Аркадий Шугаев - Щепотка перца в манной каше

Женщины в компании были раскормленные, рыхлые, с белыми, некрасивыми телами. Из-под купальных трусов у них выбивались курчавые пушкинские бакенбарды. Какая мерзость! Как же это можно так за собой не следить! Охране пляжа, я считаю, необходимо дать строжайший приказ — не пускать в места общественного отдыха подобных особ. Эти бакенбарды, отросшие чуть не до колен, оскорбляют эстетические чувства окружающих, вызывают рвотный рефлекс. Бердичевские кавалеры были под стать своим дамам — пузатые, обросшие по всему телу рыжими волосами, морды красные, лоснящиеся. Пить я с ними, естественно, не стал, а пошел дальше бродить по берегу, сфотографировав на прощание колоритную группу обрюзгших людей. Я думал, они застесняются, начнут прикрывать свои безобразные тела, но бердичевцы, к моему изумлению, наоборот, обрадовались, что их снимают, начали позировать. Удивительно!

Пройдя вдоль кромки воды метров пятьсот, я заметил на берегу загоревших до черноты людей. Подойдя ближе, я понял, что это рыбаки, они вытаскивали из моря невод. Это уже было интересно. Что принесет рыбакам сеть, какие рыбы попадутся? Как хорошо, что я взял с собой фотоаппарат! Длиной невод был около километра. Рыбаки, старательно упираясь ногами в песок, вытаскивали тяжелую сеть, напоминая своими напрягшимися от натуги лицами волжских бурлаков позапрошлого века. Конечно же, я сфотографировал этих тружеников. И сел покурить. Вскоре на берегу появилась шевелящаяся от рыбы мотня невода, как ртуть, бултыхалась в сети серебристая масса.

Рыбаки расставили на берегу пластмассовые ящики и стали кидать в них рыбу, сортируя по видам и размеру. В сети запуталось много крабов. Рыбаки вытаскивали их и кидали в кучу на песок. Это были так называемые «голубые крабы» — ценнейший деликатес. Они шевелились, щелкали клешнями, некоторые, особенно проворные, устремлялись к морю, спасаясь в полосе прибоя. Пока они все не разбежались, я поспешил к бригадиру рыбаков.

— Крабов продаешь? — спросил я.

Бригадир уставился на меня как на ненормального.

— Зачем они тебе?

— Есть, зачем же еще?

— Это не кошерные животные, их есть нельзя, — пытался объяснить мне бригадир.

— Мне можно.

— Ты что, гой?

— Да. Я не еврей, — признался я.

— А, ну тогда забирай их всех, — сказал главный рыболов и дал мне пластиковый пакет.

— А сколько это будет стоить?

— Нисколько, так забирай, — бригадир, очевидно, посчитал, что я и так Богом обделен — тем, что родился не евреем, а брать с убогого деньги ему не позволяла совесть.

Евреи ведь на полном серьезе считают себя богоизбранным народом, существами высшего порядка. На каком только основании? Мне совершенно непонятно. Я прожил несколько лет с этим народом и не заметил, чтобы они чем-то особенно отличались от людей других национальностей. Еврейская богоизбранность это такое же надуманное понятие как антисемитизм. Про антисемитизм мне вспомнился прекрасный анекдот.

Аборигены Новой Зеландии много веков не догадывались о существовании евреев, поэтому долгое время ошибочно считали виновниками всех своих бед и напастей злых духов, живущих в недрах Земли.

Дома я отварил крабов, добавив в кастрюлю с водой укроп, соль и лимон. По всей квартире разлился тонкий, экзотический запах морепродуктов. Шумовкой я выложил крабов на огромное блюдо и понес его в гостиную. Инга придирчиво осмотрела аппетитное блюдо с вареными членистоногими.

— А какие части у них съедобные? — спросила она.

Я разломал панцирь одного из крабов пополам и показал Инге довольно большие куски белого, упругого мяса, спрятанные под хитиновой оболочкой.

— Вкуснятина! — восхищался я, хищно пожирая морской деликатес. В крабах, между прочим, содержится вся таблица Менделеева — фосфор, йод, микроэлементы и витамины.

Я радовался этой некошерной еде, доставшейся к тому же на халяву, как ребенок восхищается подарком, который принес ему дедушка Мороз.

— Господи, когда же ты повзрослеешь наконец?.. — Инга обреченно качала головой и лениво выковыривала из крабового панциря куски мяса.

— Надеюсь, что этого не случится никогда! — отвечал я жене. — Я хочу сохранить молодую, юную душу как можно дольше!

— Ну так же нельзя, Аркаша, тебе уже тридцать с лишним лет, а ты все как мальчишка, никакой серьезности в тебе нет, никакой солидности.

— А что хорошего быть серьезным и солидным? Скукотища смертная!

Инга бросила опустошенный панцирь, вымыла руки и ушла к маме. А я стал размышлять о плюсах и минусах солидного, положительного человека.

Плюсов у него, конечно, много: он надежен, всегда все делает точно и в срок, он абсолютно предсказуем, никогда у таких людей не бывает заебов и безумных идей, солидный человек никогда не напивается, он трудолюбив и усерден, уважает тещу, с тестем обсуждает проблемы политики и экологии, он следит за своим здоровьем, его уважают соседи и коллеги по работе. НО ЕГО НИКТО НЕ ЛЮБИТ. Почему? Да потому, что нельзя любить человека, лишенного куража, скучного и продуманного, неспособного на неожиданный поступок. Положительный человек не может творить, он живет спинно-мозговыми рефлексами: в 9.00 — на работу, в 14.00 — обед, в 18.00 — окончание трудового дня, с 19.00 до 20.00 — чтение газет, просмотр телевизора, 20.30-23.00 — разговоры с женой, проверка домашних заданий у детей, 23.00 — вечерний туалет и отход ко сну. Дня раза в неделю он занимается сексом с женой, именно занимается, расценивая это как обязательное, но не столь уж приятное занятие.

Половой акт происходит всегда по единому сценарию, всегда в одной и той же позе. Бывает, что положительный человек имеет любовницу, но и с ней секс такой же пресный, однообразный. Летом он с семьей уезжает отдыхать на курорт. Ходит там в шортах, обнажив свои белые ноги, фотографируется на фоне памятников или под пальмой, покупает идиотские сувениры, а потом рассказывает знакомым о том, как прекрасно провел отпуск. Такую монотонную, убогую жизнь он ведет до самой смерти, пока наконец уставшие от него родственники не заколотят его бренное тело в деревянный ящик и не закопают поглубже в землю. Когда такой человек умирает, его забывают на следующий же день.

Взрослым, зрелым, солидным человеком можно быть в любом возрасте. Замечали, наверное, что есть такие дети. Стоит девочка, ей лет 5–6, а в глазах уже усталость от жизни, бытовая мудрость, лицо серьезное, она думает, как взрослый человек, разговаривает, как взрослые. Сверстники кажутся ей неинтересными, глупыми, она их постоянно учит правильно себя вести. Она уже точно знает, как нужно жить. Мне жаль этого ребенка. Что ждет эту девочку в дальнейшей жизни? Холодильник в кредит, квартплата, унылая работа, глуповатый, но хозяйственный муж, бесконечные ток-шоу, тошнотворные сериалы, стирка, уборка, возня на опостылевших шести сотках никому не нужного огорода, перманентная нехватка денег, экономия, скука и беспросветность… Или достаток, поездки на престижные курорты, покупка дорогих вещей, обязательное посещение концертов модных певцов — и опять же скука и беспросветность. А глупая девчонка стремится поскорее повзрослеть, чтобы променять чудесное, радостное и беззаботное детство на такую вот взрослую жизнь. В школе у нас учился Вова Микульчик, и когда в начальных классах писали сочинение о том, кто кем хочет стать, когда вырастет, этот мальчик написал в своей тетрадке: «Я мечтаю, когда вырасту большим, стать начальником цеха на заводе». Ну, не идиот? Не полярником он мечтает быть, не пожарником, не моряком дальнего плавания, а начальником цеха. И таких детишек полным-полно, это уже сформировавшиеся люди, их душа состарилась в первые годы жизни.