Алек Сэй - Тайны столичных предместий

-- К сэру Филтиарну? -- инспектор позволил себе подпустить в голос немного иронии.

-- А отчего, собственно, и нет? Лучшей защитой является нападение, а Вы мне тут только что сам толковали о надругательствах. Бросить тень на возможного обвинителя, заявить о домогательствах с его стороны...

-- Помилуйте, в его-то годы? -- изумился Вильк.

-- Для его лет у него весьма молодая жена. -- отрезал я. -- Итак, она бросилась наносить удар первой, оклеветать Мармадьюка, выставить себя невинной жертвой -- вот для чего она так спешила к графу! Ей бы могли и поверить, ведь она воспитанница леди Элизабет, близкой и, заметьте, любимой родственницы эрла Кедаха, а дворецкий... всего лишь дворецкий. Причем, она была убеждена, что ей следует спешить, не была уверена в недоказуемости обвинений Мармадьюка, не имела времени посоветоваться. -- я перевел дыхание. -- Понимая, что мисс Дарла намерена каким-то образом его погубить, дворецкий бросился за ней следом -- а ведь он доподлинно знал, кто из слуг где должен в это время находиться, потому почти не рисковал их встретить, -- настиг на вершине донжона и убил.

-- Интересная версия. -- инспектор присел на один из стульев. -- Полагаю и прочих участников заговора Вы сможете назвать, и связь со злополучной телеграммой тоже нашли?

-- Ну это уже совсем просто. -- ответил я, тоже присаживаясь, и в этот момент раздался стук в дверь. -- Входите! -- выкрикнул я.

-- У меня глухо, шкипер. -- произнес О`Лонган, перешагивая через порог. -- Ничего нового. Совсем.

-- Не страшно, зато у нас тут... весьма занимательно. -- ответил Айвен Вильк. -- Продолжайте, мистер О`Хара, раскройте, кто же эти таинственные заговорщики?

-- Непосредственно в Кедахе, полагаю, леди Элизабет. -- Саймус удивленно выпучил глаза. -- Ее резоны и выгоды мы обсуждали, и все они в силе. Что же касается австрийского следа в этом деле, так главой общества Гермеса Трисмегиста является леди Фартингдейл, а вот у ней в Австро-Венгрии хватает родственников, с которыми она поддерживает контакты. Ее бабка,в конце концов, была мадьяркой, а сама она, должен Вам напомнить, супруга Третьего Морского эрла -- того самого, что, если выразиться предельно мягко, не способствовал раскрытию убийства матери Лукреции.

-- В том деле мы, однако, столкнулись с британской, а не с австрийской агентурой. -- отметил инспектор.

-- А австрийские деньги от этого перестают быть деньгами? Они менее денежные, чем британские? Какая разница предателю, от кого их брать?

-- Эка Вы, знаете ли... Уже и адмирала в изменники записали. -- Вильк покачал головой. -- Есть в Вашей версии одно очень и очень уязвимое место. Вот скажите мне, откуда бы Мармадьюку узнать о заговоре?

-- Да от слуг миссис Килпатрик. -- нашелся я. -- Даром ли она их всех рассчитала?

-- Ну-у-у-у... -- протянул окружной околоточный. -- С чего бы им делиться такими секретами? Мармадьюк -- дворецкий, а не профессиональный разведчик. Я скорее поверю в его виновность, нежели в то, что он неведомо зачем, просто на всякий случай начал заводить агентов в чужих домах. Им, знаете ли, платить надобно, и немало.

-- Подобный вариант мы тоже когда-то рассматривали. -- напомнил я Вильку. -- Отбросили его, когда узнали, что именно Мармадьюк сопровождает сэра Филтиарна в поездках. А не напрасно ли? О графском завещании он не знает, так могли и перекупить.

-- Тогда зачем ему убивать мисс Дарлу? -- поинтересовался сержант-инспектор.

-- Помните, я говорил Вам, что она могла и отказаться от затеи? И если так, леди Элизабет могла приказать Мармадьюку вразумить девушку. И устранить, если это потребуется. Исчезнувшая же из телеграммы фраза, это сигнал его сообщнику, австрийцу Трангсведену.

-- Сообщнику... -- Вильк повернулся к констеблю. -- Скажите, Саймус, в каких отношениях Мармадьюк с телеграфистом Трангсведеном, Вы знаете?

-- Еще бы! -- тот жизнерадостно осклабился. -- Мистер Мармадьюк в кумовстве со старой склоч... виноват, приходится крестным отцом первенцу миссис Кустопул, соседке немчиков. Так что эти двое джентльменов, можно сказать, в лютой вражде.

-- Это не показатель! -- возмутился я.

-- Да показатель, показатель. -- махнул рукой инспектор. -- Сколько в Комарине живу, так эти двое ни разу ближе чем на десять футов друг к другу не приблизились. Как увидят один другого на улице, так тут же и разворачиваются в противоположные стороны. А уж чтобы они заговорили... Это не ранее, чем вострубит седьмой ангел.** К тому же большая часть Вашей гипотезы, уж не обессудьте, строится на исключительно эмпирических соображениях. Нет, к сожалению, что нам теперь доподлинно известно , так это лишь то, что в склепе или часовне девица Макмилан кого-то повстречала -- Айртон ведь говорил, что видел какую-то тень, но мы не придали тому должного значения, --и это все. Однако!

Он воздел вверх указующий перст.

-- Однако, мистер О`Хара, насчет мистера Фартингдейла -- это весьма любопытное замечание с Вашей стороны. И я даже знаю, кто нам скажет, известно ли Третьему Морскому эрлу о планах по строительству мексиканских верфей.

-- Сэр Долий? Ну конечно же -- он не может не знать таких вещей! -- и вполне возможно, что он мои "эмпирические соображения" подтвердит.

-- Тогда, господа, предлагаю посетить его и задать мистеру Краггу несколько вопросов. -- Айвен Вильк стремительно поднялся.

Однако сразу попасть в апартаменты первого сюрвейвера нам было не суждено. Едва мы вышли от меня, как из коридора, ведущего в сторону крыла слуг раздался шум и приглушенные расстоянием ругательства. Первым на это отреагировал констебль О`Лонган -- он ринулся с места в карьер, на бегу доставая дубинку, -- всего на миг от него отстал инспектор, а за ними поспешил уже и я.

По мере нашего приближения шум стихал, голоса становились спокойнее, раздался даже чей-то хохоток, мы уже перешли с бега на быстрый шаг... А вот последовавший за этим леденящий душу хохот кузена Арчера, от звука которого задрожали плафоны светильников, принудил нас вновь прибавить ходу.

Наконец, у входа в кухню, нам открылась воистину феерическая картина: в коридоре,облаченный в разошедшуюся по шву тогу, с закопченным и растерянным лицом, взъерошенными и едва ли не стоящими дыбом бакенбардами, со съехавшим набекрень венком из сухих лавровых листков, стоял дворецкий эрла Кедаха и смотрел на окружающий мир взглядом, полным нечеловеческой печали.

-- Боже мой, Мармадьюк, что произошло? -- воскликнул инспектор.

-- Оказия. -- тоскливым голосом ответил тот.

В этот миг по замку, то приближаясь, то удаляясь, начало раздаваться потустороннее пение (насколько могу судить, это была какая-то разудалая плясовая на староирландском), затем, почти сразу, последовал звук, одновременно напоминающий и свист, и булькающее шмякание, после чего все затихло.