София Волгина - Екатерина Великая. Завершение Золотого века

Оного кавалера, Ивана Христофоровича Калагеорги, сына греческого дворянина, императрица, можно сказать, сама воспитала вместе с Великим князем Константином Павловичем. Благодаря ему, внук разговаривал на греческом превосходно. Екатерине полюбился сей шустрый и добрый мальчик, коий умел терпеть часто вздорный характер внука.

В день их помолвки Императрица сама надела молодым богатые кольца. Свадьба дочери в доме двоюродного брата Елизаветы Григорьевны, обер-прокурора Александра Николаевича Самойлова, была, на удивление всем, по-царски пышной. Кстати, Екатерина не забыла пригласить на свадьбу и греческого героя — Ламбро Качиони. Вестимо, императрица позаботилась, дабы дочь Потемкина приобрела земли отца в Херсонской губернии, куда молодая семья в скорости и перебралась.

Записки императрицы:

Елизавета Григорьевна Темкина вышла замуж за секунд-майора Калагеорги Ивана Христофоровича.

Печальная новость постигла нас: погиб сын принца де Линя, Шарль, в сражении с французами при вторжении их в Бельгию. Сей кавалер ордена Святого Георгия, два года назад, во время штурма Измаила, командовал частью наших войск, был ранен и по рекомендации графа Суворова представлен награде.

Сей весной 1794 года, когда началось восстание Костюшко, фельдмаршал Николай Репнин формально получил под командование все находившиеся войска в Польше, однако фактически разгром повстанцев был осуществлён Суворовым. Репнин и Суворов не ладят друг с другом и спорят о верховенстве: первый считает второго всего лишь удачливым воякой. Мне по душе изражение Суворова касательно Репнина: «Низок и высок в своё время, но отвратительно повелителен и без наималейшей приятности». Совершенно точное, по моему разумению, определение персоны князя.

Князь Николай Репнин теперь назначен генерал-губернатором виленским и гродненским, состоя в то же время генерал-губернатором эстляндским и курляндским.

Мыслю перевести Архарова из Москвы генерал-губернатором в Петербург.

Хворая императрица, почти перестала бывать в Эрмитаже. Но, придя немного в себя, решила все же собрать своих приближенных. К тому же в столицу приехала ее стародавняя подруга, бывшая когда-то ее фрейлина, графиня Анна Матвеевна Матюшкина.

Постаревшая, но здоровая, сияя свежей кожей (по примеру императрицы непременно каждое утро натиравшая лицо льдом), она весело всем раскланялась и подошла поближе к императрице. Екатерина Алексеевна, радостно обняв ее, усадила рядом с собой.

— Ну, как наш поляк, Юрий Виельгорский, составил счастье дочери твоей, Софьюшки, али нет? — вопрошала она подругу.

— Не жалуется моя Софья, государыня-матушка. Спаси Господь тебя всегда и во всем, дорогая матушка! Не ты, не знаю, что бы с моей ветреницей бы приключилось, — поверяла свои семейные дела Матюшкина, радостно заглядывая ей в глаза. — Ужо и сына родили, Матвея, прозванного сим именем в честь моего отца!

— Ну, как не порадоваться за тебя, Анна Матвеевна! — глаза императрицы засияли радостью, она паки обняла подругу.

Глаза Матюшкиной налились счастливыми слезами. Она порывисто поцеловала руки Екатерины.

— Ну, буде, буде, Аннушка, — успокаивала ее с улыбкой Екатерина Алексеевна, засим приметила:

— Как ты хорошо сохранилась… И волосы совсем не поседели…

Екатерина и Матюшкина разглядывали друг друга, тепло и искренне улыбаясь. Ея Величество вдруг испросила:

— Отчего теперь тебе не вернуться ко мне? Пусть и муж переезжает в столицу, а ты у меня станешь статс-дамой. Как на сие посмотришь, Анна Матвеевна?

Лицо Матюшкиной раскраснелось. Она не знала, что и сказать.

— Сие, было бы для меня счастием, наконец, выдавила она из себя. Думаю, так может статься, что я и в самом деле, стану жить подле вас, голубушка-матушка!

— Вот и славно! Вот и славно! — Екатерина нежно похлопала ее по плечу. — Время летит, милая моя, можливо и не успеть насмотреться друг на друга. Вон, вчерась, был человек, а сегодни его уж нет. Как, к примеру, господин Фон Визин.

— Ах, как он читал свои сочинения! Можливо было со смеху умереть, — ввернула Протасова.

Мимо проходил Лев Нарышкин, увидев Матюшкину, радостно поприветствовал давнюю подругу императрицы.

— Садись к нам, Лев Александрович, пригласила государыня графа.

Не успел он подсесть, как к ним подошел Строганов Александр, коего императрица с трудом вытащила в свет.

— Давно ж я тебя, свет мой, Александр Сергеевич не видела, — попеняла ему Мария Саввишна. — Нехорошо от людей прятаться…

— Особливо от тех, кто тебя так любит и почитает, — упрекнула его и Екатерина.

Строганов тщился сослаться на свою занятость.

— Ну, кто ж не занят теперь, — заметил Нарышкин. Посмотрите кругом, везде народ упражняется чем-то. Особливо наши столичные чиновники, — молвил он с легким сарказмом. Екатерина, вдруг негромко воскликнула:

— А что, господа! Надобно отдать должное нашим чиновникам. Мыслю, благодаря изданию «Городового положения» и «Устава благочиния» мы достигли уж того, что знатные с простолюдинами совершенно уравнены в обязанностях своих перед городским начальством.

— Ну, вряд ли, матушка, сие так, — усмехнувшись, возразил Левушка Нарышкин.

— Я же говорю тебе, Лев Александрыч, что так, — настаивала императрица, — и если б люди и, даже ты сам, сделаешь какую несправедливость или ослушание полиции, то и тебе спуску не будет.

— А вот завтра узрим, матушка, — сказал Нарышкин, — я завтрева же вечером тебе донесу.

Екатерина насмешливо улыбнулась и разговор пошел о хороших переменах в столице, в котором Нарышкин принимал минимальное участие, и все норовил иронизировать так, что императрица, в конце концов, остановила его строгим взглядом.

Вечером следующего дня, императрица, паки, занемогши, не собиралаь в Эрмитаж и рано ушла к себе в спальню. Мария Саввишна, Анна Степановна и Александра Васильевна Браницкая тихо разговаривали между собою, поджидая Анну Никитичну, обещавшую навестить их ввечеру. Не успела она явиться, все засыпали ее вопросами, для чего у нее таковой веселый вид.

— Шшшш, тихо, — приложила та палец к губам.

— Что такое? Матушка не здорова?

— Отдыхает, не можется ей, — ответствовали фрейлины.

— Ну, тогда слушайте меня, я буду шепотом рассказывать… Видно было, что ее распирало от желания скорее что-то поведать подругам.

Но Екатерина, услышав голос Анны Никитичны, позвала ее к себе. Перекусихина известила государыню, что у Нарышкиной есть что-то веселое рассказать.

— Веселое? Ну, так пусть и расскажет нам всем, — позволила Екатерина. — О чем же, Аннушка?

— А об вчерашнем разговоре со Львом Александровичем помните?