Макар Троичанин - Вот мы и встретились

- Похоже, исконный русский этнос вымирает, вырождается, меняясь. В народе устоялась в неподвижности безвольная апатия и безразличие ко всему, в том числе и к своей судьбе. Это способствует тому, что наверх повылазили наиболее наглые и бессовестные, для которых самое главное – любыми способами, в том числе и криминальными, нахапать побольше и поскорее материальных благ. И процесс этот необратим. Возникла чиновничья родственно-коррупционная мафия, имеющая с негласной подачи руководства страны всё своё: и законы, и ответственность, и замкнутую иерархию. То, что уворовано, не отнимается, в крайнем редком случае можно и отсидеть пару-тройку лет в колонии в комфортных условиях, зато потом будешь обеспечен на всю жизнь. Они – вроде грибкового заболевания на апатии.

«Э-ге, да она, оказывается, умница-разумница, даже Гумилёва проштудировала и присобачила к своей, в принципе абсолютно верной, точке зрения на нравственно-физическое состояние страны», - Иван Всеволодович проникся уважением к молодой учительнице. – «А я-то, лопух, пристал к ней со стишками и музыкой!»

А умница ещё и ужесточила разумную мысль:

- Больше того, думаю, что наступает, вернее, уже началась экспансия пассионарной смуглой азиатской мультирасы, и продлится она очень долго, до пика оледенения, которое тоже уже началось.

Иван Всеволодович, довольный начавшейся мыслительной беседой, улыбался.

- Но выводы учёных о парниковом эффекте и глобальном потеплении свидетельствуют как раз об обратном.

Возражения соседского оппонента и учёных были отвергнуты решительно и безапелляционно:

- Наша несовершенная наука, как всегда, опаздывает и принимает уже свершившееся за начало процесса. Потепление – это частный короткий случай на грани изменения климата в сторону планетарного похолодания, максимум которого случится, как было уже в истории Земли, через полторы-две тысячи лет.

- Посмотрим, посмотрим, - длинно и облегчённо вздохнул недоверчивый скептик, подумав, что с ней, пожалуй, можно потрепаться не только об изящном, но и о более интересных, увлекательных глобальных проблемах мира. – Знаете что, - предложил вдруг спонтанно, - а не сходить ли нам в местную драму? Завтра – суббота, вы работаете?

- До обеда, - от неожиданного предложения Вера даже остановилась и повернулась к нему, вглядываясь в улыбающееся лицо соблазнителя.

- Лады. Ну, как?

- Вы приглашаете? – они остановились возле её дома.

- Настаиваю.

- Я согласна, - зажгла лучики в тёмных глазах.

- Тогда сделаем так: вы после школы зайдёте к нам, а я к тому времени узнаю, что нам хотят показать, и раздобуду билеты, тогда и сговоримся. Идёт?

- Хорошо, - она даже порозовела.

- До завтра?

- До свидания, - Вера помедлила, и он подумал, что, вполне вероятно, не отвергла бы и более тёплого и близкого расставания, но, пока раздумывал, как поступить, она повернулась и медленно пошла к дому, чуть сгорбившись и опустив плечи.

«Окликнуть, что ли?» - лениво подумал провожатый. – «Но зачем? Перед самым отъездом?». Ему вдруг вспомнился Иван-шахтёр: «Хватай всё, что попадает, не раздумывая, пока есть возможность». Ну, нет, Ивану-геологу такая упрощённая кобелиная философия не по душе. Он предпочитает сначала выстроить отношения, понять друг друга, найти общие и уязвимые точки соприкосновения и уж тогда… надо срочно сматываться восвояси. Одна рана на сердце не зажила, не хватает, что ли, ещё и душевной боли? И зачем он только задумал этот театр? Некстати пожалел молодую, красивую и неустроенную в личной жизни женщину. Жалость – она штука опасная, может довести и до непоправимых последствий. Бежать, только бежать. Вера, входя в дом, даже не обернулась.

Домой вернулся не в духе.

- Ну, как? – заинтересованно осведомилась мать, и отец тоже спрашивал внимательными глазами.

- Нормально, - по безразличному голосу «замечательного» лектора и не поймёшь, что значит «нормально». – Вера похвалила.

- Ну, и слава богу! – удовлетворилась родительница. – Отмучился и ладно. Садись, поешь, я тебе…

- Мам! – перебил любимец. – Ну, что ты всё «поешь да поешь»!

- А как жеть? – а сама уже выставляла на стол хлеб и посуду. – Поешь – и в душе радость, и в голове ясно. Сытый завсегда добрее голодного, - и поставила на стол сковороду с жареной картошкой, облитой яйцами.

- Да не до того мне, - Иван Всеволодович покорно уселся за стол.

- А чё такое? – забеспокоилась кормилица, и отец сел напротив, ожидая разъяснений.

- Никак, уже поцапались? Не даётся, что ль?

Сын не стал уточнять последнее предположение.

- В театр завтра идём.

- С ей? – выдохнула мать, улыбаясь.

- С ей, с ей, - раздражённо подтвердил ухажёр. – Не с тобой же.

- И не надоть со мной, - отказалась старая.

- Да хоть с ей, хоть с тобой – идти-то не в чем, - напал на неё иждивенец, - костюма-то нет.

Враз осознав беду, мать даже отшатнулась от бедолаги, скрестив руки между выпяченным животом и обвисшей грудью.

- И чё делать? – Но женщины, в отличие от мужиков, никогда не падают духом и в любых житейских неурядицах находят выход. – Давай-ка завтра по утрянке смотаемся с тобой в какой-то… этот самый… как его… ну, шоп, и нашопаем тебе костюмчик – ты приглядишь, а я куплю.

Ваньша в возмущении бросил вилку на стол

- Вот ещё! Чего не хватало!

- Хватало, хватало, - успокоила мать, присев рядом и довольная найденным выходом из форс-мажорной ситуации. – У меня есть в заначке, - и быстро взглянула на отца – тот согласно молчал. – И не спорь: я так хочу!

Иван нехотя взял вилку, ковырнул пару картофелин и снова отложил.

- Ладно, - согласился притворно, - там видно будет, - решив, что ни в коем случае не позволит тратиться старикам, хотя и оставалось у него только на обратную дорогу да ещё мал-мала несчитанного, но он надеялся, что на дешёвенький одноразовый китайский ширпотреб хватит. Надо же: прогорел! А ещё думал оставить старикам. Бездумный транжира! Костюмчик, видите ли, ему понадобился! Есть окончательно расхотелось, хотя и на душе было тяжело, и в мозгах темнило.

- Имей в виду, - пригрозил отец, - если у тебя не сладится, деньги за костюмчик вернёшь, - подытожил импортный договор. – Пошли к телеку, - а там не утерпел узнать подробности:

- Вроде слюбились?

Сын, привычно заложив руки за голову, откинулся на спинку дивана.

- Послезавтра уеду.

Отец разочарованно, с досадой, крякнул.

- Та-ак! Раз так, то конечно, вали.

- Мать бы как-нибудь подготовить, - высказал единственную причину задержки непутёвый лоботряс.

Всеволод Иванович, не глядя на отпрыска, пообещал:

- Поговорю с ней, скажу, что отложили сговор на проверку.

- Может, и на самом деле так, - задумчиво согласился несговорчивый жених. – В следующий отпуск приеду, тогда и понятно станет, - и подумал: - «За два года всё утрясётся».