Монап Эгамбердиев - Тень Желтого дракона

В древности усуни перебрались вместе с юечжи в местность, где мы теперь построили Дуньхуан, а позже они обосновались западнее, где живут и поныне. Среди усуней выделяется своими обычаями племя хирхизов. Часть их, как говорят, осталась на Востоке, среди сюнну.

Хуньмо Лецзяоми имеет более десяти сыновей. Старшего сына он объявил наследником престола, но тот умер. Перед смертью он умолил отца назначить наследником престола его сына Гюньсюйми. На это обиделся средний сын хуньмо Далу. Это сильный человек, достойный быть военачальником. Далу намеревается убить Гюньсюйми. Старый хуньмо разделил земли между ними, дал каждому по десять тысяч всадников. Итак, страна усуней на деле разделена на три части, хотя верховным владыкой по-прежнему считается старый хуньмо Лецзяоми…»

Обосновавшись в Чигу, главный посол начал отправлять подчиненных ему посланников с дарами в Дася, Аньси, Тяочжи, Кангха, Большие Юечжи, Лицзянь, Яньцай, Шеньду, Юйтянь, Давань и другие страны Запада. Задачи этих послов были определены самим Сыном Неба: они должны были не только собирать сведения о численности войск различных стран, их вооружении, боевых качествах, по и сеять семена раздора между соседними народами, ослаблять их внутренними распрями.

Послов сопровождали десятки, а то и сотни слуг и охранников. Ежегодно ханьцы отправляли по пять-шесть, а в отдельные годы более десяти таких посольств. Некоторые правители стали с опаской смотреть на наплыв чужеземцев. Посольства возвращались из дальних стран через семь-восемь лет, а из ближних — через три-четыре года. В их задачу вовсе не входило скорое возвращение. Некоторые ханьцы якобы самовольно покидали посольства и селились на новых землях. Это давало возможность послу задержаться там на лишний год, ожидая, когда «беглецы» одумаются и возвратятся. А на самом деле они плели в это время придворные интриги, подкупом и лестью создавали опору для Сына Неба в ближайшем окружении правителей — ханов, шахов, ихшидов, тархунов, тудунов, хаканов… Часто после отъезда послов начиналась борьба за престол, совершались дворцовые перевороты.

Сына Неба не беспокоило, что в западных странах стали плохо думать и говорить о его послах. Когда придут шэнбины, они исправят эти кривые толки своими прямыми мечами.

Вершины хребтов, окружающих огромное продолговатое Незамерзающее озеро, все еще покрыты снегом. Внизу, в долине, весна в разгаре. На покрытом бархатной травой бугре, откуда открывается вид на простирающуюся далеко синеву озера, раскинут красный шелковый шатер. Ветерок колышет наполовину приоткрытый полог входа. Внутри разостланы кошмы из белой верблюжьей шерсти. На кошмах узкие длинные стеганые одеяла из синеватого шелка, подушки, обтянутые шелковой тканью.

Облокотившись на набитые хлопковым пухом мягкие подушки, полулежали хуньмо Лецзяоми и главный посол Чжан Цянь. Вежливые, бесшумно скользящие ханьские слуги принесли в золотой посуде горячий напиток.

— После сытной еды очень полезен этот отвар из сушеных фруктов, — сказал Чжан, протягивая хуньмо чашу.

— Кумыс разве не полезен?

— Конечно полезен. Но и этот напиток хорош.

— Боюсь, обожгу рот.

Чжан сглотнул слюну, не найдя сразу ответа на двусмысленное замечание хуньмо. Верно, что усуни не привыкли пить после еды горячий напиток. Но только ли это имеет в виду старый волк? Или же хочет сказать, что иметь дело с ханьцами рискованно?

— Да, пожалуй, весной больше тянет к кумысу… и к женщине, — сказал наконец после долгого молчания Чжан Цянь.

— Видит око, да зуб неймет, — пробормотал престарелый хуньмо.

Опять загадка. Что он хочет этим сказать? Не разгадал ли замысла посла? Но Чжан Цянь гнул свое. Ведь ради этого он устроил сегодняшний прием и подарил хуньмо нарядный шатер красного цвета, который усуни любят больше, чем желтый.

— Женщина — наша услада. Она роднит людей. Если бы вы взяли в жены царевну из Дома Хань, два наших парода были бы связаны еще крепче — родственными узами!

— Если бы мне было хотя бы семьдесят…

— Вы еще крепки! Здесь, у вас, я понял, что кумыс и свежее мясо укрепляют тело.

— Все же я слишком стар для царевны. Наверное, она молода?

— Да, ей, кажется, семнадцать или еще меньше. — Раз уж хуньмо заинтересовался царевной, Чжан решил изложить все, что было задумано заранее. — Коль окажемся родственниками, нечего стесняться друг друга. Если вы займете земли западных сюнну, то станете еще ближе к Поднебесной, чем сейчас. Ведь там жили ваши предки!

Чжан долго обдумывал эту фразу, по Лецзяоми, видно, не оценил ее важности. С первых же слов посла он начал дремать и даже похрапывать. А это значит, что ответа от него не дождешься.

Оставив хуньмо в подаренном шелковом шатре, Чжан Цянь удалился к себе.

Хитро избавившись от посла, Лецзяоми стал обдумывать его предложение. Значит, чтобы взять в жены царевну Хань, ему надо перейти на восход солнца, на земли, где раньше жили аймаки Хуншабека! Зачем это нужно Дому Хань? Почему ханьцы решили уступить усуням часть захваченных у хуннов земель? В обмен на что? Нет, тут виден тонкий расчет! Если усуни займут земли, где раньше селились аймаки Хуншабека, то между ними и хуннами неизбежно возникнут распри. Это будет очень кстати для Хань: в распрях ослабнут как хунны, так и усуни! Покорить же ослабевшего особого труда не составит. В этом цель! Какое же решение должен принять старик Лецзяоми? В крайнем случае он может стать зятем У-ди, по ни в коем случае им не надо переходить на земли хуннов!

При всей своей проницательности опытный Лецзяоми сумел лишь частично разгадать замысел правителя ханьцев: не только против хуннов, но в первую очередь против западных и юго-западных народов хотел он использовать всадников-усуней.

Лецзяоми всячески оттягивал окончательный ответ послу. Он сказал, что должен посоветоваться насчет женитьбы со своим народом. Скоро наступит зима, и собрать людей на совет раньше лета будущего года невозможно.

Когда же через год собрались главы племен и родов, средний сын хуньмо — упрямый Далу не прибыл, а внук — Гюньсюйми, объявленный наследником престола и поэтому называемый Сэньцзу, воспротивился женитьбе деда на молодой царевне. На совете не было единодушия.

И в следующем году хуньмо не дал ответа на предложение Чжан Цяня о женитьбе. Он сослался на то, что многие из его вельмож тайно служат шаньюю, поэтому сначала он должен обезвредить их, а уж потом собрать совет.

— Я должен вернуться в Поднебесную. Так повелел Сын Неба, — с наигранным волнением в голосе известил главный посол хуньмо.