Борис Камов - Мальчишка-командир

— Товарищ командующий, разрешите представиться: Голиков, бывший командир 23-го запасного Воронежского полка. Прибыл по вашему вызову.

Тухачевский недоуменно потер лоб. Он уже привык, что его самого считали непозволительно молодым, но сейчас перед ним стоял совсем еще подросток: розовощекий, с припухлыми губами и до дерзости смелым взглядом. Несмотря на ладно сидящий френч, шашку и кобуру, он в лучшем случае мог быть гимназистом-старшеклассником.

Четким движением Голиков вынул из сумки и положил на стол мандат с неразборчивыми подписями и бледной, размытой печатью.

Вместо обычных четырех часов Тухачевский спал в эту ночь всего полтора. И ощущал, что голова работает менее четко.

«Что-то здесь не так, — подумалось ему, — слишком молод командовать полком». А вслух произнес:

— Садитесь, товарищ Голиков. Сколько бойцов было в вашем 23-м полку?

— Четыре тысячи. Без малого.

— Сколько же вам лет?

— Семнадцать.

— Как давно вы служите? Полгода? Больше?

Голиков уловил иронию.

— Я служу с восемнадцатого.

— Три года? — не удержался Тухачевский.

— Два с половиной. Записался в Красную Армию в четырнадцать лет.

— Но ни в одну армию так рано не берут. Даже у нас.

— Записываясь, я прибавил себе два года.

— Где вы начинали службу?

— В Арзамасе.

— И сразу командиром?

— Нет, сначала был адъютантом командира коммунистического батальона.

— Но в коммунистические батальоны записывают только членов партии.

— С тринадцати лет я был связным в большевистской организации. В четырнадцать меня приняли в партию. Вот мой партбилет. Прошел курс военного обучения. В пятнадцать закончил Шестые командные курсы в Киеве. — Он достал из кармана краскомовское удостоверение. — Командовал взводом, полуротой, ротой. Был контужен, ранен, перенес тиф. Закончил школу «Выстрел» по тактическому отделению. Досрочно отозван из школы по указанию ЦК партии...

— Достаточно, товарищ Голиков. Извините. Я только ночью вернулся. Мне о вас докладывали, но я не успел ознакомиться с вашими документами... Богатая у вас биография...

— Обыкновенная, товарищ командующий.

Тухачевский с интересом посмотрел на собеседника. Семнадцать лет! Отличная выправка. И трудно поверить, что всего за два с половиной года этот молодой человек прошел путь от мальчишки-школьника до командира полка Красной Армии. Когда-то людям на это требовалась целая жизнь.

— Я пригласил вас, — переходя на теплый дружественный тон, сказал Тухачевский, — познакомиться. Мятеж в целом идет на убыль, но работы еще много. Прячутся в лесах главным образом те, кому уже нечего терять. Где они прячутся, сколько их там, что они замышляют, этого мы чаще всего не знаем. И потому первейшая задача — сделать так, чтобы банды не получали подкрепления, чтобы их перестали снабжать продовольствием и фуражом. Полк, в который мы вас направляем, не совсем благополучен. Он постоянно нес большие потери, не причиняя особого ущерба противнику. Мы послали туда комиссаром Сергея Васильевича Бычкова. Он местный. Прошел всю мировую. Когда начался мятеж, Бычков быстро сориентировался в обстановке, собрал вокруг себя энергичных людей и оказал бандгруппам смелое и решительное сопротивление. В 58-м полку Бычков быстро разобрался в обстановке и обратил наше внимание на странные действия комполка Загулина.

— Загулин арестован?

— Пока только смещен. Подробнее вам обо всем расскажет сам Бычков. Если же возникнут вопросы, милости прошу... — И командующий встал, давая понять, что беседа закончена.

На улицу Голиков вышел расстроенный. Ему казалось, что он уже достаточно возмужал, но каждое новое назначение влекло за собой беседу наподобие той, которая закончилась четверть часа назад.

Он болезненно воспринял ее, потому что к Тухачевскому у Голикова было совершенно особое отношение. Если удавалось хотя бы издали увидеть Михаила Николаевича, Голиков всматривался в его чуть полное, удивительно красивое лицо, желая разгадать тайну особенного дарования Тухачевского, без которого не могла обойтись революция.

В «Выстреле», на занятиях по тактике, целых три лекции были посвящены Тухачевскому, как выдающемуся полководцу современности. Осуществленные им операции тут же изучались и становились классикой военного искусства.

На тех же занятиях Голиков узнал, что Михаил Николаевич из древнего дворянского рода. В канун мировой войны закончил в Москве знаменитое Александровское офицерское училище (в котором теперь размещался Реввоенсовет Республики). По успехам, как один из первых, он имел право поступить в гвардию и сделать блестящую карьеру, но Тухачевский выбрал рядовой пехотный полк. Когда началась мировая война, он попал на германский фронт. Вместе с солдатами уходил на разведку в глубокий вражеский тыл и за полгода — единственный в русской истории случай — удостоился шести боевых наград. Потом Тухачевский попал в немецкий плен, бежал, с началом революции примкнул к восставшему народу. Проявил незаурядные способности. Молодым офицером заинтересовался Ленин и после беседы с ним назначил бывшего поручика Тухачевского командующим Первой армией Восточного фронта. Михаилу Николаевичу было тогда двадцать четыре года.

Первая армия освободила Поволжье и большую часть Урала. Командуя Пятой армией, Тухачевский завершил разгром Колчака. Война с панской Польшей принесла Тухачевскому мировую известность. Белополяки напали на Советскую Республику весной 1920 года, получив от Англии и Франции вооружение, боеприпасы, обмундирование и продовольствие. А Россия была обескровлена.

Когда Тухачевский принял командование Западным фронтом, многие регулярные части невозможно было направить в бой, потому что красноармейцы ходили босиком, не хватало даже лаптей. И все же Тухачевский за короткий срок сумел перейти от обороны к наступлению. Осенью 1920 года он достиг предместий Варшавы. Главком С. С. Каменев направил Тухачевскому приказ взять столицу Польши к 12 сентября. Победы Красной Армии привели в революционное движение рабочий класс всей Западной Европы. Но пять недель непрерывного наступления ослабили наши войска. Посланные на помощь Первая конная и Двенадцатая армии опоздали. Взять Варшаву не удалось. Однако впечатление, произведенное мощью Красной Армии, оказалось столь велико, что мир с Польшей был заключен на самых выгодных для России условиях.

Голиков жалел, что в декабре 1919-го его ранило, он не вернулся на Западный фронт и не принял участия в легендарном марш-броске на Варшаву.

В тот же день Тухачевский подписал приказ. Голиков был назначен командиром 58-го отдельного полка особого назначения. Слово «отдельный» означало, что это самостоятельно действующее боевое соединение. В разных непредвиденных обстоятельствах все решения командир должен был принимать сам.