Петр Лубенский - Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере
- Название:Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Политиздат
- Год:1980
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Петр Лубенский - Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере краткое содержание
Авторы повести «Главная удача жизни» — жители небольшого украинского города Лубны, где началась жизнь соратника В.И.Ленина, члена КПСС с 1891 года, выдающегося партийного и государственного деятеля и ученого Александра Григорьевича Шлихтера. Главной удачей своей жизни он считал то, что с юношеских лет стал на путь революционной борьбы и не сошел с него до конца.
Публикуемая повесть рассказывает об участии А. Шлихтера в революции 1905 года.
Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Позор! — возмущался Исув.
В таком же зубодробительном духе продолжал Розанов описывать события, происшедшие на Втором съезде. Не вникая в сущность разногласий, он все сводил к склокам, сплетням, темным намекам, сведению личных счетов, подсиживанию и беспринципной борьбе за власть.
Шлихтер пристально всматривался в глаза слушателей, с огорчением замечая, что лживые слова оратора попадали в цель. Несколько раз Вакар растерянно взглянул в сторону Шлихтера, как бы ища у него если не поддержки, то хотя бы оценки речи Розанова. Но лицо друга оставалось непроницаемым.
— Будущее за меньшевиками! — закончил свое выступление Розанов.
— Разрешите узнать, — тут же спросил Шлихтер, не выражая интонацией обуревающих его чувств, — насколько я понял из доклада, съезд окончился полнейшим провалом? Партия рассыпалась в прах, а мы все стали беспартийными? Тогда зачем же выбирались Центральный Комитет, редакция Центрального органа и Совет партии?
Все зашумели, каждый по-своему прикидывая возможный ответ. Розанов задергал бороду, отдуваясь и ища слова.
— Вы тут, Владимир Батькович, кажется, малость перебрали! — усмехнулся Вакар, подмигивая Розанову.
— Мне кажется, — продолжал спокойно Александр, — мы должны сегодня с радостью отпраздновать величайшее событие в жизни нашего революционного движения: рождение новой партии!
Многие посмотрели на Шлихтера как на шутника или человека не от мира сего.
— Партия, конечно, создана, — признал Розанов, — Но ее раздирают внутренние противоречия… по вине большевиков.
— Возмутительно! — взяло за живое Вакара. — А почему не помириться? Почему не приложить усилий, чтобы ликвидировать раскол?
Теперь уже Шлихтер с удивлением посмотрел на друга и подумал: «Милейший Владимир Викторович, в какие дебри может завести вас ваша доброта!»
А Вакар продолжал:
— С такими огромными жертвами, с таким неимоверным трудом мы собирали партию крохами, а теперь разбрасываем ворохами! Получается что-то вроде вавилонского столпотворения: строили башню вместе, а потом, перестав понимать друг друга, разодрались!
На какое-то время воцарилось молчание. Сильнее стал слышен перезвон птичьих голосов в ветвях» Шлихтер смотрел на две молодые, еще не потерявшие прикомлевых веток сосенки. Раскинув игольчатые ветви, они излучали такой покой, будто погрузились в глубокие думы. И, глядя на них, он чувствовал, как постепенно улеглось его волнение.
— Очень жаль, — произнес он, — что мы выслушали здесь немало напраслины, что работа съезда освещена крайне субъективно и односторонне…
— Вы обвиняете меня в нечестности? — вскочил Розанов.
— Нет, во фракционности, — ответил Александр невозмутимо. — Вы смотрите на событие как бы из одной амбразуры, а нам хотелось бы получить более объективный, круговой обзор. Отсутствие информации вызывает ненужные чувства, а нам следует трезво обо всем поразмыслить!
Розанов, ожидавший взрыва, готовый к схватке не на жизнь, а на смерть, был огорошен спокойным тоном оппонента. Приходилось прятать меч в ножны!
— Друзья, — захлопал в мягкие ладоши Дижур. — Приступим к обсуждению доклада.
Выступать первому ответственно. И наступила довольно длительная пауза.
— Я вас чем-то огорчил? — тихо спросил Вакар Шлихтера.
— Примиренчеством! — тоже тихо, но твердо ответил Александр. — Всепрощенчество невозможно. Надо знать, с кем мириться! И с чего это вы?..
Поднялся Исув. После провала июльской забастовки он видел, что представители фабрик и заводов избегали его, при встрече пытались не замечать. Он не мог не чувствовать, что как руководитель продемонстрировал полнейшую несостоятельность, поэтому на Шлихтера и Вакара теперь и вовсе смотрел волком.
— Насколько я понял выступление товарища Мартына, главным раскольником является Ленин, — начал он глухо, постепенно повышая голос. — Мы должны потребовать, чтобы его не только вывели из редакции «Искры», но и изгнали из партии!
Что тут поднялось! Людей будто подменили. Отброшены и тактичность, и логика, и дружеские отношения. Шлихтер сразу же убедился, как был прав, давая характеристику Исуву. Нет, он должен повторить ее сейчас же!
— Не успел пропеть третий петух, как вы уже отказались от революции! — воскликнул он.
— Глупости! — взвизгнул Исув. — Я призывал к революции сложенных рук!
— От революции сложенных рук к сложенным рукам вообще, но уже без революции! — поставил точку Шлихтер.
Пергаментно-желтое, сухое, аскетическое лицо Исува покрыла испарина. В глазах появился какой-то фанатический блеск.
— Некоторые субъекты ставят под сомнение мою революционность? Это поклеп! И я должен его опровергнуть!
— Говорите, только покороче, — буркнул председательствующий Дижур.
— Я был выслан из Питера за участие в студенческой демонстрации в марте 1901 года, — начал Исув с характерным покашливанием. — Мне было двадцать пять лет. Я пользовался большим авторитетом в Витебске. Мне удалось склонить большую группу витебчанок к революционной работе. Кто-то пустил слух, что я умер. В печатном органе Бунда «Арбертер Штиме» поместили обо мне некролог. Написал его Илья Виленский. Он перечислил все мои революционные заслуги, даже неизвестные охранке, и мне пришлось перейти на нелегальное положение. Я очутился в Екатеринославе. Там все ко мне относились как к большому авторитету.
— Гречневая каша сама себя хвалит! — пробормотал Вакар.
— Да, я никогда не был последовательным искровцем, — продолжал Исув. — Официозом партии должна быть газета «Южный рабочий»! Я считаю, что только стихийно возникшее движение может рассчитывать на успех.
— Так вы, значит, сознательно провалили стачку в июле? — воскликнул Вакар, сжимая кулаки. — Какой позор!
— Во избежание излишних кровопролитий я спустил ее на тормозах, — не смутился Исув. — И не каюсь. Я против централизации, за которую ратует Ленин. Я за полнейшую самостоятельность низовых организаций. ЦК, не зная наших местных условий, своим генеральством может только свернуть нам шею. Я без колебания отдаю свой голос меньшевикам. И пусть живет демократия без централизма!
— Иосиф Григорьевич Исув распустил павлиний хвост, распинаясь о своей революционности, — поднялся с пенька Шлихтер. — Пусть это будет фактом его биографии и останется на его совести. Ему не нравится централизм, который цементирует нашу организацию. А вот член Организационного комитета по созыву Второго съезда партии Наташа — Александрова, которая была делегирована в Екатеринослав, говорит, что Исув человек с деспотическим, повторяю, деспотическим характером. Он может работать только тогда, когда ему удается подчинить себе окружающих товарищей, безжалостно отбрасывая несогласных с ним.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: