Бьянка Питцорно - Французская няня

Туссен остановился, чтобы перевести дух, а Гражданин Маркиз сказал:

— Это правда, гражданка Мерседес настолько не выносила никакой дисциплины, что девяти лет от роду, будучи какое-то время воспитанницей в монастыре Святой Клары, бежала через окошко и вернулась домой к прабабке. Думаю, что в книге воспоминаний она изложила и эту историю. Но продолжай читать ее размышления о рабстве, гражданин!

И Туссен, откашлявшись, возобновил чтение:

— «Вид этих несчастных, все существование которых состояло из одного сплошного подчинения, породил во мне на всю жизнь непоколебимое отвращение к насилию над чужой волей даже в самых незначительных делах».

— Значит, графиня, как только подросла, сразу освободила всех своих рабов? — спросила Полина.

— Нет, она покинула Кубу совсем еще девочкой. Перед отъездом она добилась того, чтобы отец освободил ее няню и всех няниных детей и подарил им дом и землю — и они бы ни от кого не зависели.

— А дальше? — спросила Анжелика, как будто слушала сказку, которая то и дело прерывалась.

— А дальше она приехала к матери и братьям, которые жили при дворе короля Испании, — сказал Туссен. — Ей пришлось учиться дисциплине. Она привыкла ходить босиком, а тут ей понадобились не только туфли, но и корсет, который в те времена носили очень узким. Она получила прекрасное образование. Вы только подумайте: она и ее сестра Пепита брали уроки живописи у великого Гойи! Затем она вышла замуж за наполеоновского генерала, графа де Мерлена, и когда Бурбоны вернулись в Испанию, она с мужем и детьми переехала в Париж.

— Так, значит, если она живет в Париже, мы можем пригласить ее на обед и попросить рассказать о растениях и животных на том острове? Да, Гражданин Маркиз? — спросил Антуан.

— Думаю, что Туссен расскажет обо всем этом даже лучше графини, — улыбнулся старый учитель. — А впрочем, попробуй написать ей письмо с приглашением, гражданин. И мы посмотрим, захочет ли моя давняя приятельница Мерседес провести с нами немного времени.

Антуан вздохнул, потому что писать он умел куда хуже, чем рассказывать о дождевых червях. Но он знал, что старый учитель нарочно придумывает такие задания, чтобы его ученики совершенствовались именно в том, что им дается труднее всего.

Как бы ни были занятия интересны ученикам, от неподвижного стояния посреди аллеи Ботанического сада они замерзли. Самые маленькие подпрыгивали, чтобы согреться, Полина кашляла, Анжелика терла себе нос, который покраснел и ничего не чувствовал.

— Прошу прощения, юные граждане, полагаю, что пора возвращаться домой, — спохватился старый маркиз.

В одно мгновение все встали по местам. Олимпия попросила Софи помочь ей следить, чтобы малыши не сошли с тротуара и не попали под колеса проезжающих карет и фургонов, запряженных мулами и лошадьми.

По дороге они на минуту остановились у скромной таверны, которая, как оказалось, принадлежала вдове Горио, матери Полины. В таверне учеников ждали корзины, наполненные готовой едой, — Максимильен и Морис понесли их на плечах.

Они пришли на улицу Жакоб. Гражданин Маркиз жил в доме, который, вероятно, был когда-то элегантным, теперь же его облупившиеся стены и покривившиеся окна свидетельствовали о годах небрежения.

Ученики вслед за учителем поднялись по темной лестнице на второй этаж, называемый также «бельэтажем» и целиком занятый апартаментами Гражданина Маркиза. За апартаментами следила единственная служанка, которая была даже старше своего хозяина. Раньше, сказал Туссен Софи, в доме имелся и кучер, он жил на первом этаже, и там же была конюшня с двумя прекрасными лошадьми и каретой. А потом и лошади, и кучер умерли от старости, и никто не стал заменять их новыми. Карета превратилась в мышиное гнездо, а Гражданин Маркиз ходил пешком или садился в новомодные огромные кареты, на двадцать человек, — омнибусы, в которых за два су можно было доехать из одного конца города в другой, втиснувшись между простолюдинами, мещанами и карманниками.

В зале горел камин и стоял длинный стол с двадцатью стульями. Мебель была старинная и очень изысканная, но всюду царил немыслимый беспорядок. Стопки книг, газет, журналов и альманахов, грифельные доски, большой глобус, чучела животных, пучки высушенных трав, измерительные приборы, кривые зеркала, свитки пергамента, музыкальные инструменты, свисающие с кресел марионетки… Тут было много предметов, каких Софи не видела никогда, разве что на книжных иллюстрациях, и не понимала, для чего Гражданин Маркиз собрал их все в одном помещении.

Не менее странным показалось ей свободное поведение юных «граждан», включая Туссена, которые, сбросив с себя верхнюю одежду, шали и рединготы, мгновенно завладели залом и принялись по собственной инициативе наводить в нем порядок. Старый учитель между тем сел у камина, вынул из кармана послание Селин и начал спокойно его читать, не обращая внимания на окружавшие его суету и шум.

Закончив чтение, он сложил листок, поискал глазами Софи, которая застенчиво стояла недалеко от двери, и сделал ей знак подойти.

— Так, значит, ты два года ходила в Школу рабочей взаимопомощи, гражданка, — сказал он, усадив девочку в кресло напротив себя.

— Почти три, — уточнила Софи.

— И привыкла к суровой дисциплине. Сегодняшний урок, полагаю, изрядно тебя удивил?

— Простите, месье, но какой именно это был урок? Поначалу я решила, что ботаника… но потом все начали говорить о другом.

— Ты узнала что-то новое или нет?

Софи кусала губы — она делала так, когда пыталась сосредоточиться.

— Да, — наконец кивнула она. — Много нового.

— Вот видишь? Название предмета не имеет значения. И неважно, кто кого учит. Знание — это обмен. Среди моих учеников есть много специалистов, как ты могла заметить.

— Но разве учитель не вы?

— Я дирижер. Ты когда-нибудь была в театре, слушала симфоническую музыку?

— Нет, — стыдясь, ответила Софи. Единственным известным ей источником музыки до того, как она попала на бульвар Капуцинов, была шарманка старого Виталиса, который приходил на Монмартр каждой весной со своей обезьянкой и дрессированными собачками. А еще песни, которые пела Фантина, когда была счастлива — до Июльской революции.

— Это мы поправим, — спокойно сказал Гражданин Маркиз. — Гражданка Анжелика — прекрасный музыкант. С завтрашнего дня она начнет учить тебя игре на фортепиано. А ты чему можешь ее научить, как ты думаешь?

— Что такое «медведи» и «обезьяны»?.. — неуверенно предложила Софи.

— Боюсь, она уже это знает. Кроме того, специалистом по зоологии у нас тут считается гражданин Антуан.

— Я имела в виду, как печатается книга или газета. Как работает типография…