Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Нулевой Год

— А какая ставка налога нам светит, отец? — спросил Уильям.

— За четыреста пятьдесят кило? Двадцать процентов. Если выше полмиллиона – двадцать два. Именно поэтому и выплачивают по частям раз в два года. Так или иначе, вы получите на руки триста шестьдесят килобаксов. Учитывая все нюансы, неплохо…

— Будем считать, это справедливо. Все должны платить налоги, — кивнул Уильям, — Читай-ка дальше, Рисс. Там пишут, как вытащить все эти килобаксы из системы?

— Да, зайка, тут дальше именно про это… «Первая выплата будет выдаваться в Управлении по Делам Ветеранов ВС, по адресу: 2700, Бульвар Пост Оак, Хьюстон, штат Техас. Получение выплаты производится по предъявлении документа, удостоверяющего личность…» Ё-моё! Значит, придётся переться на бульвар Пост Оак? Автобус туда уже не ходит, а на омнибусе – по семь часов в каждую сторону. За день не обернёшься.

— За триста шестьдесят кусков, стоит прокатиться, — сказал Майк, — но оставаться в центре на ночь с такими деньжищами в карманах, – рискованно. Я отпрошусь на день с завода и отвезу вас на моём грузовом велике. Или нет, лучше мы одолжим тандем, и я поеду только с Билли. Ты, Рисси, сейчас не в той спортивной форме, чтобы крутить педали до центра Хьюстона. Да и для охраны денег, большой пользы от тебя не будет…

Клэрис кивнула, — У тебя найдётся план на все случаи жизни. Мозги – практические. Это мы с Билли – теоретики! Кстати, мне понравилось кататься на грузовом велике. И насобирали мы сегодня хорошо, и даже в Луна-Парк зашли! Билли, зайка, давай ходить на « Маршрут Беамонт» раз в неделю? Микки, тебе не в лом подвозить нас по утрам?

— А ты разве не устала сегодня, пупсик? — спросил Уильям.

— Немножко. Но это фигня. Много ходить пешком – хорошо для сердца.

Сейчас ещё скажет: кататься на каруселях – полезно для беременных, усмехнулся Марк.

— Давай, пупсик, мы планированием Маршрута чуть позже займёмся. Не томи, дочитывай.

— Дочитываем. Когда они работают?… «Обращаться не ранее…» Че-е-его?!

— Чего?

— «…Не ранее среды, пятого июля 2033 года»!

— Две тысячи тридцать какого года?

— Да сам посмотри. Тридцать третьего!

— Чем я тебе «посмотрю»? Моими мегапикселями? Читай всё снова!

— «…по предъявлении документа… пятого июля 2033 года. Время и место остальных выплат будет указано Вам после получения первого транша…»

— Должно быть, опечатка… — сказал Уильям, — Прочитай ещё раз, внимательно.

— Да я уже два раза прочитала! Написано: «пятого июля, 2033 года.» Обрати внимание: «среда». В этом году День Независимости [28]в пятницу, значит пятое – суббота. Не тридцатый год, по-всякому.

— Значит, Рисси, будешь рожать второго без толстой пачки наличных в кармане, — хихикнул Майк, — Извиняйте за злую шутку, но не могу удержаться. Пока Пентагон соберёт для Билли первый транш, вы ещё успеете двух-трёх настрогать. С вашей-то производительностью!

— Ничего не приобрели, но ничего и не потеряли, — философски заметил Марк, — Деньги вам ещё пригодятся, чтобы маленького Дэйви в школу снарядить. Он в первый класс пойдёт как раз в две тысячи тридцать третьем.

— Есть ещё что-нибудь? — грустно спросил Уильям.

— Да… «Время работы офиса с восьми-тридцати утра до четырёх-тридцати вечера, пять дней в неделю. Если у Вас возникли вопросы, пожалуйста, свяжитесь с нами…» Короче, – служба поддержки с автоответчиком, ничего личного. «Желаем Вам всего наилучшего в новой жизни в качестве ветерана боевых действий. С уважением, подполковник такой-то.» Подпись, дата… Всё, зайка, больша нета.

Клэрис едва не плакала. Она так мечтала, как отремонтируют спальню перед рождением второго ребёнка! Причём, большинство планов включало получение компенсации от Правительства.

Уильям осторожно описал в воздухе дугу безруким туловищем и коснулся Клэрис. Отбросив дурацкое письмо, Клэрис обвила руки вокруг плеч мужа, и принялась целоваться, жадно и весело, как обычно.

— Могут жить! Счастливой жизнью! Полезными членами общества! — выдохнул Уильям, отрываясь на мгновение от губ жены, — Пошли баиньки, пупсик! А я тебе продемонстрирую, как жить счастливой и полноценной жизнью. С полезным членом!

Главным депьюти в околотке трущоб проезда Меза была амер-норвежка Лисбет, или на уже американизированный манер, Лиз Холстад. Женщина в качестве околоточного депьюти – вообще необычно, но и сама Лиз производила впечатление. Марк – выше среднего роста, но оказался на пару дюймов [прибл. 5 см] ниже полис-вуманши. Лиз коллекционировала чёрные пояса – во всех видах боевых искусств, какие практикуют в Хьюстоне.

Вокруг проезда Меза наличествовали дороги с бетонным покрытием, но всё одно – трущобы, ничуть не менее, чем в ТШГ. Тут и до Обвала селились в основном амер-мексиканцы или белые с низким достатком: свалка дороги Маккарти совсем рядом, оттого район – непрестижный. Старые дома – деревянные одноэтажные – из тех, что привозят полуразобранными на трейлере и монтируют на бетонных столбиках. За прошедшее после Обвала время дома обросли со всех сторон мастерскими, навесами, сараями. Плотность населения стала огромной: где до Обвала проживало от силы три тысячи человек, – не менее двадцати тысяч. Канализация приказала долго жить лет десять назад, поэтому ливневые желоба вдоль дорог превратили в сточные канавы: видок что надо, и запах соответствующий. Земля на бывших газонах, залитая отработанным машинным маслом и вытоптанная до консистенции бетона, растительность не поддерживала, лишь кое-где пробивалась жухлая травка.

— Как Вам нравится райончик? — полюбопытствовала Лиз, разглядывая листок с адресами. — А! Под номером пять у Вас интересная семейка! Если нет возражений, отсюда и начнём. Мне их проверить надо, по-всякому.

Она взгромоздилась на велосипед, Марк последовал примеру. Проехав милю, спешились перед одноэтажным домом. Фронтон вроде бы кирпичный, но при ближайшем рассмотрении обнаружилась прогнившая деревянная стенка, обшитая декоративными панелями под кирпич. Покосившиеся сараи поддерживали дом с обеих сторон. Вдоль непременной сточной канавы теснились проржавевшие корпуса полуразобранных автомобилей, где под присмотром нескольких бедно одетых женщин шумно резвилось полтора десятка босоногих оборвышей от двух до пяти лет.

— Надеюсь, девушки ещё не спят. — Лиз, уверенно приложилась крепким кулаком по хлипкой двери дома. — Отпирайте, Полиция! — Она постучала ещё пару раз, прежде чем дверь отворилась. На пороге стояла, завернувшись в изодранный плед, уже немолодая белая женщина. Судя по всему, под пледом ничего не было.

— А, это ты, Лиззи, — женщина зевнула, — что, больше заняться нечем? Опять спать мешаешь?