Александр Кузнецов - Купина

В словаре русского языка XI—XVII веков первое значение слова, «сад» дается как «виноград». Второе значение слова «сад» — «вертоград». Синоним его — «огород». В древней Руси сады устраивались внутри монастырских стен, что мы довольно часто видим на произведениях древнерусской живописи. Изображение их, конечно, условное. Образы сада с благородными плодоносящими деревьями и ароматными цветами не менее часто встречаем мы и в древнерусской литературе. И всегда в самом «высоком» значении, как рай, Эдем: «Сад нетления, корень благочестия, древо послушания, ветвь чистоты».

Не зная этого, невозможно понять, например, иконы Никиты Павловца «Вертоград заключенный» (1670 год), экспонирующейся в Третьяковской галерее и часто репродуцируемой. На ней изображен заключенный в четырехугольник сад с деревьями, кустами и цветами, в котором стоит Богоматерь, держащая на руках младенца. Сад-вертоград огорожен золотой изгородью. Это образ рая. «Сад заключенный» в средневековой символике понимается как Богоматерь, как чистота и непорочность, а во втором значении символизирует рай, то есть вечное счастье, обилие, довольство. Оба эти значения сливаются в одно. Каждая деталь монастырских садов была наполнена иконологическим смыслом, что-то символизировала.

Постепенно устройство садов, как и их назначение, изменялось. Сначала в них молились и вели благочестивые беседы, потом сады стали устраиваться для ученых занятий, для размышлений, а уж много позже — для приема гостей, празднеств, а в эпоху романтизма — для поэтических мечтаний, уединения и меланхолических прогулок. Сады и парки всегда отражали не только вкусы общества, но и его идеи.

И вот, следуя веяниям времени, Алексей Михайлович стал заводить сады на Москве. Располагались они обычно террасами и всячески разнообразились. В них были «чердаки» (прообраз беседки), «троны» (кресла), терема, шатры, смотрильни, заимствованные из Голландии балюстрады разделяли «зеленые кабинеты». В центральной части садов стояли фонтаны, вода била в каменные чаши из пасти фантастических зверей. Сады насаждались редкими экзотическими растениями, душистыми и плодоносящими, их населяли невиданными зверями и птицами. Птиц иногда помещали в больших шелковых клетках.

И. Забелин пишет:

«Таннер, описывающий пребывание в Москве в 1678 году польского посольства, говорит, что обширная Измайловская равнина так понравилась царю, что он завел на ней два сада, один на манер итальянский, а в другом построил огромное здание (дворец) с тремястами малых со шпицами башен».

Приводятся ими и другие свидетельства иностранцев:

«Рейтенфельс также упоминает об Измайлове как об одном из любимейших загородных царских мест, в котором, говорит он, был огромным сад и лабиринт».

Измайловские сады XVII века, как и все заведенное здесь хозяйство, имели утилитарный замысел, но в устройство этих садов были внесены уже элементы художественной организации. Они имели формы геометрических фигур, то есть разбивались «регулярно», хотя геометрические мотивы их были еще просты и основывались на повторении круга и квадрата. Не исключено, что здесь, действительно, был и лабиринт («вавилон» по-русски). Лабиринты существовали в то время во многих садах Запада и скоро стали любимой затеей в богатых подмосковных усадьбах. Но вернее будет сослаться на описание Измайловских садов, составленное после смерти Алексея Михайловича.

«Виноградный сад, — говорится в нем, — огорожен кругом заборы в столбы, а в заборе четыре ворота с калитками, крыты тесом, верхи ворот шатровые. А по мере того саду шестнадцать десятин. А в саду яблони, вишни, груши, сливы, дули, малина, смородина, земляница, клубница и розные всякие травы с цветами; десять кустов винограду, одиннадцать кустов орехов грецких. А среди саду три терема со всходы и с красными окнами, кругом их перила: около теремов пути, меж путей столбы точеныя. Теремы, столбцы и грядки писаны красками».

Приблизительно так же описан и Просяной сад, с чердаками, «творилами» (парниками), шатрами, вышками, смотрильней и прудом. Так зарождались в России первые приусадебные сады и парки.

Регулярные голландские сады с их обилием цветов, интимные и уютные, так же, как и величественные французские сады, устраиваемые обычно в честь монарха (в Версале они были насыщены солнечной символикой и прославляли Людовика XIV — «короля-солнце»), уступили место новым стилям. Вслед за русским барокко в садовом искусстве (XVII век) последовал кратковременный и не очень ярко выраженный в русских усадьбах стиль рококо, а затем установился романтический стиль.

Романтизм не оставлял природу в ее первоначальном виде, он преобразовывал ее. Но это преобразование не было насильственным. В регулярных садах создавалась аллегорическая природа, отвлеченный символический микромир, а в пейзажных романтических парках природа слегка «подправлялась», сообразно с характером местности. Причем возле дома усадьбы допускалась стрижка кустов, насаждались прямые аллеи, уводящие в романтическую даль, разбивались цветники.

В садово-парковом искусстве использовались архитектурные сооружения, скульптуры, обелиски с различными надписями, устраивались гроты и эрмитажи, руины и мавзолеи. Считалось, что «муза садоводства» наиболее многоязычна и красноречива из всех остальных муз. Гроты, пещеры и эрмитажи должны были в романтических садах служить местом обитания отшельника (эрмита). Сначала их ставили в отдалении от дома, там, где парк сменялся дикой местностью. Располагался эрмитаж где-нибудь в укромном местечке, в лесу, но к нему всегда вела тропинка, чтобы гуляющие могли подойти и удивиться. Для большего впечатления в грот сажали «отшельника». Его обычно нанимали, ставя определенные условия: не выходить за пределы усадьбы, не общаться со слугами, носить власяницу, не стричь волос и ногтей, спать только на сене, не расставаться с Библией, пить лишь воду и есть то, что принесут из дома усадьбы.

Позднее в устройстве садов и парков ощущалась определенная неподвижность, законченность. Парк должен был оставаться таким, каким он изначально устроен. Романтические сады создавались с перспективой разрастания, с учетом того, как они будут выглядеть утром и вечером, весной и осенью, классицистические же сад и парк устраивались навеки, навсегда. Стиль, основанный на подражании древним образцам, оказался удивительно живучим, дома усадебного типа, с колоннами, с выступающими вперед портиками или с полукруглой колоннадой фасада строились у нас и при Советской власти.

«Золотой век» русской усадьбы, расцвет архитектурного и садово-паркового искусства в России приходится на конец XVIII и самое начала XIX столетий, когда дворянин становится центральной фигурой государства. Именно тогда, при усиленном закабалении крестьян и получении новых привилегий дворянства, в старинных родовых вотчинах возводились «дворянские гнезда», устраивались сады и парки. В эти годы и созданы такие московские (тогда подмосковные) усадьбы, как Кусково и Останкино, Архангельское и столь дорогие для нас усадьбы Михайловского, Тархан, Спасского-Лутовиново и Ясная Поляна.