоже в результате обмена. Шестнадцать лет назад у него была другая, обычная двухкомнатная, и не в центре. А его сын, военный летчик, зарабатывал в те годы очень хорошо. Даже слишком. Правда, дома бывал редко, всё больше в командировках. Служил несколько лет и за границей: на Кубе, в Анголе — обучал тамошних летчиков летать на боевых «МиГах».

Сначала у сына была тесная однокомнатная квартира, а когда родилась Оксана, он с доплатой обменял ее на двухкомнатную. Это была его идея: обменять две обычных двухкомнатных квартиры на одну большую в самом лучшем районе. Он постоянно бывал в отъездах, малышка часто болела, и жене трудно было одной без помощи стариков. Сын и нашел эту трехкомнатную квартиру, в которой сейчас жил Донцов.