Виктор Солодчук - Совпалыч

— В самом деле? — он спросил только для того, чтобы девушка продолжила говорить, чтобы не исчезло удивительное состояние, навеваемое чистым тембром ее голоса. — Чего же он ждёт?

— Дай взглянуть.

Показалось, красные лампочки на детонаторах замигали спокойнее, и девушка раскрыла книгу наугад.

Новое письмо

Кому: Иваныч

Тема: 22 NOW

>>Ночь

Никто из нас не остров

Без общих берегов

Не в слове восемь букв

Но в букве восемь слов

Джон Донн давно уж помер

А дух его живёт

Читай свой личный номер

Теперь наоборот

Когда уйдут под воду

Европа и Тибет

Пусть колокол свободы

Звонит и по тебе

> >Утро

Овощной суп

Паштет из чёрного трюфеля

Сухари

Чай чёрный байховый

Лимон

> > День

Тигр! Тигр!

Свет из тьмы!

Твоё имя там, где мы.

Тот, кто имена давал,

Всех имён не называл

Кто нанёс твои полоски

Глазом острым, взглядом плоским?

Кто чертил твои черты?

Наше имя там, где ты…

(Не окончено)

>>Вечер

Персиковый самогон

Конфеты «Гусиные лапки»

Отправить

Не удалось отправить письмо

Потеряно соединение

Нет доступных беспроводных сетей

Взъерошив до неузнаваемости анемичный сигнал спутника, крепко и без предупреждения задул северо-западный ветер. Романов смотрел на беспомощный пульс поиска сети, складывая в голове последовательность операций: смартфон в рюкзак, песок в костёр, флягу в нагрудный карман, фонарь в руку. Далее — бегом с макушки древнего кургана, единственного места на Ахиллесовой губе, где ловятся беспроводные сети.

Сверху хорошо было видно, как извивалась среди сосен гигантская прозрачная змея, как наползала она ледяным брюхом на низкорослые маслинники, приминала камыш на зеркальных озёрах, ерошила волны почерневшего моря. Дополнив порядок экстренных действий шестидесятиградусным глотком, Арсений поспешил в сторону леса.

Даже в Ботаническом саду холодные сумерки навевают мысли о волках. Никто не усомнится в вашей смелости, если ноябрьским вечером в норд-норд-вест увидит вас бегущим по лесной тропинке, беспорядочно машущим фонарём и говорящим вслух. Да и кто бы мог видеть вас сейчас со стороны?

— Письмо не отправилось, — громко шептал Романов. — Это плохо. Но я его написал. Это хорошо. Меняется ветер. Это плохо. Я иду домой. Хорошо. На причале рассказывали, что волки съели собаку почтальона. Если подумать, то плохо только хозяину. Собаке уже никак, а волкам — хорошо. Постепенно речь перестала быть осмысленной. Когда светлая дорожка вывела Арсения из первого леса, он уже бормотал нечто не для людей: Хорошо. Хор Ошо. Плохо. Лох. Ах. Ох.

Выплеснувшийся крайними опушками на морской берег, второй лес рос реже и был старше. Тропинка не требовалась — сосны ровно отстояли одна от другой, как стержни ядерного реактора. Это был так называемый «мачтовый» лес, в давние чугунные времена посаженный для нужд корабельной верфи. Среди деревьев ветер стих. Между верхушками сосен блестели жемчужины Ориона в оправе рваных облаков. Симметрия места успокоила и вернула поэтический ритм:

Там, где мачты нависали над узким оврагом, Арсений скорее догадался, чем почувствовал: его кто-то слушает, внимает новорожденному стиху. Появилось ощущение, хорошо знакомое актёрам и поэтам: колебания гармоничны, публике нравится, можно продолжать в том же духе. Чтобы компенсировать ритм прибавленного шага и заглушить визжащее желание оглянуться, он стал декламировать во весь голос.

Идти осталось немного — под хвойником проступила тропинка и тут же свернула к морскому берегу. Впереди замелькал фонарь над белым домиком, и Романов наконец оглянулся, чтобы не увидеть ничего, кроме редеющего леса. А вот прямо по курсу возникли три страшные тени, которые полукругом приближались навстречу. Арсений трижды ткнул волкам в глаза копьём фонарного луча и стал пятиться до тех пор, пока спиной не упёрся в дерево.

С нечеловеческой ловкостью всцарапался он на сосну — стирая колени, запястья и подушечки пальцев. Холодный ветер качал тонкую верхушку, полоскал капюшон ветровки, и Арсению пришлось спуститься чуть ниже под защиту толстых веток. Теперь он прекрасно видел трёх серых разбойников, которые сидели под деревом, уверенно внюхиваясь в небо. Их хвосты синхронно мотались и возможно, выметали в темноте незаметные геометрические фигуры.

— Вверху звёзды, — сказал Арсений. — Это хорошо. Внизу волки. Это плохо. Я на дереве. Это хорошо. Мне не позвать на помощь. Это плохо.

Одновременно с новым порывом ветра в рюкзаке на разные лады трижды пискнул проснувшийся смартфон, докладывая о пойманной беспроводной сети и двух новых письмах — одном отправленном и одном полученном.

— Похоже, автор своего дождался, — сказала террористка и отложила книгу. — Ещё раз предлагаю пойти домой. Ты последний у меня остался.

— Хочешь, чтобы я ушел? А как же ты? — спросил Алимов. Девушка пожала плечами.

По стенам прыгали рассеянные огоньки снайперских лазеров, неспособные прожечь пластинки опущенных жалюзи. Обстановка вокруг кондитерской, судя по частым отблескам фотовспышек, быстро накалялась. О том же свидетельствовало и бормотание телевизора, мрачно докладывающего голосом журналиста Солнцева что-то насчёт операции по освобождению заложников и угрозе взрыва в исторической части города.

Лампочки на детонаторах давно погасли, а кирпичики в обрывках скотча валялись под столом. Меньше всего хотел Алимов куда-то идти. Заложники действительно были отпущены, зал опустел и только в углу сидел перед телевизором администратор — сухолицый мужчина средних лет с высокими залысинами и глубокими морщинами. Незаметный и юркий, он всего один раз осмелился напомнить о себе, когда самовольно принёс бутылку португальской мадеры, поставил на стол большую тарелку с профитролями и зажёг между Настей и Алимовым высокую свечу.

Скорее этому золотому огоньку, чем друг другу выдавали они сейчас свои пустяшные тайны, невысказанные секреты одиноких людей. Это был строгий канон первого знакомства: путешествия, друзья, кино, музыка, книги. Потом могут быть сны, кошмары, философия, болезни, дурные привычки — что угодно, но не в первый день, когда двое осторожно раскрывают карты, безрассудно смешивают реактивы, вслепую ищут совпадения.

Алимов уже знал, что девушка живёт в Нууке, работает в зоопарке и пишет большую работу о форме полярного круга, прилетела сегодня утром делать важный доклад в географическом обществе, но конференцию отменили. Прежде чем с помощью скотча, картона и пары фонариков организовать захват заложников, она вывесила доклад на независимых серверах. Оставалось лишь привлечь внимание.