Андрей Портнов - Автово

Там я наскоро рассказал обо всём и выслушал упрёки со стороны Рудика и Владика. Никто, однако, мою ошибку исправлять не собирался…

К сожалению, моя затея не сработала. Школьники вернулись слишком рано, цемент ещё не успел как следует окрепнуть (а может быть, раствор был уже ни на что не годен). Короче подробностей я не знаю, знаю лишь, что и эту ночь и все остальные жильцы 203-ей провели у себя в комнате.

Вскоре все мы обратили внимание на одно странное обстоятельство, а именно, посещение школьниками туалета.

Дело в том, что в туалет они проникали не по одному, а целыми толпами. Человек восемь забивались туда за раз, двое садились на очко, а остальные шестеро держали входную дверь. Такие странные манипуляции несомненно вызвали у нас интерес, и, подумав немного, мы пришли к выводу, что детишки страдают одной из самых похабных форм извращения.

В связи с этим нонсенсом мы, как, впрочем, и непальцы, старались посещать милую нам комнату во время их (детишек) отсутствия. Поэтому никакими словами не описать те чувства, которые испытали мы, видя, как исчезают на горизонте с чемоданами наши временные соседи. Даже местные аборигены высыпались в коридор, чтобы убедиться, что те, действительно, испаряются. Затем с дикими криками радости непальцы разбежались по своим комнатам, и оттуда понеслись уже родные нам непальские мотивы. Народ праздновал освобождение…

— Дима! Садись с нами играть в карты! — уже в пятый раз повторил Владик.

— Нет! Не хочу! Надоело! Опять до поздней ночи сидеть! — жаловался, отбрыкиваясь от надоедливого Владика, Рудик.

— Ну, что же делать? — взвыл кучерявенький. — Мне скучно, мне надо чем-нибудь заняться.

Тут ненавязчиво пришёл Чеченев со своей кружкой и, сев за стол, выжидающе посмотрел на нас.

— Может быть, ты чаю хочешь? — робко спросил Рудик, подозрительно поглядывая на чашку Чеченева.

— Ну, я, конечно, не навязываюсь, но если вы так просите…

— Садись, только у нас ничего нет, одно масло.

— Да ладно, я же просто так зашёл. Могу пустой чай попить… А где масло???

Через пять минут мы уже пили чай и обсуждали новости Проскурина-Рябушко.

Последний сейчас находился в крайне неприятной ситуации. Коммунист, как и обещал, накатал на него «телегу». Рябушко несколько раз вызывали повесткой, а однажды, просто забрали в камеру предварительного заключения, где он провёл весёлую ночь на холодном и сыром полу. Это обстоятельство вызвало небольшое волнение в наших рядах. Теперь судьба Рябушко зависела от состояния носа Коммуниста. У последнего были подозрения, что нос начисто сломан. И если это подтвердиться, если нос Проскурина отвалиться (на что мы все втайне надеялись), то Рябушко грозил срок. Малый — большой, но срок. Братец «заключенного» сразу после того знаменательного дня умотал в Астрахань, и великодушный Рябушко-старший героически взял всю вину на себя. Только кому нужно было это показное самопожертвование? Коммунист не возражал против такой дачи показаний и всем при каждом удобном случае демонстрировал свой распухший нос. Временами мне даже казалось, что он испытывает от этого удовольствие. Такая вот странная форма эксгибиционизма.

Но, так или иначе, даже этот прискорбный случай показал нам свои плюсы: теперь нигде и никогда этих двух типов нельзя было встретить вместе (кроме «школы», конечно), потому как и по одному они уже через минуту начинают действовать тебе на нервы, а уж если их сразу двое…

Чеченев попил свой чай и умотал.

— Надо что-то делать! — не унимался Владичка. — Скучно! Пойду-ка я в туалет.

— Он думает, что это его развеселит, — сообщил я Рудику, даже не подозревая, насколько я окажусь прав. — Иди, иди, детишки уже уехали, хоть душу отведёшь!

Через пару-другую минут в коридоре послышался жизнерадостный топот, после чего в дверях показался Владик с выражением умиротворения на лице.

— А там… там… в туалете, — захлёбываясь от волнения, выговорил он, — там… там…

— Никак живого срущего мамонта увидел! — предположил я, обращаясь к Диме.

— Там… там, — Владик всё никак не мог с собой справиться. — Там…

— Рожай быстрее!

— Там… лежит ГОВНО!!!

— Скажи, пожалуйста, — удивился Рудик, — ты только заметил? Оно там всегда лежит, даже если ты будешь смывать каждые пять минут. Такое впечатление, что оно само собой материализуется.

— Владик! — начал я. — Говно лежит там всегда! Ты должен с этим смириться. И почему это произвело на тебя такое впечатление только сейчас?

— Там… БОЛЬШОЕ ГОВНО! — Владик трясущими руками попытался изобразить в воздухе огромный круг.

— Нашёл, чем удивить! Да такие лепёшки появляются там каждый раз после непальских пьянок!

— Это — не лепёшка!!! — не выдержав, заорал Владик. — Это в диаметре!!! В разрезе!!! А в длину, наверное, сантиметров тридцать — целиком!!!

Несколько секунд я и Рудик молча смотрели на него, а затем кубарем скатились со своих кроватей и быстро побежали по направлению к очку. Владик еле поспевал.

— Вот! — торжественно произнёс он, распахивая перед нами дверь одной из кабинок, когда мы оказались на месте.

— А по еб. у не хотите?!! — увидели мы вдруг сидящего там Костика. — Закройте дверь сейчас же, суки!!!

— Ой, Костик, прости, пожалуйста, — Владик слегка смутился и даже немного покраснел. — Это не здесь, в соседней кабинке, — обратился он уже к нам.

Постучав в другую дверь, Владичка осторожно её открыл, после чего жестом пригласил нас заглянуть внутрь.

— Уау! — вырвалось у меня. — Ну, точно мамонт насрал.

Признаюсь, Владик нас не обманул. На дне унитаза лежало настоящее произведение искусства, а его размеры поражали всякое человеческое воображение.

— У кого-то очень хорошо разработан анус, — произнёс, после нескольких минут молчаливого рассматривания, Рудик.

— Ммм… ты, всё-таки, считаешь, что это сделал человек? — осторожно поинтересовался я. — По-моему, это физически невозможно.

— Классно, да? — спросил нас стоящий рядом Владик. — В диаметре как бутылка.

Из соседней кабинки послышался звук спускаемой воды, и через несколько секунд к нам вышел Костик.

— Это кто придумал — в кабины врываться, блин? Отдохнуть спокойно не дадут!.. И чего это вы там разглядываете? Извращенцы что ли?

— Смотри! — без объяснений сказал Владичка и подтолкнул Костика вперёд.

— Да идите вы на хрен! Чего я там смотреть бу… Уау! Вот это Тарзан даёт! — Костик был явно шокирован.

— Тарзан? — подхватил я. — Так это был Тарзан? А ты откуда знаешь?

— А он мне навстречу выходил, когда я сюда зашёл.

Тарзаном прозвали одного здешнего мужика, живущего недалеко от очка. Прозвал, кстати, сам Костик. Данное имя ему присвоили из-за его ужасных криков, которые раздавались всякий раз, когда этот Тарзан заходил в кабинку туалета. Крики были дикие, доисторические и наводили ужас на всех, кто их слышал.