Монап Эгамбердиев - Тень Желтого дракона

Когда суматоха утихла и беки вернулись на свои места, заутар негромко обратился к присутствующим:

— Кого посадим на трон?

— Модтая! Праворучного! — единодушно решили беки.

Так произошла смена власти. По знаку заутара Модтай встал с места и сухо сказал, что принимает титул ихшида. Все понимали, что в этой обстановке не было ни времени, ни необходимости соблюдать все ритуалы. Беки так же единодушно избрали предводителем войска Чагрибека.

Весть о том, что Мугува свергнут с престола, со скоростью горного воющего ветра облетела все переулки, глинобитные хижины и бойницы осажденного внутреннего кента. Народ судачил о провинностях старого ихшида Му-гувы, прибавляя даже такое, о чем не было и речи на тайном совете:

— Ихшид не разрешил продавать аргамаков чинжинам, поэтому они пошли на нас войной!

— Он не давал прозрачного масла для изготовления факелов!

— Поспешил укрыть своих коней в Арке, а людей оставил на погибель!

Те, кто присутствовал на тайном совете, опровергали такие обвинения. Но в одном сходились все — и знатные беки, и простые даваньцы, которым преступления ихшида были известны только понаслышке: Мугува был свергнут с престола за свою самоуверенность и надменность.

На рассвете, когда начался восьмой день осады Эрши, Модтай впервые неуверенно сел на трон, сделанный из бадахшанской яшмы. Несколько беков, собранных по неотложным делам, пожелали новому ихшиду удачи. Отпустив их с поручениями, Модтай встал, поспешно отошел от трона и издали, повернувшись, посмотрел на него. Исполнилась мечта всей жизни праворучного! Неужели это не сон?! И почему тогда Модтаю не хочется сидеть на этом троне? Ему все кажется, что на нем лежит какое-то проклятие. Прежний хозяин трона кончил плохо. А с новым что будет? Можно ли предсказать его судьбу? До сих пор Модтаю было не на что жаловаться. Он родился в доме бека. Будучи главой огуша аргу, он стал праворучным, а теперь наконец и ихшидом Давани! Да, но, может быть, именно в этом его беда? В какое время и при каких обстоятельствах он сел на трон? Ведь не было бы здесь ханьцев — и Мугува продолжал бы спокойно сидеть на нем. Значит, не надо пугаться трона, нет на нем никакого проклятия. Беда пришла извне, она там, за стеной. Надо прогнать захватчиков, очистить от них Давань! Вот тогда и трон не принесет ему несчастья! А если неудача? Тогда весь его род будет опозорен навеки…

Модтай даже потряс головой. Обо всем этом нужно было подумать вчера, прежде чем принять титул ихшида. Он и вчера колебался, но заутар, Кундузбек и некоторые из влиятельных беков депар и кентов убеждали его, что это крайне необходимо. Заутар сказал, что в Эрши нынче, кроме Модтая, нет другого человека, способного выдержать груз свалившихся на Давань несчастий. Да и сам Модтай прекрасно знал это. Поэтому он и принял трон. К чему же теперь сомнения? Модтай силился отогнать их от себя, по они наваливались вновь и вновь. Ведь он находится в осажденном, зажатом в тиски кенте, когда часть страны растоптана, а другая отрезана от Эрши! Что же делать? Выйти и сдаться врагу? Унижаясь, просить милости Сына Неба? «Нет, нет, никогда!» — Модтай устыдился этой мысли. Будучи праворучным, он всегда чувствовал себя уверенно. Почему же теперь такая нерешительность? Не потому ли, что вся ответственность лежит сейчас на его плечах? Неужели ему предназначено Ахурамаздой быть только праворучным, вторым человеком в стране? Нет, он создан, чтоб стать ихшидом! Ахурамазда дал ему смелых сыновей, чтобы род его предводительствовал чакирами, защищал страну от врагов и чтобы его дети и внуки сидели на тропе! Ведь трус, как бы он ни был умен, не достоин властвовать Даванью. А Модтай не трус, он готов жизнь свою отдать за Давань. Он умеет биться с врагами и сделает все возможное, даже невозможное для их изгнания… Модтай решительно шагнул к тропу и решительно опустился на него.

Опершись на правый подлокотник, Модтай продолжал думать. Теперь его занимали причины неудачи старого ихшида. Ночью на совете говорилось лишь об ошибках Мугувы, но никто не пытался понять, чем они были вызваны. Когда враг у ворот, некогда разбираться в причинах. Да и мало кто подозревает о них. Ведь и сам он не смел обмолвиться о них даже с заутаром. А ведь Модтай давно заметил что-то неладное в рассуждениях Мугувы, особенно с позапрошлого года, когда ханьское войско напало на пограничный кент Ю. Модтай не раз убеждался, что его покойный дед был прав, когда твердил, что силу коня не узнаешь на гладкой дороге. От себя же он добавлял, что лошади одной упряжки могут узнать силу друг друга на любой дороге, доже без рытвин. Модтай почти тридцать лет тянул груз правления страной в одной упряжке с Мугувой! Кому же еще знать силу и слабость ихшида?

В первые годы он считал Мугуву мудрым правителем и глубоко уважал, даже любил его. Но постепенно стал обнаруживать ошибки в рассуждениях ихшида, а потом убедился, что мыслит властелин страны узковато.

Когда после появления первого посла, Чжан Цяня, в Давань зачастили и другие ханьские послы то с делом, то с пустяками, Модтай осторожно советовал ихшиду не во всем доверяться им, принимать послов, но заодно укреплять дружбу с соседями. Но Мугува, увлеченный заботами по установлению Длинного торгового пути, не обращал внимания на его слова. Он остерегался каких-либо обязательств перед соседями: «Их страны не окружают высокие снежные горы, как нашу, и поэтому они больше нуждаются в нашей помощи. Зачем нам брать на себя их заботы?» Мугува не придавал значения отношениям с родственными племенами кангхов, усуней, согдаков, юечжи, аланов — снежные горы с вечными ледниками не только отделяли Давань от непосредственных соседей, по и ограничивали кругозор ее повелителя. Он редко размышлял над историей своей страны и не умел выявлять невидимые нити событий: он был уверен, что Давань своими силами защитила себя и от перса Кира, и от Искандара Двурогого. Чрезмерное самомнение, надменность и беспечность не давали Мугуве предвидеть опасность и вовремя находить правильный выход. При малейшей же неудаче самоуверенность ихшида сменялась полным безволием. В конечном счете все это и стоило Мугуве трона.

Модтай переменил позу. Мысли его вернулись к настоящему, к неотложным делам. Впервые ему предстояло не давать советы другому, а действовать самому! По ведь если бы Модтай не сел на трон, он все равно не находился бы в стороне от управления страной, как это и было до сих пор. Так уж лучше нести такую ответственность, действительно обладая всей полнотой власти.

Новый ихшид Давани Модтай справился с одолевавшими его сомнениями и обрел уверенность в себе — неоценимое качество, необходимое для успешного исхода любого дела, за которое берется человек!