Вероника Черных - Иллюзии ночей

Мимо стойки регистрационного стола пробегают счастливые отдыхающие в летних открытых платьицах и костюмчиках. У всех на лицах жар лета и прохлада морского ветра. Кто-то в мокрых купальниках, с мокрыми волосами, соблазнительно раскинутыми по гладким плечам, кто-то ещё с чемоданами или уже с чемоданами. У таких взоры выдают предвкушение; зависть; сожаление.

А Клара Аничкина всё сидит, сидит, регистрирует приезжающих в отель курорта Судак и покидающих его.

Вечер. Кончилась смена Клары. Девушка подхватила сумку и ринулась на пляж. В море, в солнце и зарыться в песок! На пару часов представить себя бездельницей, на пару часов сделать вид, что ты одна из этих северных особ, прилетающих на курорт потратить время и деньги на собственные удовольствия.

А наутро Кларе снова на работу. И вот назавтра она увидела в вестибюле отеля новую пару.

Вообще парочек на юге больше, чем муравьёв в муравейнике. А что вы хотите? Открытые взглядам выпуклости, смех и прекрасное настроение – как прикажете избежать сердечных стуканий в груди при виде противоположного пола? Невозможно. И рождаются парочки, а у парочек – свечение в глазах, зубах и в улыбке. И ещё поцелуйные радости. Объятия. Нежные слова... В общем, южная любовь не редкость. Почему тогда Клара Аничкина заметила эту пару? Были и красивее, и откровеннее, и страстнее... Но не такие трогательные.

Она внимательно вглядывалась в черноволосого мужчину лет около сорока, в тёмных очках, скрывающих большие, вечно потупленные глаза, и в молодую женщину лет тридцати, тоже черноволосую, с прекрасной фигурой и умным привлекательным лицом. Из них двоих именно она не могла скрыть своё счастье. Когда он покидал её на пару минут, чтобы купить мороженое для неё или сигареты, она гасла, ждала с тревожным голодом во взгляде и разгоралась, едва он появлялся из толпы и подходил к ней. Он редко смотрел на неё. Она жадно пила каждое движение его глаз, скользивших по ней. Может, он не любит её? – гадала Клара. Когда она уходила, он не искал её, курил, глядя в холл или на многоликих южан, и в нём не было ни беспокойства, ни страстного ожидания влюблённого. Зато, когда она подходила к нему, в нём происходило что-то щемящее, что-то крепко настоянное, приятно хозяйское, и его скупая улыбка и целомудренное переплетение пальцев говорило, кричало о его чувствах так же полно, как и её подвижное, не умеющее таиться лицо.

Клара решила, что они явно познакомились не в Судаке. Приехали вместе... Может, молодожёны?.. Колец нет... Хотя, мало ли почему нет колец, правда? Деньги ухлопали на путешествие, например. А может, они поженятся после путешествия? Как романтично – словно сказка. Может, правда, сказка?

Аврелий Макушев и Всеслава Парпарова – так значилось в книге регистрации отеля. Значит, ещё не в браке. Счастливые! У них всё впереди.

Клара видела их каждый день по несколько раз и скоро заметила, как оттаивает от холода сдержанности Аврелий Макушев, как смелей становятся его руки, обнимающие Всеславу, как чаще появляется на лице улыбка. А однажды он даже коснулся губами её щеки, когда в вестибюле было мало народу.

Они часто гуляли. Часто возвращались и быстро поднимались в номер, не глядя по сторонам, и Клара догадывалась о нетерпении желания в них, и чувствовала себя приобщённой к их любви, к их таинству, к их сказке. Защитить их от чужого любопытства, оградить от мелких препятствий, дать им возможность развлекаться на катерах, на аттракционах, концертах, танцах и экскурсиях – всё это Клара старалась сделать ненавязчиво, так, чтобы они не заботились о пустяках. Билеты, информация – всегда были к услугам влюблённых.

Кажется, они были счастливы, и Кларе льстило, что она играет для них роль доброй феи. Когда она однажды к вечеру, в пустынное послеобеденное время, приметила, как Аврелий наконец-то властно привлёк к себе Всеславу и долго поцеловал её в губы, забыв о посторонних, Клара была так довольна ими, так восхищена и умилена, что не сразу подняла трубку телефона, трезвонящего короткими междугородними звонками.

– Алё, – нехотя сказала Клара, не отводя взора от целующейся пары, приютившейся в закутке у колонны.

– Здравствуйте, – донёсся до неё чем-то недовольный женский голос. – Это отель Судака?

– Да, – согласилась Клара рассеянно.

– Пожалуйста, позовите к телефону Аврелия Макушева.

Клара Аничкина в ужасе уставилась на трубку.

– Алё, Аврелия Макушева пригласите к телефону! – требовал женский голос. – Вы слышите? Где он? Я могу узнать, в каком он номере?

– Э-э... - промямлила Клара и нерешительно посмотрела на ласковые объятия Аврелия и Всеславы.

Прервать их поцелуй? Нет уж. Вот Аврелий отпустил Всеславу, погладил её по щеке и снова прильнул к губам. Зачем возвращать его в обыденность? Глупо. Это наверняка с работы звонят – кто ещё? И прерывать и без того короткий миг – преступно и глупо. Да. Так и скажем этой надутой коллеге.

– Его номер не отвечает, – сказала Клара в трубку. – Кажется, он вместе с группой уехал на экскурсию в старый замок. Что-нибудь передать?

«Так я тебе и передам, – зло подумала Клара. – Чтоб разбить его душевное равновесие, да? Он и без того столько дней ходил замороженный, а ты его снова хочешь в холодильник запихнуть? Не дам. Буду врать, а ты его у меня не получишь».

– Когда мне позвонить? – сухо уточнил недовольный женский голос.

– Завтра в это же время, – сказала Клара.

– Передайте, что звонила его жена, – бросили ей в ухо и отключились.

Противные гудки продолжали набивать эту фразу: «Звонила его жена, его жена, его жена...»

«Так он женат!!! – воскликнула про себя Клара Аничкина. – Он женат, а она, она – его любовница!.. Но ему так хорошо с ней... Нет, ничего передавать я не буду. В конце концов, что за надзор?! Не уедь никуда – сразу по следам кинется. «Позовите мужа!» Дай ты ему хоть месяц нормального отдыха и свободы от тебя. Дай ему хоть понять, что такое любовь и сожжённый песок на солёном море! Нет ведь, обязательно надо мужику всё испортить – о себе напомнить, допросить, задание дать, в деньгах ужать, об отъезде напомнить – чтоб вовремя вернулся и не растратился. Дай ты ему покой, дурочка! Не ты – так я дам. Получишь ты его у меня, как же! И не надейся. Пускай он наслаждается со Всеславой и забудет про тебя хотя бы на пару недель, понятно?..

Надо же... Какая жалость – он женат! И на такой фифе! Всеслава гораздо лучше. Гораздо. И она такая влюблённая, такая милая... Нет, не надо никого расстраивать. Пусть они наслаждаются друг другом – их время, увы, недолговечно...»

Когда Аврелий Макушев и Всеслава Парпарова проходили, обнявшись, мимо Клары Аничкиной, та ничего не сказала им, только улыбнулась вслед и томно вздохнула – возможно, мечтая о своей собственной, не пришедшей любви... Не сказала она об этом и на другой день, после второго звонка Макушевой. На её требование позвать мужа к телефону Клара Аничкина с вежливым дружеским сожалением сказала, что господин Макушев заказал билет на прогулочный катер и вернётся поздно вечером, а вечером междугородку соединяют не с регистратурой, а с дежурным, который отвечает за бронь и информационные справки.