Вольдемар Балязин - Посох пилигрима

Как ответить на этот вопрос? Что об этом думал Алексей Комнин? Можно ли угадать мысли императора Византийской империи?

Можно! Очень уж он старался угодить рыцарям и их вождям. Очень уж радостно вздохнул он, когда в начале весны последний из армии гостей переправился на азиатский берег. Этот довольный вздох говорил о многом.

1097 год

Крестоносцам, впрочем, было не до Алексея Комнина. Они подошли к Никее, хорошо укрепленному городу, и простояли у его стен более семи недель, пока не поняли, что осажденные периодически получают подкрепление, прибиваемое по Аскалонскому озеру.

После этого открытия рыцари добыли лодки, и вскоре все озеро было в их руках. Защитников Никеи поразил вид родного озера, гладь которого покрылась черными точками. Сопротивляться было бесполезно. Воодушевленные удачей крестоносцы бросились на штурм города. Никейцы сдержали натиск врага, но силы были неравные…

И вот тут-то для многих честных рыцарей случилось неожиданное.

Ночью в город пробрался посол от Алексея Комнина, предложил жителям добровольно стать подданными Византийской империи, обещал, что в этом случае крестоносцы не разграбят Никею на правах победителей. Что оставалось делать осажденным? Выбирать из двух зол меньшее. Они выбрали — Византию.

Утром крестоносцы увидели на стенах Никеи… знамена Византийского императора и, не солоно хлебавши, отправились через Фригию и Киликию дальше по своему сложному маршруту.

Этот эпизод стараются не вспоминать православные писатели и, наоборот, раздувают до размеров неимоверных писатели католические, обвиняя Алексея Комнина в предательстве великого дела из-за своекорыстных интересов. И те, и другие исследовали и исследуют проблему с политической точки зрения, очень высоко расположенной над Землей, забывая при этом отдельно взятого человека, рыцаря, крестоносца, крикнувшего после Клермонтского Собора: «Бог того хочет!» «Бог того хочет!»

А в душе этого, отдельно взятого крестоносца сокрыта великая тайна явления Рыцарства, великая тайна рождения в душах людских — во всех сразу и в каждой в отдельности — могучей волны, могучего порыва, упрямого «Путеводителя воли», познавшего откуда-то цель, примирившегося с ней, очаровавшего ею тысячи и тысячи людей. «Бог того хочет!»

Чего хочет Бог? Передать Никею Константинополю? Но разве об этом говорили Петр Пустынник и Урбан II на Клермонтской площади? Разве из-за этого погибли несколько сот человек во время «Похода бедноты»? Разве из-за этого пали в тяжких боях под Никеей сотни и сотни лучших рыцарей Европы? Разве цель похода состоит в том, чтобы перераспределять между императорами, королями, графами, дюками завоеванные крестоносцами земли?

Не настолько умен человек, привыкший убивать врагов на поле боя, чтобы не задавать себе подобных вопросов; не настолько он глуп, чтобы давать на них однозначные твердолобые ответы. Не настолько человек зол, чтобы убивать только за деньги. Не настолько он добр, чтобы прощать предателей и подставлять свою грудь, спасая их. Оставив Никею византийскому императору, крестоносцы отправились дальше, разгромили 29 июня турок у Дорилеи, пошли по безводной равнине, догадываясь, что их там ждет.

Жажда и голод. Голод и жажда. Ели коней. Забивали коней без жалости: смотреть, как тоскуют без пищи и воды умные животные было невмоготу. Потери среди лошадей были огромные. Но адскую эту равнину люди прошли и очутились в Киликии.

Здесь была первая радость — христиане-армяне встретили их с добрыми лицами, с улыбками надежд. Человек не так жесток, чтобы не радоваться, когда кто-то улыбается ему с надеждой. Город Эдесса — стратегический опорный пункт. Издревле все воинствующие повелители мечтали держать город и область в своих руках.

Рыцари решили основать здесь графство. Балдуин увлек за собой тысячу крестоносцев, они остались в Эдессе. Зачем? Разве Бог того хочет? Разве любой из тех, кто продолжил в общей колонне трудный путь к заветной цели не мечтал осесть в Эдессе, попользоваться всеми привилегиями победителей?

Многие мечтали. Потому что среди крестоносцев немного было тупых рубак. Но все они продолжили поход к Гробу Господню.

Графство Эдесса скажет еще свое веское слово в истории крестовых походов. Граф Балдуин, основавший его, сделал верное дело для будущего, но сейчас… как же идти тяжело по землям жаркой Азии, осознавая, что кто-то из крестоносцев уже обрел здесь то, от чего мало кто из людей откажется: радость победителя.

В октябре крестоносцы осадили Антиохию. Семь месяцев держалась крепость. Семь долгих месяцев. Этой пытки не вынесли некоторые рыцари. Не изнуряющая жара пугала их. И не зависть, колыхнувшаяся в душе слабых после Эдессы. И высокие стены Антиохии не так напугали некоторых рыцарей, как напугала их дальнейшая дорога к Гробу Господню, на пути к которой стояли точно такие же мощные города.

1098 год

Боэмунд, возглавивший армию крестоносцев, делал все, что было в его силах. Рыцари сражались хорошо. Но взять Антиохию они смогли лишь с помощью денег, подкупив одного жителя, который ночью открыл врагу ворота родного города. «Бог того хочет!»

Вождь крестоносцев и здесь основал княжество. Антиохия явилась важным стратегическим пунктом по дороге в Иерусалим, но рыцари, устав от бесконечных переходов, битв, осад, штурмов, не торопились уходить из города. Они — отдыхали. Полезное это дело для вояк. День они очдыхали, неделю, месяц, еще один месяц, еще два месяца — устали от такого длинного отдыха местные жители, особенно крестьяне, которым очень трудно было накормить ораву крепких мужиков. Взволновались жители Антиохии, и Боэмунд повел изрядно поредевшее свое войско дальше. Конечно же. кормить людей и лошадей он был обязан, но мусульмане все эти долгие месяцы осады и отдыха рыцарей времени даром не теряли! Зная о конечной цели врага, они стягивали к Иерусалиму силы, укрепляли город, стены.

1099 год

По пути в Иерусалим крестоносцы потратили много времени на осаду городов Марра и Акра, в чем некоторые военные стратеги обвиняют Боэмунда, не желая понимать, что ситуация, в которой он оказался, была проигрышной во всех отношениях. Оставил бы в покое эти крепости — получил бы в своем тылу опасного врага.

В июле крестоносцы подошли к Иерусалиму, который принадлежал в те времена египетскому халифу. Рыцари уже знали, что весь их генуэзский флот с осадной техникой, продовольствием был разгромлен врагом.

Лишь одному европейскому кораблю удалось прорваться сквозь строй эскадры и добраться до Лаодикен. Осадной техники было мало. Но отступать воины Боэмунда не могли. Они решили штурмовать хорошо укрепленный город, и 15 июля бросились в отчаянную, но прекрасно подготовленную атаку. Защитники сопротивлялись упорно, и все же отразить натиск противника им не удалось. Они сдали город.