Франтишек Кубка - Избранное

В Сераль они с Иржиком отправились в карете султана. До самых ворот сопровождаемые своей челядью и конюшими, сасами из Брашова, гарцевавшими в пестрых нарядах на лошадях, взятых на время у чауша, начальника султанских конюшен. Перед воротами они вышли из кареты. Стража на карауле ударила в барабаны и дважды протрубила, ибо князь Бетлен был всего лишь вассалом султана, а никоим образом не самодержавным владыкой, чье посольство полагается приветствовать тройным пением труб.

Они вошли в первый двор, где под аркадой располагались мастерские придворных ремесленников. Новая стража провела их через вторые ворота во второй двор, обсаженный кипарисами.

Миновав третьи ворота, они оказались на третьем дворе, где справа жили евнухи, а слева находился гарем султана.

Здесь они увидели Мехмеда-агу, который был торжественно принят в Праге три года назад, и весело пировал там с Турном. Того самого агу, что получил в подарок от королевы жемчужное ожерелье.

Но теперь Мехмед-ага, любезно улыбаясь и раскланиваясь, почему-то не расспрашивал о здоровье короля Фридриха и королевы Елизаветы. Учтиво поздоровавшись с господином Турном, он сразу узнал ич-оглана Иржика. Затем неожиданно исчез и больше не появился.

Чауш янычаров провел гостей по белой лестнице в Диван. В этот миг с третьего двора донеслось бряцанье оружия. Это заступил на караул отряд сипахов.

Парадная зала Дивана была отделана розовым мрамором. Журчали три фонтана, в высоких вазах благоухали розы. Граф Турн расположился на шелковой подушке. Иржик остался стоять рядом. Чауш поклонился до самой земли и вышел.

Приковылял старый Гюрджю, а с ним вошли еще два паши, бородатые, но молодые. Гюрджю Мохаммед-паша, скрестив ноги, уселся на подушку напротив Турна. Поклонившись, он начал:

— Падишах осведомлен обо всех просьбах вашего князя. Поэтому вы просто скажете, что ваш князь желает султану доброго здоровья. Султан поблагодарит, вы облобызаете его руку и удалитесь. Это все. Как видите, ничего трудного здесь нет, — добавил он с улыбкой.

Повинуясь взмаху его правой руки, молодые паши вышли, чтобы возвестить приход послов. Через минуту они возвратились. Великий визирь встал и произнес:

— Пора. Идемте!

Они шли по коридору, сверкавшему белизной и позолотой. С одной стороны коридора выстроилась шеренга янычар, с другой — сипахов. Они склонялись до самой земли.

Перед высокими дверьми в конце коридора стоял начальник черных евнухов в золотой салте {130} 130 Салта — турецкий кафтан. , белых шальварах и красных остроносых туфлях. Он поклонился со скрещенными руками и отворил двери в высокую залу, мраморный пол которой и стены до самого свода были покрыты коврами, а в середине горел зажженный светильник. Встав возле него, молодые паши поинтересовались, нет ли у гостей под одеждой кинжала или ножа. Те ответили, что ничего такого у них нет. Тогда один паша взял за правую руку Турна, а другой — Иржика. Они выступали как в танце. Два вооруженных евнуха распахнули следующие двери, и оба паши пали ниц, увлекая за собой Турна и Иржика. Великий визирь преклонил колени. Стоя на коленях, послы увидели, как раскрылся зеленый занавес, за которым восседал в бело-золотом кресле с подушками под ногами по-мальчишески юный султан Мустафа, облаченный в мягкий белый шелк, в белом же тюрбане с тремя павлиньими перьями над челом. Бритый Мустафа, похожий на девушку, улыбался как восковая кукла. Его лицо с мелкими чертами было желтым, а руки по цвету напоминали увядшие листья. Он глядел не на тех, кто пал перед ним ниц, а куда-то поверх них в пустоту.

Великий визирь выпрямился и приказал подняться остальным.

Турн решил, что теперь самое время приветствовать султана. Он открыл рот и начал:

— Votre Majesté… [45] Ваше величество (фр.) .

Но тут же возле него появился молодой мужчина, по виду грек, в турецкой одежде и тюрбане. Это был драгоман султана, который начал говорить вместо Турна. Из всей его речи Турн с Иржиком поняли только два слова «Бетлен» и «аллах».

Когда отзвучали слова драгомана, султан ответил своим высоким голосом всего одной фразой. Однако драгоман перевел ее целой речью:

— Всесильный властелин приветствует послов своего верного и любимого вассала, князя и короля Бетлена, и передает ему свое пожелание самого крепкого здоровья. Пусть владычествует он в мире и покое многие лета, пусть будут плодородными его пашни и изобилуют его сады, пусть богатеют его города и слава о них обойдет круг земли. И да продлятся его дни, пока не наполнится сосуд его судьбы.

Посол его, Турн-эльчи, присутствующий здесь, пусть передаст ему слова султана: «Все, что обещала эльчи Высокая Порта, обещал султан! Аллах наиблагороднейший, Творец, Создатель, Защитник и Помощник всего сущего, да ведет в мире и в войне пути нашего любимого вассала и князя…»

После этого первый паша взял за пальцы Турна. Султан протянул руку, и Турн поцеловал ее. Потом второй паша подвел Иржика. Иржик тоже облобызал руку султана. После него приложились к руке великий визирь и оба паши. Драгоман во время этой церемонии отсутствовал.

Пятясь задом, послы покинули зал приемов в сопровождении обоих пашей.

На званый обед в Диване, обычно устраиваемый после приема послов, Турн с Иржиком приглашены не были, таким образом им указали на разницу между послами иностранных держав и обыкновенных вассалов. Но через два дня их пригласил отужинать великий визирь.

Во время ужина Гюрджю Мохаммед-паша, названый отец Бетлена, подтвердил все то, что уже было сообщено Турну в письменном ответе, а также назвал турецкие гарнизоны в Боснии, Тимишоаре, в Буде, в Каниже, указав численность войск, которые в случае войны с «венским королем» выступят в поход. Он объяснил, почему Высокая Порта называет императора «венским королем». Единственным преемником римских цезарей является султан в Стамбуле, под власть которого перешла от побежденных наследников Константина Восточная Римская империя. Вот почему Фердинанд является всего лишь венским королем.

Во время этого рассказа Гюрджю лукаво улыбался.

Турн даже не предполагал, что добьется такого успеха, и теперь радовался как дитя! Чуть ли не прыгал от счастья!

Он отправился в Перу поблагодарить за участие сэра Томаса, но про обещание турок Бетлену не проговорился. Сходил попрощаться с голландским, французским, дубровницким и венецианским послами, посетил всех греческих и еврейских купцов в Галате и Пере, которым был обязан ссудами и гостеприимством. Еще раз съездил с Иржиком в мейхане на острове, где подают такое приятное вино, и уже собрался было седлать коней для себя и Иржика, с не меньшим удовольствием собиравшегося покинуть этот город, как прибыли две депеши из Гааги. Одна от господина Камерариуса — господину Турну, а вторая — от сэра Нетерсола — сэру Томасу. И обе относительно Иржика.