Горан Войнович - Чефуры вон!

Не знаю, зачем Ацо хочет отметелить этого Дамьяновича. Только потому, что он чефур? Этого я до сих пор не догоняю. Пошел бы ты, Ацо, у тебя совсем крыша съехала! Зачем? Не Дамьянович тебя дубинкой лупил, а Кончар, чтоб ему сдохнуть. Ацо-то знает, что ничего не может сделать этому Кончару, вот и насел на Дамьяновича. Придурок! Как тогда, когда на пересдаче экзамена решил, что не скажет ни слова, потому что на училку разозлился. Уперся, как баран, и экзамен завалил, — а училке-то всё фиолетово! Ей только лучше. Мать твою, Ацо, с кретинизмом твоим. Откуда ты взялся такой дурак?

А Радован храпит себе. Вот пошел бы он реально в жопу. По барабану ему все. Самое главное, что у него, блин, принципы и все такое. Что он там что-то решил. Строит из себя делового! И что из того, что я больше не тренируюсь? Перестал и все. Я так решил! Я перестал тренироваться, а не ты, мать твою эгоистичную! Достал меня этот пидор — и я с этой хренью завязал! Вот так! Ну и что теперь? Найду, чем в жизни заняться. Так и будет. Все еще наладится, Радованэ. Молчун хренов. Биче болье . [107] Биче болье — будет лучше (biće bolje; серб., хорв.). Все наладится. Вот увидишь, все наладится.

Опять меня почтальон разбудил. Не помню даже, когда это я успел заснуть, и вообще — спал? Как будто я всю ночь кино смотрел: про Радована и Ранку, про себя, про Ацо, про все! Все у меня в голове вертелось, так что и не знаю даже, во сне это было или просто в голове? И потом вдруг домофон звонит.

— Заказное письмо, нужно расписаться.

Мать его, с его письмом, и где он только меня нашел! Мама твоя пусть подпишет! Я и не проснулся толком, еле-еле дверь открыл и до лифта дотащился. Надо ж было именно сегодня свалиться на мою голову с каким-то там письмом! И чего я не остался лежать в постели? Чувак бы просто бросил извещение в почтовый ящик — и все дела. По-любому какая-нибудь лабуда из банка для Радована.

В лифте я посмотрел на себя в зеркало и увидел, что майка у меня надета шиворот-навыворот и на ногах разные тапочки: один — мой, другой — Радована. Неумытый, вонючий, помятый — никакой, короче. А тут в лифт телеведущая входит. Сюрприз! Как раз сейчас, когда я как настоящий бомж. Да еще точняк по мне видно, что вчера вечером плакал. Я уж хотел было опять глаза в пол — и вижу, что у нее видок еще круче, чем у меня: чефурские треники растянутые, ненакрашенная, непричесанная, тапочки рваные, футболка на три размера больше. Смотрим мы друг на друга — и начинаем ржать. Нормально так.

— Тебя тоже почтальон разбудил?

Она меня спрашивает! Ты прикинь? И улыбается. Тут я и правда не знал, проснулся уже или еще сплю. Киваю ей в ответ и улыбаюсь, не стесняюсь вообще и в пол не смотрю, — весь из себя такой смелый. Стою и думаю: если почтальон быстро почту раздаст и не будет копаться, то мы и обратно тоже вместе на лифте поедем.

Внизу вокруг почтальона какой-то народ толчется: отчеты из налоговой или еще какая-нибудь фигня? Но все очень быстро. Подписываешь, берешь, идешь.

— Принчич.

Она ставит подпись, берет свой конвертик и идет к лифту А я уже нервничать начинаю: вдруг она без меня уедет? Смотрю на почтальона: давай быстро, чувак. Напрягись, мне ее поймать надо, чтобы вместе наверх ехать, а он меня еще чего-то спрашивает, и я еще из себя какое-то словечко выдавливаю.

— Джорджич.

А чувак что-то там копается и не чешется вообще, так бы и послал его на хрен. Телеведущая-то уже возле лифта. Давай побыстрей, мать твою, как бога тебя прошу. А он и не думает торопиться.

— Джорджич?

— Да.

— Радован?

— Нет. Марко. Сын его.

— Должен быть только он.

А… хрен с тобой. Все испортил, чувак. Не знаешь, что ли, что я не могу обратно без письма? Ведущая еще возле лифта стоит… Теперь мне придется ждать, пока она уедет. Вдруг спросит, что мне почтальон принес? И я буду ей объяснять, что это было для папы? Нет уж. Поздняк метаться, проехали. Пошло бы все куда подальше! Так бы ей наплел, что это типа мне из полиции или из Министерства обороны… да что угодно! А теперь стою возле почтовых ящиков и смотрю на нее, как она лифт ждет. А лифта нет и нет. Вот если б я получил письмо, тут же бы лифт пришел и она б свалила.

В трениках она совсем другая. Прикольная. Такая же офигительная с этими своими длинными черными волосами и вообще… Но заспанная и без косметики она больше на нормальную похожа… ну типа на обыкновенную. Даже такой лох, как я, и то может с ней заговорить. Не стесняясь. Не нужно было в пол пялиться. Мог бы ей в глаза смотреть, а не на задницу. Если бы она все время носила треники, был бы у меня хоть какой-то шанс.

Подъехал лифт, и она вошла. Не взглянула на меня, не подождала. А могло бы получиться! Какой облом! Опять Радован все обломал. На кой хрен нужно лично расписываться за эти письма! Какой козел это придумал? Что за дела? Я же ему сын! Единственный! Мало, что ли? Когда через двадцать лет меня спросят, почему я не женился, скажу, потому, что надо лично расписываться за эти грёбаные заказные письма! Ведущая уезжает, а я смотрю, как лампочка мигает, — вот лифт на восьмом этаже остановился… И как будто собственными глазами вижу, как она из лифта выходит, будто слышу, как она здоровается со мной, и голос у нее такой секси!.. Вот облом!

То, что жизнь моя в полной жопе, я понял, когда мне Деян позвонил и спросил, приду ли я к нему вечером матч смотреть, а я его спросил: какой матч? «Барселона» с «Арсеналом» играют. Финал Лиги чемпионов. Вот фигня! А я забыл! «Спортивные новости» уже сто лет не читал, ставок не делал, телевизора не смотрел, ничего. Совсем отстал от жизни. Это типа я, болельщик «Барселоны»! Фанат! И забыл, что его клуб играет в финале Лиги чемпионов! Я погнал к Деяну и по дороге думал, что все совсем запущено. Раз уже мне по барабану и «Барса», и «Арсенал». До лампочки. Мог вообще матч пропустить. И это я! Я тренировки прогуливал и врал, что учусь и все такое, только бы посмотреть матчи «Барсы» во вторник и в среду вечером. Команду «Барселоны» всю знаю: Вальдес, Беллети, Маркез, Пуйоль, ван Бронкхорст, Хави, Деку, Жюли, Рональдиньо, Это’о, Ларссон. Могу и скамейку запасных перечислить. Все результаты в Лиге чемпионов, лучших нападающих — все могу назвать по памяти. А теперь мне до фени… Полный тухляк. Правда не знаю, нормальный я или уже полный псих? Что это за чефур, которому насрать на финал Лиги чемпионов?

Обычно мы смотрим матчи у Деяна, потому что Митрич по-любому в «Кубане», а Соня на ночном дежурстве: она медсестра. По-моему, она во все эти ночные дежурства впрягается, чтоб не думать, почему Митрича дома нет и все такое. Дуня из четвертого дома, мать моей одноклассницы Ани, тоже медсестра, но не торчит на ночных дежурствах как чокнутая. А Соню это устраивает.