Михаил Мамаев - Босфор

Вы маленький народ, турки. Вам проще. А русских слишком много, чтобы по-настоящему ценить друг друга. Куда ни плюнь — там обязательно кто-нибудь зашевелится и пожелает тебе доброго утра и приятной рыбалки. Вот мы и разбредаемся по земле.

Народ должен быть маленьким, чтобы любить и уважать себя, и относиться к себе бережно. Знаешь, Жан, иногда мне кажется, идеальное число — «два». Два человека, понимаешь! Ну если ты, конечно, не в Америке, где фатальный массовый патриотизм.

— Тогда уж Единица, Никита. В действительности человек всегда один. Какой бы толпой себя не окружал и какими бы иллюзиями не тешил.

— Вот что, дружище! Давай-ка теперь сведем этот разговор к шутке и произнесем, тост, — сказал я, смеясь. — Иначе разрыдаюсь. — Этой фразой в последнее время я выдергивал себя из чересчур серьезного разговора. — А тост наш будет за Соединенные Штаты! За Соединенные Штаты Единиц и Двоек. И других чисел, чтобы не было дискриминации.

Корабль входил в Мраморное море.

Я стоял на корме и прощался.

В кармане лежало письмо от Ламьи. Достал и стал читать.

Письмо занимало пять страниц и было посвящено судебному разбирательству, о котором Жан вкратце рассказал. В конце сообщался адрес и телефон в Гамбурге.

Я сложил письмо и кинул за борт.

Через минуту пожалел, а еще через минуту сделал бы то же. Из живого человека Ламья превратилась в персонаж.

И Дениз. И Жан. И Маруся…

В сюжете под названьем Босфор.

Прощай, пролив!

Как рефери на боксерском ринге, ты развел по углам белое и черное, добро и зло, жизнь и смерть. А потом, как средневековый инквизитор, обложил это все хворостом и поджег.

Но так бывает лишь в волшебных коктейлях Нисо — чтобы крайности не смешивались и при этом безгрешно горели.

В твоем коктейле, Босфор, полюса бросаются друг на друга с ножом!

Взрываются…

Кромсают и не знают пощады…

Прошлое и будущее вцепились в меня зубами.

Европа и Азия, тащат в разные стороны, пожирают изнутри безжалостным огнем.

Какой ты, к черту, пролив?! Ты огненная река разлуки, затопившая сердце…

Но все равно спасибо за твой коктейль, Босфор!

Что нельзя через соломинку!

Только из горлышка…

Обжигая горло…

Запойно запрокинув голову…

Азартно зацепившись взглядом за небеса, чтобы не упасть…

Это моя Жизнь!

Вперед, Бармалей, пока не иссякли силы и мужество!

Берег мерцает в сумерках желтыми огнями.

Круиз продолжается!

Следующий пункт на пути — греческий остров Родос.

«В маршрутном листе опечатка, — подумал я. — Не Родос, а Радость… Конечно, впереди ждет Радость! Такой большой-большой остров. Вокруг него плавают все суда мира и летают все самолеты, и крутятся все планеты, на которых существует разумная жизнь. Если такая вообще возможна…

Пора отправляться в бар. Чтобы, когда умиротворенные обильным корабельным ужином добрые морские котики решат посидеть на свежем воздухе и пропустить стаканчик-другой, у дельфина был достойный ответ».

Вишневый открытый «Сеат» несся вдоль моря. Наташа и Поль сидели сзади, Диана — рядом со мной.

На завтрак мы съели по яичнице и выпили по чашке кофе. Когда говорят, что несколько чашек кофе может убить лошадь, это наверняка говорят лошади, пившие кофе именно в этом маленьком кафе.

Теперь нам было очень хорошо.

Слева виднелось море. Оно то подступало к колесам, пытаясь дотянуться до протекторов белыми языками волн, то откатывалось вдаль.

Вдоль дороги стояли бунгало с красными черепичными крышами. Чистые белые стены были увиты плющом. Когда дорога взбегала на холм, становилось видно далеко вокруг. Берег изгибался, образуя лагуны. Цвет моря в лагунах был светло-синий, необыкновенный. Бежали белоснежные барашки, нарисованные чистейшей белой краской.

Навстречу то и дело попадались двухместные открытые автомобили, похожие на педальные машинки для детей. Также отдыхающие передвигались на мопедах. А самые крепкие и отважные — пешком.

— Обратите внимание, весь транспорт у них рассчитан на двоих, — сказала Наташа. — Мы как белые вороны.

— Что ж, давайте остановимся и распилим машину, — предложил я, желая казаться остроумным. — Она застрахована, так что нам ничего не будет. Только надо решить, как пилить — вдоль или поперек?

— Куда мы? — спросила Диана. — Я знаю здесь каждый камушек и могу подсказать, где что.

— Понятия не имею, — ответил я. — Возможно, туда, где в море покажется хоть один виндсерфинг.

— Знаю такое место, — воскликнула Диана. — Еще километров семь. Там база. Только сегодня ветрено… Посмотри на море.

— Нам и нужен ветер!

— Да, но не такой. Я тоже пробовала кататься на серфе и знаю, что это не просто, при таком ветре и таких барашках. Есть еще база. Сегодня она как раз с подветренной стороны. Только до нее далеко — придется пересечь весь остров.

— Не надо пересекать остров. Мы попытаем счастье здесь.

Я посмотрел в зеркало заднего вида.

Поль дремал, уронив голову на плечо Наташи.

Наташа смотрела на море. Волосы были распущены. Ресницы иногда вздрагивали, словно от мельчайших частиц соли. Или она спала с открытыми глазами, и во сне в нее летели пули.

«Она всегда любила приключения, — подумал я. — Должно быть, сейчас она счастлива».

Станция проката была открыта. Над ней упруго колыхались флаги разных стран, потрепанные и сильно выгоревшие. Несколько легких досок для виндсерфинга лежали на берегу, в двух метрах от прибоя. Их острые плавники смотрели в небо, как упрямые спинные плавники расплющенных рыб. Собранные паруса были подвешены в ангаре, где не было ветра и смертельно опасного для них прямого ультрафиолета.

Мы бросили машину на стоянке.

Поль сразу полез в воду. Ему не терпелось восстановить силы.

Девушки расстелили на мелкой гальке полотенца, сняли все, кроме трусиков, и, довольные, улеглись.

Я достал из багажника серфовые шорты, лайкру, резиновые тапочки и быстро переоделся.

Двумя часами раньше, пока Наташа ходила за Полем, мы взяли на прокат машину и заскочили в порт. Я провел Диану по кораблю, показал мою каюту первого класса, переоделся и взял необходимые вещи.

У ангара на корточках сидел загорелый инструктор, набивая небольшой парус, травил фал.

— Хотите покататься, мистер? — приветливо спросил он, не отвлекаясь от занятия. — Ветерок сегодня приличный, верно? Вот, набиваю 4.2 для себя.

Он закончил с фалом, поднялся.

— А вы на чем пойдете?

— Литров 85, не больше, — попросил я. — Ну, и парус такой же, что ты только что набил.

— Хотите попрыгать, — понимающе кивнул инструктор. — Что ж, тогда вот этаJP-шка будет в самый раз, парс возьмите этот, у меня еще есть. Трапеция нужна?