Юрий Вафин - Говорит Вафин [litres]

5. Петь каждое утро в метро религиозные песни.

6. Поугарать с паяльником.

7. Споить шестерых человек в хламину, до проёба квартиры и человеческого вида.

8. Выкопать охуенно глубокую яму в пригороде, метров 15, а то и 20 в одну лопату.

9. Отрастить еще одну спину.

Мои творческие планы на будущее:

1. Написать цикл рассказов о природе.

2. Написать цикл порнорассказов для узкой публики.

3. Написать историческую повесть.

4. Написать серию рассказов в стиле Василия Шукшина о современном.

5. Написать сценарий для короткометражки и снять ее собственноручно (криворучно, но зато с душою и пониманием).

6. Написать серию детских рассказов (без мата, скрытого поганенького смысла, очень открытых и добрых рассказов).

7. Писать абстрактную вязь по типу prime russian magazine, которую ни один приличный человек не поймет, но скажет: «Это очень хорошо», чтобы все посчитали его тонко чувствующим эстетом.

8. Вот и пост кончился, больше пунктов не будет, ребята.

9. А нет, сплутовал я. Еще цикл историй-воспоминаний о жизни.

Я дитятю почему не завожу, хотя мне уже 27, сейчас расскажу.

Ребенку нужен конструктор лего по-любому. Я посмотрел охуенную базу военных с роботизированными элементами, 40 косарей стоит.

Пока я нихуя не могу подарить своему будущему дитяте конструктор за 40 косарей.

Значит, что? Не буду рожать никого, в пизду, нахуя ребенку нищенствовать и жрать говно?

Сам себя как-нибудь обеспечу, а вот дитяте нечего тут делать, если для него конструктор не будет подготовлен.

Если вы заводите дитя, а сами нищие, то я вас презираю. Будет ваше дите играть шприцами на улице, в 12 лет начнет выпивать, а в 20 станет лысеть.

И вот готов очередной неудачник.

Покупая авиабилет, ты можешь оставить поле назначения пустым.

Удиви меня, билет! Лечу, мол, куда душа поет. Я ветер вольный, до самого солнца – и домой. Саморазвитие. Вдохновение. Поэзия облаков.

При покупке билета на поезд надо непременно ввести конкретный пункт назначения. Потому что тут шалопаев нет, усатые командировочные мужички забасят: как это не знаешь, куда тебе надобно? А чего паровоз гонять станешь попусту? А вдруг кому в самом деле надо, а ты его место займешь?

И даже курица в фольге, кажется, зашевелилась от негодования.

Поезд – это старый дух, это наследие, тут исконность парит в воздухе.

Либо ты едешь тетку хоронить в Кемерово, либо за невестой в Рязань, либо на ремзавод в Мичуринск с ревизией.

Человек, который не знает, куда ему надо, – потерялся по жизни. В поезде тебе это живо напомнят.

Плацкарт не принимает промискуитет, дорогуша.

В СССР был такой кружок – назывался Союз воинствующих безбожников.

Участники кружка опровергали религию, пропагандировали отказ от опиума, в общем, ничего особенного.

Но название каково!

Это как предложить современным молодым людям, ну тем, что против пещерной гомофобии, вступить в кружок – «попки и ротики». Вступив, ты получаешь значок на грудь «сладкоежка» с картинкою пениса, покоящегося на губе, и прикалываешь его на свою футболку и ходишь по двору гоголем.

Даже самые толерантные ребята зальются тут краскою: «Может, нам с названием и логотипом еще поиграть немного?»

Нейминг – великая штука, братцы. Поэтому в следующий раз, когда тебя назовут уменьшительно-ласкательным, ты сразу за горло: «Ну-ка повтори?» Потому что от Санька до Санечки расстояние короче, нежели от Санечки до «Санечка, сбегай-ка за пивком ребятам».

Если бы я был конспирологом, я бы предположил, что мужичков сейчас берут в тиски: с одной стороны, традиционная женскость, с другой – феминизм. Сейчас поясню.

В автобусе мужичка сгонят с места, как заснувшего кота, когда понадобился стул, на котором он лежал, если зайдет бабка, тетушка, беременная краля.

Мужичок обязан подорваться, как новобранец, если к автобусу подкатит коляска с дитятей: «Молодой человек, вы что, не видите – коляску надо затащить помочь?»

Мужичка заклеймят, если доведется тому пройти мимо женщины с тяжелыми вещами, женщины, огорошенной хулиганом, или иной страдающей женщины. Мужичок обязан броситься грудью на амбразуру, и таково негласное правило традиционной женскости. Это полбеды.

Но вот мужичок, помогатель и спаситель, поднимается в офис, окрыленный дарованной ему тетушками патриархальностью (хулигана отгонял, коляску затащил, ты мужичок-спаситель-добытчик!). И начинает свою патриархальность там – скажем так – немножко проявлять. И тотчас его прижимают с другой стороны – по линии феминизма. Прижимают не те тетушки, а современные офисные девчата, что вандерзином начитаны и свой партминимум – десяток статей по научному феминизму – усвоили.

Мужичковы покровительствующие сентенции мигом нарекут сексистскими, его попытки объяснить, что он не имел ничего дурного, – менсплейнингом.

И вот эта парочка явлений, получается так, берет среднего мужичка в тиски, как юркого форварда два защитника-гренадера.

Только в футболе это карается желтой карточкой, а в жизни российской феминизм и женская традиционность держат друг против друга вооруженный недружелюбный, но всё-таки нейтралитет.

Вы когда-нибудь слышали, чтобы феминистки где-то упоминали, что нехорошо использовать мужчину как защитника и спасителя? Они за это не ратуют, но и не бастуют.

Взятый в тиски, средний мужичок оказывается в мире несуразицы и борьбы противоположностей. Быть самим по себе ему не дадут традиционные женщины, но играть по патриархальным правилам не разрешат уже феминистки.

Ты коляску затащи, но как-то по-особому затащи, не как мужчина, а как будто коляска само собою заскочила от порыва ветра. Мужчину, как судью, не должно быть видно. Поэтому россияне и ходят, вжав голову в плечи, – приглядитесь.

Это они пытаются скукожиться, исчезнуть.

Хорошо, что я не конспиролог и вижу, что явление это несогласовано и образовалось само собою, как, например, метель или муравейник.

Вчера шел под горку и изобрел новый бизнес.