Андрей Портнов - Автово

— А он сильно орал? — поинтересовался Рудик у остолбеневшего на минуту Костика.

— Не то слово! Но, вроде бы, как обычно.

— Да уж! — добавил я. — Если бы я такое родил (тьфу, тьфу, тьфу) — я бы ещё и не так орал.

— А… а мы обязательно долго на это должны смотреть? — вежливо перебил наше оцепенение Рудик.

— Что?.. А!.. Нет, конечно. Пойдёмте отсюда, — мы очнулись от транса и еле-еле заставили себя оторвать взгляд от чуда природы.

— Ну, что, Владик? — спросил я его, когда мы уже снова оказались в своей комнате. — Надеюсь, теперь тебе не так скучно. Можно уже и спать ложиться.

Но на этом вечер не закончился. Совершенно неожиданно, расстилая постель, Владик вдруг признался нам, что очень давно его преследует мечта — выйти в коридор и заорать изо всех сил. Разумеется, ночью. Что побудило его на такое откровение, не знаю.

— Ну, так давай дерзай, беги прямо сейчас, — начал я, — сейчас самые что ни на есть подходящие условия. Уже ночь, и в коридоре, скорее всего, никого нет. А кроме того, все, наверное, подумают, что у Тарзана задница разорвалась окончательно.

— Я боюсь!

— А чего тогда заикался? Если слабо, нечего и говорить.

— Ну, ладно, я попробую.

Владик взял полотенце и пошёл умываться.

— Только свет в коридоре выключи, — крикнул я ему вслед, — так смешнее будет.

— Как ты думаешь, — спросил я Рудика, когда Владик ушёл, — сможет он или нет?

Рудик повернулся на другой бок и, страшно зевая, произнёс:

— Скорее всего, нет.

— Я тоже так думаю. Ну, ладно, спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Мы замолчали и приготовились ко сну. Шло время. В коридоре по-прежнему не было никаких изменений. Я уж было плюнул на всё и начал засыпать, как вдруг ужасный, зловещий, дикий и отчаянный крик разнёсся по всему коридору, по всей общаге, по всему городу, по всей Земле! Ни одно человеческое существо не могло так кричать, даже если бы с него живьем сдирали кожу в солёном растворе.

Крик сопровождался страшным топотом. Жертва стремительно убегала от какой-то сверхъестественной опасности и приближалась к нашей комнате. Я лихорадочно вжался в кровать. Так же резко, как и начался, крик оборвался, наша дверь распахнулась (я успел заметить абсолютную темноту в коридоре), и на пороге появился Владичка, который осторожно, но очень быстро закрыл дверь.

Сначала была минута молчания. Никто не шевелился и не проронил ни слова. Почему-то вдруг резко замолкла музыка, доносящаяся из непальских комнат, и весь наш коридор покрылся какой-то необычной, непривычной тишиной.

— Ну, как? — нарушил молчание Владик.

Я подумал, что надо что-то ответить и в спешке искал подходящие слова, но у меня ничего не получалось.

— Никогда, — наконец, выдохнул я, — никогда… никогда не думал, что… что у тебя такая глотка. Владик! Ты смог это! Это было ужасно!

— Дима, а ты что скажешь?

— В тщедушном тельце здоровенная глотка! Пасть не порвал? — съехидничал тот.

— Подробности можно? — уже отойдя от шока, поинтересовался я.

— Значит так, — начал объяснять Владик, — умылся, выключил в коридоре свет, подошёл вплотную к 205-ой и набрал побольше воздуха. А потом сами слышали.

— И что, никто не выбежал?

— Наоборот, отовсюду послышались звуки закрывающихся замков, и музыка везде смолкла.

— Это мы заметили. Что ж, теперь у половины местных аборигенов, наверняка, разрыв сердца…

На следующее утро к нам ни свет, ни заря заглянули Костик с Лёшей. Костик сразу набросился на меня:

— Рыжий, твою мать! Что это значит? Совсем уже очумел? Орать по ночам вздумал! У меня, между прочим, печень больная! В следующий раз предупреждай!

Я так и застыл с недопитым чаем.

— А при чём здесь я? Я к этому, вообще, никакого отношения не имею!

— Да ладно тебе, Рыжий, — веселился Лёша. — И так все знают, что это ты.

— Правда?

— Ну, да! Только ты у нас на такое способен, больше некому…

— Ну, спасибо тебе, Владик, — сказал я, когда неожиданные гости ушли, — подложил мне свинью. Целого кабана! Теперь все на меня думать будут.

— Не будут , а уже думают, — Владя веселился от души.

— Если так и дальше будет продолжаться, — говорил я, — то учти — всем расскажу, что это был ты.

— Ну, и рассказывай — тебе всё равно никто не поверит…

Новая Галина комната N 302 находилась напротив 303-ей, где ещё совсем недавно проживали Лёха, Костик и Васильев, а стало быть, прямо бок о бок с туалетом. Но надо сказать, что состоянием комнаты Галя могла перед всеми хвастаться. Только что отремонтированная 302-ая выглядела великолепно. По размерам она была значительно больше 207а — Ларисиной, и вот именно о такой комнате я и мечтал.

Однажды, я заглянул к Гале в гости.

— О, как у тебя уютно стало, — сказал я, увидев на полу палас. — Эти голые полы просто из себя выводят. Ну, как тебе на новом месте?

— Да ничё! — ответила она, — Только скучновато стало. Комната слишком далеко от всех вас находится, никто ко мне не заходит. Раньше, в 323-ей, было веселее.

— Да ладно тебе, не надо так огорчаться, заходи сама к нам.

— Чего же я целый день у вас торчать буду?..

Мы ещё поговорили немного, и я вернулся к себе.

— Ну, как там Галя? — поинтересовался Владик.

— Нормально! Всё так красиво обставила… Только скучно девочке.

И тут я подумал: а что будет со мной, если мне вдруг удастся заполучить комнату? Не заскучаю ли я точно так же? Хотя, что я сам себя спрашиваю, ведь ответ уже и так известен.

Вот почему, сходив к комендантше для приличия ещё пару раз, я отказался от этой затеи. Отныне мне не нужна была никакая комната, у меня была моя 215-ая, и этого было достаточно.

Одиночества мне не нужно!!!

Культурно-познавательной программой у нас заведовал Рудик. Он единственный пока посещал различные театры, филармонии, он единственный из всей группы просто обожал симфоническую музыку и этим сильно заинтриговал меня.

Хотя на оперетты и всякие там симфонии я ходить не рисковал, но всё же выбрал Рудика для совместного с ним хождения по музеям Санкт-Петербурга.

И прежде всего, меня, конечно, интересовал Эрмитаж. Пусть (на мой взгляд) он и не является самым интересным музеем Питера, но его всемирная известность и распространённое мнение о том, что полностью весь Эрмитаж ещё не удалось почти никому осмотреть, побудили меня обязательно совершить этот подвиг, то есть побывать во всех закоулках этой мировой сокровищницы.

Ещё в Астрахани я купил план-карту Эрмитажа, и с помощью неё мы с Рудиком тщательно обследовали второй этаж музея.

Первый день посещения закончился внушительным количеством крестиков, которыми мы отмечали те залы, в которых уже были. Поэтому мы подумали, что обойти весь Эрмитаж — не такая уж и большая проблема.