Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Нулевой Год

— Никогда не спрашивала.

— Младшие дети ходят в школу?

— Только мальчики. У них есть школьная форма и учебники. Мел всегда заботится, чтобы пацаны выглядели чистенькими. Думаю, сразу после школы они идут работать – и до самой ночи. Хотя не по закону.

— Вы знаете, в какой школе мальчики учатся?

— Без понятия, сэр.

— А как насчёт Жасмин Хобсон? Она не учится, да?

— Работает. Наверняка – на Куче .

— Насчёт Кучи . Вы знаете точно, или только предположительно?

— Предположительно. Но что я – глистов не видела? У Джас инструменты есть: «мусорные лыжи» и «цепляло». Знаете – крюк, на длинной ручке? А ещё, у Джас один глаз с бельмом, и на лице несколько шрамов. Она говорила: химический ожог. На свалке такое происходит сплошь и рядом.

Марк и Ким опрашивали остальных соседей ещё часа два. Ничего нового узнать не удалось.

— Я могу сюда приехать после наступления темноты, — предложил Ким. — Проверю, не вернулись ли Хобсоны домой.

— Попробуй, может повезёт. — сказал Марк. — Но моё шестое чувство подсказывает, съездишь ты без пользы. Соседи утверждают, что не видели Жасмин и её братьев со дня убийства.

— Вряд ли « Мясник » убил детей, сэр.

— Я не это имел в виду. Просто полагаю, после убийства Мел младшие боятся ночевать дома.

— И где их искать?

— На полигоне дороги Маккарти, естественно.

— Там тридцать тысяч человек трудится, сэр! А фотографий у нас нет. Хотя… Леди же сказала: у Жасмин есть особая примета: бельмо и шрамы на лице.

— Я подозреваю, встречал Жасмин Хобсон раньше. Три года назад – слышал все три имени: «Жасмин», «Амелия» и «Хан» от одной девчонки на Подёнке . Причём, девочке было лет одиннадцать. И бельмо, и ранки на лице – от взрыва аккумулятора. Совпадение? Мне так не кажется. Завтра нанесу визит на Кучу . Если не повезёт завтра, приеду снова в понедельник. Может быть, у девчонки в воскресенье выходной? Но если Жасмин Хобсон не удрала вообще из Хьюстона – куда она от нас денется?

Едва Марк вошёл в Участок, телефон запищал мелодией, зарезервированной для частных звонков.

— Марк, дорогой, — раздался взволнованный голос Мэри в динамике. — Майк только с Кучи . У него уведомление о призыве! Ты можешь приехать домой пораньше?

— Не уведомление, а повестка. Наверное – тренировочный лагерь для резервистов?

— Нет, Марк. Написано: три года.

Чёрт! Внутренности Марка непроизвольно сжались: меня вышибут из ФБР, а Майк уйдёт в армию на три года! Что мы, к чертям собачьим, станем жрать? Столярная мастерская в гараже продолжала оставаться отдалённой мечтой вечно-занятого ФБР-овца… Предположим, Майк сможет посылать нам по несколько тысяч в месяц, но это уже из действующей армии… Компенсация Уильяма? Первый транш – в тридцать третьем году! Овощные грядки Мэри на заднем дворе? Можно ли продать что-нибудь «ненужное» из одежды и обуви? Воображаемый бухгалтер в голове поднял глаза от арифмометра: «Ситуация печальная, босс.»

— Дорогая, сейчас приеду, — сказал Марк в телефон.

Не переодеваясь в майку и сандалии, следователь вскочил на велосипед и помчался домой. Несмотря на запруженные дороги конца рабочего дня, сумел уложиться в пятьдесят минут. Примерно в четверти мили [прибл. 400 м] от дома, Марк неожиданно наткнулся на Уильяма, Клэрис и маленького Дэйви, возвращавшихся с Маршрута .

— Ты почему так рано сегодня? — Клэрис помахала Марку ладошкой, а другой рукой – дёрнула Уильяма за футболку, сориентировав мужа в правильном направлении.

— Майку выдали повестку в армию! — Марк соскочил с велосипеда и пытался восстановить дыхание.

— Майк был круглым отличником в школе. Таким гениям – исключительно в ВВС! — засмеялся Уильям. Общеизвестная армейская шутка. Дефицит керосина и запасных частей сократил деятельность авиаторов до минимума. Теперь они разве что возили Президента в его «ВВС-1». Авиабазы и радарные установки забросили, либо укомплектовали более дешёвым гражданским персоналом. Шансы среднего призывника попасть в авиацию – равны нулю.

— Учебные сборы? — спросила Клэрис.

— На три года! Возможно: бюрократическая ошибка.

— Побежали домой, Рисси, — сказал Уильям, — навигационной практикой займёмся позже.

Опять у них – навигационная практика, поморщился Марк. Невестка заявляла, у собак интеллект не выше, чем у двухлетнего ребёнка, однако, собак как-то учат водить незрячих. По её хитрому плану, малыш Дэйви должен водить папу на Маршрут , пока Клэрис возится с новорождённым. Марку идея совершенно не нравилась.

Дома, Мэри и Майк сидели за обеденным столом, изучая официального вида бумагу.

— Повестка, отец. В армию призывают, — сообщил Майк, — Из ОВК ходили на помойке, раздали такие всем парням подходящего возраста. Меня отправляют в пехоту.

— Задницей в грязь [32]. Нормально. Лучше чем сапёром, — сказал Уильям.

— Я помню, два года назад ты говорил обратное. Навроде: сапёры – куда безопаснее пехоты? — сказал Марк.

— Тогда, боевого опыта ещё не было. А теперь – видишь, сколько у меня боевого опыта? Вот по самые плечи. — Уильям провёл в воздухе культёй, отметив уровень боевого опыта. Нарождалась новая мазохистская шуточка.

— Погоди, Майк! — сказал Марк — Уильям ведь уже служил, и вернулся полным инвалидом. Ты сказал офицерам из ОВК? Да им и не надо про такое говорить. Есть же запись в базе данных?

— Уильям не считается. Офицер из ОВК объяснил. Билли уже женат, и юридически непосредственным членом семьи более не является. Кроме того, в этот раз – новый свод правил. Даже если бы Билли и не был женат, я бы всё равно загремел на три полных года. Читай вот тут.

Марк взял повестку. — «…вам может быть предоставлено освобождение от действительной службы, если: (а) двое или более из непосредственных членов Вашей семьи погибли при исполнении воинского долга в рядах вооружённых сил США за последние пятнадцать лет, (б) двое или более из непосредственных членов Вашей семьи являются инвалидами боевых действий, с инвалидностью не менее 35%, (в) один из непосредственных членов Вашей семьи является инвалидом боевых действий, с инвалидностью не менее 90%, и (г) в случае если на Вашем иждивении находятся не менее трёх детей в возрасте до 14 лет…» Нифига себе, новые правила…

— Вот и я про то же! Освобождение от службы, моя задница! Мне особенно нравятся эти проценты инвалидности. Эй, Билли, сколько процентов, ты говорил, дают за ампутированную руку или ногу?

— Тридцать.

— A в повестке написано: тридцать пять! Великолепно придумано: вся семья может ходить на костылях, а ты всё равно пойдёшь служить по полной программе. Кстати, Билли, я в тебе разочарован. Ты разве не мог потерять конечностей на девяносто процентов? Тогда мы бы убедили Рисси с тобой развестись, а у меня появился бы какой-никакой шанс откосить от Армии.