Юлия Миронова - Переводы с языка дельфинов

Утром она просмотрела методический материал и решила попробовать сама. В конце концов, не так страшен черт, как его малюют, может, и она справится? Немного смущала четкая система поощрений и наказаний, совсем как при дрессировке животных. Однако объяснялось, что дрессировка не предполагает осознанных действий, а только лишь повторы по команде, тогда как программа учит ребенка самостоятельно регулировать свою деятельность.

Все казалось Алине сложным, но не попробовать она не могла. За час до обеда она усадила Вову за стол и принялась осваивать профессию АВА-тераписта. Однако теперь Вова не хотел сидеть за столом. Удерживая его, Алина ловила момент, когда он переставал сопротивляться, и бодро говорила: «Молодец, Вова! Хорошо сидишь! Отлично сидишь!» Вова вскоре перестал корячиться и сел ровно, явно ожидая продолжения. Алина похвалила его и положила перед ним две карточки с изображением фруктов: апельсин и груша. Потом внятно и четко сказала «Апельсин!» и стала ждать Вовиной реакции. Он посмотрел вбок и стал вылезать из-за стола. Алина спохватилась, вновь усадила Вову: «Хорошо сидишь!» — и дала дольку мандарина. Снова показала карточку с апельсином, сказала: «Апельсин» — и жестом предложила указать на эту карточку. Вова снова стал терять интерес.

Тут Алина вспомнила, насколько стремительным было занятие с Ирой. Терапистка ничего не ждала от Вовы, она направляла его руки или давала в руку нужную карточку. Она успевала и показать ему нужное действие, и стимулировать повтор, и поощрить сделанное. Ира не сидела спокойно ни секунды, постоянно обращала внимание Вовы на себя, на свои действия, искала с ним зрительный контакт…

Алина, воспрянув духом, снова положила перед Вовой карточки. Громко сказала: «Апельсин!», взяла его руку и ею взяла нужную карточку. Показала ему, что он взял именно то, что требовалось, громко похвалила и дала дольку мандарина. Подождала три секунды и повторила все сначала. Потом еще и еще. Минут через двадцать силы ее иссякли — будто разгрузила вагон с углем.

Самое обидное было, как казалось Алине, что занятие прошло впустую. Вова не сильно сопротивлялся ее играм, но сам ни разу не подал ей нужную карточку. Алина была в отчаянии, но решила подумать об этом позже и пошла разогревать для сына обед. Вова уже проголодался и подтаскивал мать за руку поближе к холодильнику.

Вечером, когда Вова спал, а Сема уже поужинал, Алина стала рассказывать мужу о своих новых занятиях с ребенком и испытаниях на этом поприще. Она, как обычно, ждала от Семена понимания и поддержки, но он не стал интересоваться подробностями:

— Сто раз говорил, ты не справишься сама! Давай отдадим Вову в интернат, там с ним будут заниматься специалисты, и он быстрее пойдет на поправку. Да и тебе будет легче, я же вижу, как ты разрываешься. Бедненькая моя! — подсластил Семен пилюлю.

Алина мрачно посмотрела на него и ушла в душ. Никто ее не понимает…

Утром, пока Вова еще не проснулся, она вспомнила в деталях вчерашнее занятие и поняла, что как бы слова Семена ни были ей отвратительны, он по большому счету прав: самой ей не справиться. Да, занятия отнимают время и силы, но дело даже не в этом: Алина не была уверена, что все делает правильно. Отсутствие опыта мешало ей реально оценивать свои действия. Но в глубине души Алина понимала, что даже если она будет продолжать заниматься с сыном, то долго она не протянет. Занятия требовали постоянства, упорства и колоссального терпения. Она не была уверена в себе.

Алина пришла к выводу, что совсем отменять программу не будет. Сама не справится, значит, пригласит специалиста. Пусть Вова занимается понемногу, насколько денег у нее хватит, это все равно лучше, чем ничего. Тем более у Вовы такой плотный график разных мероприятий. Идея показалась Алине правильной, и она успокоилась.

День шел за днем, надвигалась осень. Вова в целом вел себя хорошо, только пару раз устроил истерику. Сначала в магазине, когда, стоя у витрины, вознамерился рассортировать по цветам разноцветные коробочки кремов, пока Алина отвлеклась. Утаскивая орущего сына из магазина, она отметила, что навык у него уже отработан четко: красное к красному, синее к синему, зеленое к зеленому. Несмотря на отчаянно барахтавшегося в ее руках Вовку, Алина улыбнулась: вот они, плоды ее усилий!

Другой раз Вова закатился на занятии с лошадьми — его напугал громкий выстрел из стартового пистолета. Он, закрыв голову руками, судорожно бился на земле. Но здесь его истерику погасили специалисты: они быстро переключили его внимание на копну сена, разрешили прыгать в нее с небольшой будки, и Вова забыл про свои страхи.

Протокол также давался на удивление легко. Вова привык к вливаниям лекарства. Перед процедурой он азартно прятался от матери по всей квартире, а когда Алина раскладывала его на диване, он покорно открывал рот.

Покормив ребенка обедом, Алина оставила его в детской. Он немедленно разложил квадратные карточки по цветам и стал выстраивать их в идеально ровные полосы. Алина понаблюдала за ним минуты две и пошла звонить сестре — давно не рассказывала об успехах. Юля сняла трубку сразу и очень обрадовалась звонку сестры.

— Ну вот, видишь, — сказала она в ответ на воодушевленный рассказ Алины о значительных Вовиных продвижениях, — я тебе сразу говорила: нормальный мальчик, просто немного отстает…

— Юля! — Алина не ожидала от себя такой злости. — Ты слышишь меня вообще? Хватит мне уже твердить о его нормальности! Я тебе говорю, сколько всего я проделала, чтобы он элементарно научился ложку в руках держать или в штаны не делать, а ты мне опять: нормальный мальчик! Да я счастлива была бы, будь он нормальным! Давай не будем закрывать глаза на очевидное. У Вовы аутизм. Чтобы его вылечить, нужно усилий в несколько раз больше, чем я могу. У меня уже сил нет. Да еще вот эти мнения! Прости, но бесит, реально!

— Ну ладно, ладно, — примирительно сказала Юля, — не сердись. Просто подбодрить тебя хотела. А врачи что говорят?

— А что они скажут, Юля? — опять начала закипать Алина. — Прошу подсказать методики и варианты, говорят: нет определенного лечения. Рассказываю о наших занятиях — пожимают плечами, типа это все ерунда. Говорю: если ерунда, прекращать, что ли? Отвечают: как хотите. Никто не хочет взять на себя ответственность, никто ничего не знает. Пробираюсь на ощупь, Юля, где-то одно попробую, где-то другое, одно подойдет, другое не воспринимается. Вот недавно ввела биомедицинский протокол. Ты знаешь, что это?

— Нет, конечно. И что это такое?

— Ввожу Вове специальные лекарства в геометрической прогрессии. Начинали с малого, сейчас уже почти пятнадцать препаратов в день, а дойдем до двадцати. Это не опасные препараты, ты не подумай, просто витамины, микроэлементы и минералы, только в ударных дозах. Юля, скажу я тебе, прогресс налицо!