Татьяна Осташкова - ВСПОМИНАЯ ДЕТСТВО ПО ОБОДРАННЫМ КОЛЕНКАМ

Проснувшись, мой мозг впал в отчаянье, потому что глаза увидели в окно чистейшее небо и солнце. Ну все! Через некоторое время вошел инструктор и сказал, что обычно новичкам больше одного прыжка в первый день делать не разрешают, но нам, в качестве исключения, разрешили сделать все три! О, Боже!

Мы пришли в зал, где с потолка свисали подвесные системы, все по очереди должны были пройти предполетную проверку.

- Если вы вошли в самолет, обратно вы на нем не прилетите, прыгнут все. Бывает у нас так, что уже поднимается человек в самолет, разворачивается и уходит. Или перед прыжком начинают ныть, отказываться, плачут. Сами не прыгните, придется выбрасывать! Все, идите надевайте парашюты, самолет уже ждет. И запомните, если парашют уже на вас, из зала никуда нельзя выходить.

- А если в туалет?

- Раньше надо думать, переводите в кровь!

Мы все побежали в туалет, потом нам помогли надеть парашюты и шлемы, и мы шеренгой по двое пошли на аэродром. Я вся сжалась в комок, но старалась не выдать своего дикого страха, болтала и улыбалась.

Мы вошли в самолет, сели на лавки по обе стороны салона по весовой категории от тяжелых к легким, наши парашюты прицепили к натянутым тросам и самолет взлетел. Когда он набрал нужную высоту, инструктор выбросил «пристрел», который лег на снег красным крестом.

- Иван, давай ты первый, выбросим тебя на «мясо».

По бледному лицу Ивана не трудно было диагностировать его состояние. Он прыгнул.

- Теперь ты, - указал он, я не смотрела на кого.

Я сидела предпоследней, за мной мальчик 14 лет Глеб. Мы решили, что он легче меня. Когда пришла моя очередь, я как в трансе подошла к открытой двери, решив для себя, что позориться не собираюсь, выпрыгну сама и молча.

- Пошла.

Я все таки крикнула «нет», ударившись при этом головой, и нырнула в бездну с закрытыми глазами. Сто двадцать один – сто двадцать два – сто двадцать три – кольцо! Сто двадцать четыре – сто двадцать пять – сто двадцать шесть – купол! Купол раскрылся, дернув меня к верху, и падение резко замедлилось. Я выдернула чеку, чтобы не раскрылась запаска, и огляделась по сторонам. После скоростного свободного падения мне показалось, что я зависла в воздухе. Парализованный страхом мозг отказывался функционировать, и мысль меня посетила уникальная по своей глупости: «Я зависла! Боже мой! Как они будут меня отсюда снимать?! Так, стоп, я же тяжелее воздуха (просыпался мой мозг), значит, когда-нибудь я упаду!» Успокоившись на этом, я посмотрела наверх, откуда на меня летел Глеб, он все таки оказался тяжелее и довольно быстро меня догонял.

- Глеб! – заорала я, - Глеб!

Он, наконец, меня увидел и понял, что происходит. Жестами мы договорились, кто в какую сторону уходит и стали изо всех сил тянуть за стропы, нам удалось миновать столкновения. Земля уже приближалась, надо было приготовиться к приземлению. Я согнула ноги, как нас учили и через несколько секунд они коснулись снега. Парашют упал впереди меня, но я, вместо того, чтобы потянуть за нижние стропы и притянуть его к себе, замешкалась. Драгоценные секунды были потеряны, ветер надул купол, и меня понесло по насту к лесу. Я схватилась за стропы мертвой хваткой, и у меня промелькнула как всегда гениальная мысль: « Сейчас все увидят, что меня, как дуру, несет в лес!». Но ко мне уже бежал Иван, который погасил купол, помог мне свернуть парашют и побежал помогать остальным.

Я сгребла в охапку этот огромный кусок ткани, который только что счастливо доставил меня на землю, и с пустой головой пошла обратно на базу, пробираясь через метровые сугробы. Такого дикого животного всепоглощающего страха я не испытывала никогда в жизни, я не знала раньше, что значат слова «обуял ужас», теперь знаю. Но этот страх оказал на меня очищающее действие, в одно мгновенье произошла переоценка ценностей, в голове была светлая солнечная пустота. Я пришла на базу, где уже были некоторые ребята и инструктора.

- Ну как?

- Такая благословенная пустота внутри!

Все ухмыльнулись.

- Еще прыгать будешь?

- Да.

И когда все вернулись, мы пошли снова надевать парашюты.

(2) Даша

Я проснулась в 2 часа ночи от того, что из меня лилась прозрачная жидкость. Моя подруга, которая родила на 8 месяцев раньше, рассказывала, что у нее так вышла пробка. Я встала и потопала в ванную, прихватив телефон. Стоя в ванне, голая, наблюдая, как из меня бурным потоком течет, я набрала «Скорую». - Алло, здравствуйте. Знаете, у меня беременность 38 недель, и из меня течет прозрачная жидкость. - Говорите адрес. - Думаете, уже пора? - Конечно, пора! Девушка, адрес! - Вы знаете, мы, наверно, сами доедем, спасибо. - Вы уверены? Как Вы себя чувствуете? - Все хорошо, мы сами. Давайте, если что, я вам позвоню? - Хорошо, до свидания. Я взяла полотенце и пошла будить мужа. - Что такое? - Вставай, поехали, - спокойно и почти весело сказала я. - Уже? - Ага, - одной рукой я держала полотенце так, чтобы не залить водами соседей снизу, а другой выставляла давным-давно собранные в роддом пакеты. Муж встал, пошел умыться, вернулся и говорит: - Ну-ка вытяни руки вперед. - Зачем? - Хочу посмотреть, трясутся или нет. - Не трясутся, чего им трястись!

Он ухмыльнулся и стал одеваться. А я все никак не могла, одежда мгновенно становилась мокрой, и я снова раздевалась. В общем, кое-как я что-то на себя все-таки натянула, помню, что даже сапоги сама застегнула, чем потом гордилась, и поехали мы в роддом. На дворе зима, ночь, а мы в дверь роддомовскую колотим. - Кто там? - Здравствуйте, - говорю я, - мы, кажется рожать, но, может, и нет. Нас впустили и сразу прочитали мораль: - Девушка, здесь не консультация, приехали, значит, все! Смотрю на нее и улыбаюсь, как идиотка, извините, мол, что разбудили. - Раздевайтесь, верхнюю одежду мужу, надевайте халат. Переодеваюсь и чувствую, что скоро здесь будет потоп. - Из меня льется! - Вот, пеленку возьмите. Муж стоит, улыбается. - Ты что улыбаешься? - Ничего, просто у меня сегодня дочь родится!

Он уехал, а меня со всем моим добром определили в предродовой бокс, по чистой случайности, рядом с операционной. Взгромоздилась я на кровать, утыкалась пеленками, и пришла меня смотреть дежурный врач, по чистой случайности, хирург. - Здравствуйте, ну как у Вас дела? - Не знаю, посмотрите. Она посмотрела. - Ну, это, определенно, воды. Вы же понимаете, что Вам рановато, недельки две бы еще походить! - Ну да, но что я могу поделать?))) - Как вы настроены? - Нормально. Только Вы знаете, у меня должно быть кесарево, но направления я взять не успела. - ??? Смотрит обменную карту. - Здесь нигде не написано. Почему кесарево? - У меня четыре операции на глаза, - объясняю все. Открывает страницу окулиста. - Окулист написал: самостоятельные роды. Я в шоке. Просит еще раз все по порядку, с датами, когда операции делала. Понимаю, что ей надо убедиться в моей вменяемости и адекватности. Повторяю. - Давайте еще раз, я все запишу. Повторяю снова, записывает, а в это время уже схватки идут вовсю. - Понимаете, Вы меня в сложное положение ставите. Конечно, с такими показаниями рожать самой нельзя, я такую ответственность на себя не возьму. Прооперирую Вас, тоже скажут, по какой причине? Молодая, здоровая, роды первые, а я Вас сейчас разрежу. Что же с Вашим доктором такие безответственные, давно надо было направление взять. Мне даже ответственность разделить не с кем, нет никого. Смотрю на нее молча, периодически дышу при схватках, как на занятиях учили. - Будем операционную к 6 часам готовить.