Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Нулевой Год

— Проверка лицензий! Могла бы уже привыкнуть, голубушка. Ты на прошлой неделе не заплатила? Вот и проверочка!

Из подсумка на ремне, Лиз вытащила сканер. После введения в Техасе Закона о ЗППУ, Полиция получила эти штучки из Управления по контролю за домашними животными. Микрочипы теперь устанавливали не собачкам и кошечкам, а проституткам.

— На, проверяй, — женщина обнажила левое плечо.

Сканер тихо пискнул. Лиз поглядела на экран и кивнула, — Вот и умница! Заплачено.

— Можно идти спать, начальница? — женщина намеревалась запереть, но Лиз вставила ногу между косяком и дверью.

— Не гони лошадей. Девочек – сюда! А ещё – к вам из ФБР.

Марк продемонстрировал бэдж.

— Чего это: ФБР за нас взялось? Ну ваще ! Мы легально, ты же знаешь. За лицензии платим, проверяться ходим, наркотой не торгуем. А если насчёт Бетси – что я могу сделать? Мы – семейный бизнес! Вот будет ей четырнадцать в ноябре – поставим микрочип, чтоб всё как у людей.

— Расслабься, — сказала Лиз — Следователь из ФБР задаст несколько вопросов, всего-то делов. Чем быстрей ты позовёшь дочек, тем быстрей мы закончим.

— Да задолбала ты уже… Проходите, будьте как дома. — Женщина указала на диван в комнатке рядом с парадной дверью и пошлёпала по тёмному коридору.

— Я Вам обещала интересную семейку? — шепнула Лиз Марку. — Дом – бордель. Даже вывеска не нужна – и так все знают. Семейный бизнес! Мамаша, её называют «маман», и три дочки – лицензированные проститутки. А младшей ещё четырнадцати нет, оттого официально нельзя. Ждёт – не дождётся, когда ей маман лицензию купит. Отличный подарочек на день рождения!

В проёме двери показались обитательницы дома. Мать по-прежнему куталась в плед, добавив к гардеробу лишь стоптанные тапочки. Две девушки были в рваных ночных рубашках, причём у одной отсутствовала правая бретелька, гордо обнажая великолепную грудь. Одежда третьей девушки состояла из разлохмаченных джинсовых шорт, а у четвёртой – просто накинуто на плечо банное полотенце.

Лиз повторила процедуру сканирования и уложила аппарат в подсумок, — Молодцы! Заплатили профессиональный налог – и трахайтесь на здоровье!

— Задавайте Ваши вопросы, господин следователь, — великодушно разрешила маман, опускаясь в кресло.

Три девушки уселись на протёртом ковре, а Бетси, девочка в шортиках, – устроилась в дверях, подпирая косяк изящной босой ножкой. Марк слышал про семьи, где родители легально продавали детский секс, но сотрудникам ФБР редко приходилось иметь с ними дело. Потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Следователь достал из кармана фотографии убитых и протянул мамаше.

— Первый раз вижу, — сказала женщина, мельком взглянув на лица, и передала карточки дочерям.

Те рассматривали снимки несколько внимательней. Ник Хобсон комментариев не вызвал, но, взглянув на фото убитой, девушка с оторванной бретелькой вдруг сказала, — Кажется, я эту узкоглазку где-то видела. Как зовут — не спрашивайте, понятия не имею, но работает она точно на той стороне проезда Меза. А Вы ваще из ФБР? Или из Контроля Секс-услуг?

— Кто сутенёр – не в курсе? — спросил Марк.

— Не-а. Мы же индивидуалки с лицензией, и из дома работаем. А эти девочки – нелегалки. Мы не связываемся. Себе дороже…

Через десять минут Лиз и Марк стояли перед воротами мастерской, зажатой между облезлыми домишками. Как и ранее, пространство вдоль сточной канавы занимали ржавые автомобили. Вместо детской площадки в автомобилях располагался жилой квартал: в каждом из шести раздолбанных микроавтобусов ютилось по семье, а детишки, за неимением более подходящего места, играли прямо в сточной канаве.

— Тук-тук. Есть кто дома? — прокричала Лиз.

Из ворот появился мужчина лет тридцати, в измазанном мазутом комбинезоне и сандалиях из покрышек.

— Поломались? — спросил механик, взглянув на велосипеды, — служителям Закона – скидка.

— Нет, транспорт в порядке, — извинилась Лиз, — Вы – Майк Хобсон? Как: « Механическая Мастерская и Сварка Майка Хобсона »?

— Это я, железно, — кивнул хозяин, с сожалением ещё раз посмотрев на велосипеды. Из глубины заднего двора подтянулись остальные работники мастерской: босоногий молодой человек в комбинезоне и двое подростков, в одних шортах и измазанные мазутом с головы до пят. Марк показал бэдж и достал всё те же фотографии.

Один из подростков потянулся за снимком, но молодой человек шлёпнул подмастерье по рукам.

— Куда, мазута, лезешь? Запачкаешь офицерам снимки. Смотри дистанционно!

— Извините, тут ничем помочь не можем, — пожал плечами хозяин, — Вот если нужно приварить, – исключительно к нам! Спросите кого угодно. У Майка Хобсона – лучшая электросварка с этой стороны от Кучи . У нас и генератор заводится, и бензин есть всегда, не то что у некоторых. Да, как я и сказал: для Полиции у нас скидка…

— Не густо, — прокомментировала Лиз, когда покинули мастерскую.

— Только в старых боевиках на TV работа ФБР – такая крутая, — сказал Марк, — Гонки на машинах и стрельба из всех видов оружия. А на деле – вот так. Адрес за адресом. Ножками, ножками. С миру по нитке. И никакой крутизны.

— Ну, гонки на машинах – точно не для нас. Вы и до Обвала служили в ФБР?

— Да. С две тысячи шестого.

— А стреляли часто тогда?

— Раз в неделю. Иногда – два раза.

— В самом деле?! Наверное, служба была куда опасней, чем сейчас!

— Да нет, я не это имел в виду! Стрелял я только в тире. Тогда были такие правила. Молодые сотрудники ходили в тир раз в неделю. После Обвала , начальство решило экономить боеприпасы, стрельбы раз в год. А потом – вообще запретили. Сейчас вот чищу пистолет и думаю: штучке уже двадцать три года. Стрелял из неё последний раз – девять лет назад. Надо в кого пальнуть – или ствол разорвёт, или патрон колом встанет…

— В Полиции – та же история. В ноябре я попробовала из тэйзера. Достаю из кобуры, ору по инструкции: лечь на землю! У меня – тэйзер! Ноль реакции! Нажимаю спусковую скобку: пук. Электрод вылетает, ме-е-едленно так… И падает мне под ноги! Хорошо не наступила, а то бы тэйзер меня саму током дёрнул. Ну, выкинула эту игрушку нафиг. Пришлось от бандюг дубинкой отбиваться.

— Ну ты-то, я надеюсь, отбилась, — усмехнулся Марк, поглядев на бицепс полис-вуменши.

— Куда денешься? Первому – ребром ладони слева по шее… А! Мы приехали! Адрес номер шесть из вашего списка.

Эта семья арендовала сарай-пристройку, но ни Хобсонов, ни хозяев – дома не оказалось. Улица выглядела пустынно, лишь на углу играли в дорожной пыли маленькие дети, да сидел в кресле-каталке парализованный инвалид. Марк на всякий случай показал мужчине фотографии, но тот отрицательно покачал головой.