Татьяна Батенёва - Внучка, Жук и Марианна

— Молоток, Паша, давай тащи сюда этого Илью Анатольевича, 1988 года рождения — одна нога здесь, другая тоже здесь! — Следователь довольно откинулся на спинку стула. — Порасспросим его, чего это он вдруг звонил бизнесмену, какие такие у него интересы в бизнесе имеются?

Илью Варейко доставили часа через полтора. Хлипкий паренек в короткой курточке, драных на коленях джинсах. Когда снял черную вязаную шапочку, обнаружилась маленькая шишковатая голова, коротко стриженная и с какими-то выбритыми узорами на висках.

Арчи зарычал, учуяв его еще за дверью. А когда Павел ввел Варейко в кабинет, вскочил и громко залаял, поднимая верхнюю губу и обнажая клыки.

— Ты чего, брат? — изумился Петруничев. — Или знакомая физиономия будет тебе, а? А, Ва-рейко Илья Анатольевич? Знакомы с собачкой-то? А?

— Да чё он! — Илья попятился к порогу. — Впервые вижу страшилу такую! Чё я ему сделал-то?

— А вот мы сейчас и расспросим его, чего это он на тебя так отреагировал, друг мой! Садись-ка поближе.

Илья сел, опасливо косясь на собаку, которая продолжала лаять.

— Ну, хватит, брат, кончай! — Петруничев поморщился. — Уж больно ты громкий. Место! Черт, как ему сказать-то?

— Фу! — крикнул Павел, и Арчи машинально замолчал, впрочем, тут же опомнился и снова зарычал.

— Так, Паш, ты выведи его пока, что ли. — Следователь показал на дверь. — Пусть посидит в дежурке или где там, а то разговаривать невозможно. Давай-давай!

Паша опасливо потянул за поводок, Арчи нехотя вышел, продолжая лаять на поджавшего ноги Варейко.

— Ну, голубь, докладывай, за что это собачка Полякова тебя так не любит, а? — Следователь прищурился.

— Да какая собачка, какой Поляков? Ничего не знаю я! — Варейко прижал к груди скомканную шапку. — Я ее не видал никогда, бешеная какая-то!

— Не знаешь? А вот распечаточка с телефона Полякова Станислава Сергеевича за 22 марта сего года. — Петруничев придвинул лист бумаги к краю стола. — Видишь? Вот с твоего номерочка трижды звонили ему. Вот соединение в 19.48, а вот еще два звоночка, но соединения не было. Это что такое?

— Я откуда знаю? Может, ошибся, не туда попал! — Варейко заулыбался. — Номер, бывает, неправильно наберешь.

— Неправильно, говоришь? И две минуты выяснял, что не туда попал? Вот, гляди, продолжительность разговора — две минуты восемнадцать секунд. Да за две минуты доклад можно прочитать!

— А, так это… Ну да, вспомнил. Мне мужик этот, ну да, Поляков, раньше звонил, по поводу компьютера. Я же программист, апгрейдом занимаюсь. — Варейко вытер вспотевшее лицо шапкой. — Ну, он просил программу ему поставить графическую — для проектирования, в общем… Ну, я обещал. Вот и звонил, договорились о встрече, а адрес он не сказал… Я стал перезванивать, а он не ответил больше. Не знаю почему.

— А он как на тебя вышел-то? — Следователь недоверчиво покачал головой.

— Откуда я знаю? — возмутился Илья. — Может, порекомендовал кто, я многим делаю кой-чего. Ну, там, маму увеличить или антивирус поставить…

— Так-так, значит, незаконной предпринимательской деятельностью занимаешься? — сощурил один глаз Петруничев. — Или это от фирмы?

— Да какая фирма, так, друзьям помогаю, кто попросит.

— Значит, Поляков тебе в друзья набивался, сам?

— Да нет, — окончательно запутался Варейко. — Какой там в друзья, просто позвонил, просил помочь… А я чего, раз могу…

— Ну а чего собака поляковская на тебя лает?

— Вот вы у нее и спросите, у собаки, — осклабился Илья. — Может, ей фейс мой не понравился?

— Да, фейс у тебя в артисты явно не годится, — хмыкнул Петруничев. — Ну ладно, ты иди, Варейко. Но знай, я за тобой пригляжу, если что, да? Пока мы просто побеседовали, но если что, допрос по всей форме, понял?

— А как же! — Варейко встал и, пятясь задом и кивая, вышел из кабинета. — До свиданья!

Паша оставил собаку у стойки дежурного по отделению, привязав поводок к решетке, разграничивавшей дежурного и посетителей. Вышел покурить и потрепаться с водителем уазика Огуреевым. Минут через десять из отдела выскочил Варейко, натягивая шапку на стриженую голову. Вслед ему несся захлебывающийся лай.

— Ты гляди, отпустил Иваныч наркомана этого, а пес-то как бесится! — Паша бросил окурок, затер его ботинком. — Пойду, Вась, мне еще сегодня в адресок один надо успеть.

— Давай, — кивнул Огуреев, постучал носком по колесу. — Я на сутках, увидимся еще.

Павел зашел в темный предбанник, хотел было отвязать собаку от решетки. Та вдруг рванулась изо всех сил, оторвала хлипкий карабинчик, на котором поводок крепился к ошейнику, и бросилась к выходу. Ударив грудью дверь, собака выбежала на улицу и, прихрамывая, припустила за Варейко, сутулая фигура которого маячила уже метрах в трехстах впереди. Паша выскочил на крыльцо, но за мчащимся на трех лапах псом не побежал — чего уж тут… Не задержанный убежал, всего-навсего пес.

Он поднялся на второй этаж, заглянул к Петруничеву.

— А собака-то где? — поднял тот голову от клавиатуры.

— Дак убежала, Виктор Иваныч! — Паша покрутил белобрысой головой. — Как рванет, поводок оторвался, а она в дверь. Вроде за этим… Варейко побежала.

— Ты гляди, еще покусает малого! — Петруничев встал, но тут же сообразил, что сделать все равно ничего нельзя, плюхнулся в кресло. — И чего она к нему пристала, а?

— А кто ее разберет! — Паша обрадовался, что ему не попадет за упущенного пса. — У них своя думалка — кто их поймет.

— И то правда, — снова углубился в процесс набора следователь. — Ты давай в адресок этой, домработницы-то, как ее, Марины Климук? Давай — и мухой обратно!

Арчи нагнал Варейко уже рядом с Ленинградским проспектом. Тот, вертя головой и поминутно сплевывая, ждал троллейбус. Ленинградка стояла плотно, хотя была еще только середина дня. Выругавшись и поглубже насунув шапку на брови, Варейко пошел к центру, заплетая одну за другую тощие ноги в драных джинсах. Холодный встречный ветер пронизывал до костей, хотя март уже почти кончался.

Арчи осторожно, стараясь не попадаться прохожим под ноги, бежал следом — вдоль домов или рядом с оградами все еще засыпанных грязным снегом газонов. Бабулька с сумкой на колесиках шарахнулась от большой собаки, хотя он бежал метрах в двух от нее.

— Вот развелось вас, бродячих! — услышал вслед ее ругань. Вполне привычную, как и попытки других старушек накормить его булкой или куском вареной колбасы. Арчи не обижался на первых и не спешил дружить со вторыми — и те и другие могли оказаться опасными.

Варейко между тем доплелся до Белорусского вокзала, спустился вниз под мост, вошел в пятый подъезд. Арчи потоптался немного у входа — за проникновение в здание вокзала можно было получить по полной. К тому же незабываемый запах железной дороги, как всегда, свел в комок внутренности — он до сих пор его боялся, хотя тот, настоящий страх остался далеко в прошлом.