Евгений Москвин - Лишние мысли

— На штативе? Да, один мой приятель мне то же самое говорил… но неужели и все?

Фотограф улыбается; качает головой.

— Нет… не все.

— Вот то-то и оно! — тотчас молодой человек задорно подмигивает; как бы отдавая должное мастерству фотографа.

«Боже мой, как глупо это выглядит. Как банально. Что за глупое восхищение… будь я молод, мне бы это здорово польстило, а теперь это вызывает у меня только раздражение… почему? Просто потому, что я устал? Опять банально…» — мелькают ответные мысли в голове фотографа; между тем, он, разумеется, не только не озвучивает их, но и все так же продолжает удерживать улыбку на лице.

Впрочем, через несколько секунд отворачивается; возвращается к компьютеру.

— Когда будут готовы фотографии?

— Через пять минут.

— Через пять минут! Так быстро! Два года назад я приходил за заказом только на следующий день.

Фотограф прекращает щелкать мышью, редактируя фотографию на мониторе; делает короткий взмах рукой; пренебрежительный.

— Теперь всех нас заставляют перейти на современный метод. Перекачиваешь изображение в компьютер и просто распечатываешь его на принтере с глянцевой бумагой. Больше никаких негативов, никакой проявки! Все быстро — щелк, щелк и готово. Сказать, что я это совершенно не уважаю, значит, не сказать ничего…

Фотограф снова принялся щелкать мышью, на сей раз с ожесточением; как бы иллюстрируя свое отрицательное отношение.

— Я понимаю, о чем вы. Я хочу сказать… я понимаю, почему вы плохо к этому относитесь… да, прекрасно понимаю.

— Я был едва ли не последним, кто поддался, — почти с гордостью заявил фотограф; а потом нахмурился:

— Но мне уже просто ультиматум поставили: либо, мол, ставь компьютер и печатай мгновенное фото, либо сворачивай дело.

— Ну, свернуть дело — этого вы, понятно, никак не могли допустить. Вашему салону уже столько лет!..

— Да, и поэтому тоже, конечно… — согласился фотограф.

— Моя мать фотографировалась у вас, еще будучи в моем возрасте. А сейчас ей под пятьдесят.

— Салону сорок лет. И за это время я, кажется, сделал фото на паспорт каждому человеку, живущему в городе.

— Не удивлюсь, если это так… Но нет, я кстати, пожалуй, уже могу назвать хотя бы одного человека, который у вас никогда не бывал.

Фотограф кивнул; с усмешкой.

— Ну ясное дело. Я же не в прямом смысле.

Молодой человек уже собирался озвучить, о ком именно идет речь, однако вдруг испытал какую-то странную нерешительность — не из-за равнодушной усмешки фотографа; и также не из-за ощущения, что он понял фотографа буквально, и это вызвало неловкость, — нет-нет, у него вдруг просто-напросто до странности отяжелел язык.

И все же он нашел в себе силы произнести:

— Мой отец… он никогда не бывал в вашем салоне.

Лицо фотографа осталось непроницаемым.

— А этой фотографии… — молодой человек, снова обернувшись к стенду, указал на снимок, где фотограф сидел на ступеньках, — примерно столько же, сколько и вашему салону?.. Я обратил на нее внимание. На самом деле, гораздо большее, чем на снимок с женщиной, — сам не знаю, почему. Вы здесь так молоды…

— Ровно столько же, — произнес фотограф.

— Что?

— Не «примерно», но ровно столько же. Этому снимку столько же, сколько и фотосалону. День в день.

— Не может быть!

— Именно так.

— Выходит, недаром я заметил его. Мне какое-то чутье подсказало: в нем есть нечто особенное. И вот, пожалуйста, я не ошибся…

«И все же, сначала он спросил меня о снимке с женщиной, — подумал фотограф, — почему? Потому что хотел дешево польстить мне? Или он просто поддался тому, что вызвало у него более простой интерес… как абсолютное большинство тех, кто подходит к стенду. А снимок, где изображен я? Ему чутье подсказало? Знал бы он, чем на самом деле вызвано это „чутье“! А впрочем, я и сам не уверен, что именно этим: что я тогда использовал режим ожидания, — ибо что в нем теперь особенного… особенное только то, как я тогда к этому относился, тогда — как к потрясающему новшеству, но это… это могло бы иметь какое-то значение, которое навсегда запечатлелось на снимке и которое вызывает теперь странные впечатления у людей… неужели это действительно возможно? — фотограф покосился на монитор; щелкнул команду „Печать“ и встал из-за стола, — и все же — хоть это и будоражило меня, почему это как-то передается другим? Почему почти каждый, кто подходит к стенду, сначала обращает внимание на какой-то другой снимок, а потом спрашивает об этом, на котором я сижу на ступеньках; заявляет, что „в нем есть нечто особенное“? Да, да, почти всегда одними и теми же словами… почему?»

Фотограф испытывал странное возбуждение. Много раз возле стенда повторялось одно и то же, однако теперь, ему казалось, что ответ где-то поблизости; в то же время, у него крепло и другое ощущение — что, не смотря на это, он и на сей раз не сумеет ухватить ответа…

— …потому что это просто невозможно сделать — мыслью… — прошептал фотограф.

— Что вы сказали?

Фотограф качнул головой — будто бы стряхивая сон.

— Ничего. Фотографии готовы.

Молодой человек оживился; бросил короткий взгляд через плечо — на стенд.

— Да…

Он расплатился за фотографии; между тем, так почему-то и не уходил; вернулся к стенду.

Фотограф стоял и смотрел на него… и вдруг поймал себя на подспудном раздражении, очень легком, зародившемся не пойми откуда.

Ему было неприятно, что молодой человек не уходит.

И вдруг в голове фотографа мелькнула новая мысль, и он похолодел, испугался ей. И сам не мог понять причины своего испуга.

«Я где-то видел этого парня… стоп, что это значит? Ну да, я действительно видел его, когда он приходил два года назад, я даже помню… Да, помню. Но мне кажется… я видел его и где-то раньше, в молодости. Но как это возможно?.. Он что-то говорил о своем отце — быть может, я видел его отца? Но тот не посещал моего фотосалона — парень сам это сказал. Но не это важно — мало ли где я мог видеть похожего человека! Почему в первый раз, когда парень пришел в фотосалон, я не испытал того же самого ощущения „дежа вю“?.. Почему оно возникло только теперь… неужели… неужели потому, что он подошел к стенду? Нет, это полная бессмыслица. Какова связь? Я не понимаю…» — мысли лихорадочно роились в голове фотографа.

— … женщина?

— Что? — очнулся фотограф.

— Что с вами? Вы задумались?

Пауза.

Они смотрели друг другу в глаза.

— Да, немного. Извините. Вы что-то спросили?

— Нет. Я просто сказал, что мне пора уходить.

— Нет-нет, вы что-то спросили о… женщине?

— На первом снимке? Нет, я ничего не спрашивал.

— А-а… извините.

Молодой человек помедлил немного, потом все же отправился к двери, но у выхода задержался; обернулся.