Андрей Портнов - Автово

— Лёша, а зачем тебе волосы отрубили? — поинтересовался я.

— Да Лариса… — начал объяснять он.

— Ты её обидел, да? Только признайся!

— Да пошли вы в жопу! Владик, скажи, что у меня там на затылке?

— Ничего! — категорично заявил тот. — Вернее что-то, конечно, ещё растет, но…

— Это меня Лариса подстригла.

— А за что она тебя так? — опять влез я.

— Рыжий, замолчи!.. Слушайте, а по-моему ничего. Вот здесь сзади немного отрастет, и всё нормально будет.

— Ага, а пока походи в шапочке. Хочешь, я тебе свою дам.

— Заткнись!!!

Он, наверняка бы, что-нибудь ещё добавил, но в дверях показалась Лариса. Вид у неё был не совсем радостный, видно было, что она испытывает лёгкое смущение, хотя Лариса тщательно старалась это скрыть.

— Ну, как? Не очень плохо? — спросила она нас, показывая на Лёху.

Я решил промолчать, так как знал, что потом буду жалеть о своих словах. Рудик последовал моему примеру. Видя, что тишина становится угрожающей, Владик отчаянно крикнул:

— Нормально! Молодец, Лариса!

— Правда? — откликнулась та и вся просияла. — По-моему тоже неплохо!

— Нормально, — поддержал разговор Лёха, — спасибо тебе. Ладно, пойду своим показывать.

— Иди, иди, — не выдержал я, — только не забудь Костику памперсы купить, а то у него осложнения начнутся.

К счастью Лёха не слышал моих слов. Но их хорошо и очень отчетливо услышала Лариса.

— А что, тебе не понравилось? — с обидой в голосе спросила она меня.

— Да я чё, я ничё. Я, вообще, ничего не говорил, — поспешно ответил я и повернулся к ней спиной.

Так незаметно наступил ноябрь. Катя уехала в Астрахань к своему Виталику, и стало немного грустно. Всё-таки, девчонок у нас совсем мало было, а теперь стало ещё меньше. Погода резко упала. Каждый день теперь шли проливные дожди, и дули сильные ветра.

Пришла пора осенних школьных каникул. Всем вспомнились школьные годы, когда можно было отдыхать 4 раза в году.

Я меланхолично блуждал по коридору и с улыбкой вспоминал, как и сам был школьником, испытывал трудности от возникших школьных проблем, как скакал и бесился на переменах, как смотрел на всё новое с выпученными глазами…

— Ну, совсем как они, — подумал я, глядя на показавшуюся толпу детей в конце коридора, — как они…как они…

— Как ОНИ!!! — вдруг резко заорал я и пулей вбежал в 215-ую.

— Дима! Владик! — орал я. — Там…там ОНИ!

— Кто?

— Дети!!!

— Опять???!!!

Мои соседи и я вместе с ними выбежали в коридор и убедились, что у меня не галлюцинации.

Вспомнился прошлый семестр, когда на весенние каникулы в нашем крыле поселили группу школьников. Мы провели незабываемые денёчки…

Сейчас, пожалуй, нам предстояло пережить нечто подобное. Позади толпы шла комендантша. Недолго думая, она открыла 209-ую, 213-ую, 217-ую и 203-ю комнаты и запихнула туда всю ораву. С ними как надзирательница прибыла очкастая мымра, которая поселилась в 213-ой, то есть прямо рядом с нами.

— Об этом обязательно должны узнать все, — решил я, — и, прежде всего, Костик.

— Костик, — с разбегу забежав в 205-ую, заорал я, — у меня для тебя потрясающая новость. Рядом с вами поселились дети! И не только с вами. Они везде, они повсюду, они лезут из всех щелей, они кишат…

— Фу! Дети! Как я их ненавижу. Придушил бы всех!

Наш детоненавистник разошёлся не на шутку. А я, довольный произведённым эффектом, пошёл к себе.

Вечером этого же дня к нам зашёл Лёша и предложил сыграть в карты. Я включил мафончик, и мы ушли в игру. За игрой время идёт незаметно. Уже часы показывали начало двенадцатого, мафончик орал, как вдруг в дверь раздался осторожный, но решительный стук. Владик пошёл открывать.

За порогом стояла очкастая мымра, она внимательно осмотрела нашу комнату, с укором впялилась в бутылку на моём ковре с Красной Шапочкой, затем повернулась к нам и изрыгнула:

— У вас совесть есть? Время уже позднее! Вам давно пора спать! И убавьте музыку! Совершенно невозможно расслабиться!!!

Несказанно удивившись, что нам уже пора спать, мы, всё-таки, убавили звук, но играть продолжали.

— Терпеть не могу вот таких очкастых чучел, — сказал я. — Они вечно из себя что-то строят, такие правильные. Тьфу!

На следующий день ужасно рано, когда всё общежитие мирно почивало, в 9 часов утра в коридоре послышались звуки, напоминающие слоновьи бега и крокодильи оргазмы. Школьники собирались на свою первую экскурсию. Надо ли говорить, что мы тут же проснулись и считали, что настроение нам на целый день уже испорчено.

— Что это? — сквозь простыню пропищал Рудик, услышав, как вибрирует наша дверь.

— Это всего лишь дети, милые дети, — пробурчал я. — На охоту пошли.

— И когда они вернуться?

— Скоро. И в твоих интересах проснуться до этого времени. А лучше всего вставай прямо сейчас, всё равно уже весь сон пропал…

Ну, и дела! — подумал я, придя в туалет умываться. Там прямо передо мной на полу расстилалась чудовищных размеров лужа. Раковины были забиты какими-то обглодками, и кругом истошно воняло.

— Козлы! — в гневе подумал я. — Только вчера приехали, а уже успели всё засрать.

Тут мне пригодились некоторые выражения Бабы Жени, которыми я тут же воспользовался.

— Как они мне надоели, — жаловался я в 215-ой, — весь туалет в помойку превратили. Конечно, им ведь жить здесь всего неделю, поэтому они и не заботятся о чистоте. Неделю! Ещё целую неделю их переносить! Почему каникулы такие большие?

И, задумываясь над этой проблемой, я зашёл за чем-то за шкаф. Перебирая тряпки, мне в глаза бросился стеклянный стаканчик с цементом, который нам оставила Лариса. Комендантша дала его ей для заделки всяких дыр и трещин, а то, что осталось, Лариса подарила нам.

Совершенно неожиданно, как, впрочем, и всегда случаются неожиданные вещи, мне в голову пришла потрясающая гадость.

Не выпуская стакана из рук и найдя какую-то палочку, сказав своим: «Сейчас вернусь», я вышел из комнаты и направился в туалет. Никого к счастью там не оказалось. Добавив в стакан немного воды, и размешав её палочкой, я получил отличную смесь.

Прямо напротив двери туалета была 203-я комната, в которой поселили школьников. С замиранием сердца я подошёл к этой двери и прислонился ухом. За ней никаких подозрительных шумов не наблюдалось. Эту комнату я выбрал в качестве моей жертвы из-за очень её очень удобного в данной ситуации расположения. Она, как и 205-ая, находилась за углом. Поэтому, идя по коридору, невозможно было увидеть то, что делается около её двери. И, вообще, в этот район заходили только для того, чтобы отдать дань природе, когда услышат её зов.

И вот, убедившись, что по коридору не раздаются чьи-либо шаги, я этой самой палочкой начал впихивать цемент в замочную скважину. Замок был старый с огромной дыркой, так что цемент заходил очень даже неплохо. Отчетливо сознавая, что я делаю, я так же отчетливо слышал учащённые биения своего сердца. Наконец, дойдя до крайней точки и чувствуя, что сердце сейчас просто выпрыгнет наружу, я быстренько очистил от грязи дверь и побежал в 215-ую.