Юрий Вафин - Говорит Вафин [litres]

Поедем отдыхать на Мальдивы. Сделаю фотографий в инстограм – триста лайков наберу, нет, четыреста пятьдесят.

Подруги обзавидуются.

Ребенка родим, квартиру в центре обустроим, няню наймем (некрасивую), повариху (толстую только) и заживем!

В выходные пойдем по торговым центрам, гнездышко наше улучшать – то тефтельницу приобретем, то рамочки для фотографий Илоночки нашей.

Потом Сережа мне десять тысяч в ладошку положит: «Купи себе помадку или теней». Я побегу стройненькая после родов – топ-топ-топ каблучками в Летуаль, а Сережа пока с ребенком посидит.

К нему в это время подойдет молодая вертихвостка, заведется разговор, они обменяются номерами, Сережа вечером под благовидным предлогом пойдет с ней в пиццерию итальяно, потом они потрахаются в отеле, она вскружит ему голову, он уйдет из семьи, с работы меня выгонят, алименты будут мизерные, лицо покроется паршой и прыщами, Илоночка будет непослушная, ночью проснется – в крик (ушки болят), с квартиры погонят, пойду с ребенком вдоль железнодорожных путей, пурга в лицо, цыгане Илоночку выкрадут, я побегу за ними, о шпалу споткнусь, зубы передние высажу о рельсы, кому я такая нужна буду?

С голодухи коржик украду, меня в тюрьму, там пожухлая блатнячка за голову к вонючей волосатой промежности подтянет – «Лизать айда».

В слезы баба, убежала в ванную, там истерика.

Нет бабьего счастья, а если и есть – то мимолетно.

Опухла от рыданий, вся мокрая, через полчаса глядишь – сидит у компьютера, грустные песни слушает, вся из себя помятая, сериалами и пиццами набита, в футболке растянутой, на груди пятно от сока, на волосах колтун, глаза узкие, заспанные, кожа бугристая цвета землистого.

Бывает паническая атака, а бывает феминистическая.

Сидит баба смирно, листает каталоги эйвон и вдруг – феминистическая атака! Ушки на макушке, сердце колотится, пульс под пятьсот – баба садится за компьютер и начинает вбивать неведомые доселе слова: мизогиния, гендер гэп, слатшейминг, вайт супремаси.

По мере нарастания атаки на экране начинают отпечатываться такие выражения, как хуеносец, хуемразь, бодипозитив, третья волна вас накроет с головой, суки и иные.

Но ничего страшного. Феминистическая атака не ведет к феминизму. Через 10–15 минут она плавно сходит на нет. Баба озирается по сторонам, будто не понимая, как очутилась за компьютером. Потом пожимает плечами и идет готовить кушанья знаменитые.

Вчера провел три часа в Ленинской библиотеке и составил феминистическо-людской словарь. Вероятно, данная работа изменит культуру понимания феминизма в Российской Федерации. Распечатывай, клей на холодильник, показывай матушке, пацанам и ДПСникам, если остановят.

1. Бодипозитив – когда ты некрасивая, тебя не ебут и ты немножко злишься.

2. Кибербуллинг – когда в Интернете выёбывалась, а тебя за то затравили как Тургенев зайца на охоте.

3. Лукизм – когда вышла в пальто на голое тело в июле, а на тебя косятся и бабки крестятся.

4. Менсплейнинг – когда ебаные мужчины хотят тоже иметь свое мнение, а им не положняк.

5. Объективизация – когда мужчинам нравятся сиськи, упругие женские попки и аккуратные губки. Это плохо.

6. Гендер гэп – разница в зарплатах между всеми мужчинами и всеми женщинами в стране. По аналогии можно посчитать разницу в зарплатах между всеми антонами и всеми сашами – и вести борьбу по выравниванию.

7. Слатшейминг – когда ты ебёшься напропалую на капотах и на пикниках (афиши) и тебя прозвали за то горячей ебучкой и ты теперь недовольна.

8. Феминитив – когда переиначиваешь слова в женский род по канонам новояза. Петух – петухиня, архангел – архангелка, искусственный интеллект – искуственная интелектиня, z 2– зэтесса в квадратэссе.

9. Харассмент – когда мужик ухаживает за тобой, но не так ухаживает, как у тебя в голове это видится. Как-то не по-людски ухаживает, что ли.

10. Боллбастинг – это не отсюда, но пусть будет.

И. Посткоитальное несогласие – когда поебались, а ты думаешь – «нехорошо как-то поебались, без души» – и пишешь заявление об изнасиловании.

12. Изнасилование во сне – когда тебе приснилось, как тебя ебут, ты просыпаешься и пишешь на сукиного сына заявление, и он едет в мордовские колонии тюбетейки шить.

13. Альтернативая внешность – когда кто-то уёбище лесное (уёбищиня лесная), но так ведь не скажешь при людях.

15. Обесценивание – порочная практика, при которой, когда ты рисуешь на песке дамблдора своими вагинальными выделениями, общество отчего-то считает это полной хуйней и выплачивать пансион не желает.

16. А на этом пункте Ленинская библиотека закрылась, и я вышел вон со свертком под мышкой и побрел бульварами до хаты.

17. Пункта 14 – не было. Как же вы будете чтить феминизм, если читать нормально не умеете.

* Хлещу вас по спине крапивой во славу третьей волны.

Давно ощущал, что бабам, ищущим спонсорства, содержанства, всего этого «мужчина, заплати», не хватает какой-то завершающей детали. Как будто лежит на столе собранный пазл пасторальной идиллии – вот корова, вот баран, вот луга, а фрагмента с солнышком не вставили.

И вот этот фрагмент я вчера внезапно узрел. Называется – «Христа ради».

Смотрите, как славно.

1. Ищу обеспеченного ответственного мужчину.

Христа ради.

2. Хочу позагорать в Доминиканах, ищу тебя, мой принц. Расходы на мужчине!

Христа ради.

3. Приму в дар технику эппол. Мужчина заявляет о себе миру, совершая подарки в адрес женщины.

Христа ради.

Чувствуете, как феномен стал завершенным?

Вчера кушал грушу и размышлял о том, что феминизм – это новый марксизм.

Такое же светлое учение, которым объята прогрессивная молодежь, следование канве которого считается хорошим тоном. Вы подумайте, кто из ныне известных говорил, что феминизм – бред? Никто не говорил, потому что раздавят как таракашку тапочкой.

И, что самое интересное, зарождается вся эта философия на Западе, а ёбнет опять у нас.

Центром марксистской науки тогда были Лондон, Берлин, Швейцария. А в итоге первое в мире государство рабочих блять и крестьян построили у нас. И расцвели гулаги по весне, и курились трубки джугашвилевские сытно. И полз желтый ноготь по карте, размалеванной интригующими названиями: Зеленглаг, Жезказган, Гуае.

Как-то незаметно романтические беседы о марксизме в кафешантанах превратились в тачки, кайло, рудники, пайки, фитилей, вохру и утренний шмон на разводе еще затемно.