Александр Долгов - Спасти Цоя [litres]

Там, как обычно, под ногами путались пернатые твари. Не обращая внимания на мирно ворковавших голубей и шнырявших рядом с ними нахальных воробьев, я сел за один из свободных столиков и стал капитально изучать газету, время от времени прихлебывая горячий кофе. Это была русскоязычная «Советская молодежь». Орган Центрального Комитета Комсомола Латвии. Номер от 15 июля 1972 года. Вторник. В «подвале» первой полосы стоял большой материал «ПАМЯТЬ СЕРДЦА» с фотографией торжественно-траурной церемонии на месте бывшего Саласпилского лагеря смерти. На черно-белом фото – в газетах цветных еще не печатали – тьма народу, все, разумеется, скорбят. В самом верху полосы – анонсы материалов, напечатанных внутри номера, так сказать заманка для читателей. Итак… СПАССКИЙ – ФИШЕР (матч на звание чемпиона мира): ПЕРВАЯ ПОБЕДА ПРЕТЕНДЕНТА И ДРУГИЕ НОВОСТИ СПОРТА… ЦЕНТР ДЕРРИ В РУИНАХ… это где, собственно говоря, что-то не могу припомнить?.. ОЖЕСТОЧЕННЫЕ БОИ ЗА КУАНГЧИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ… Южный Вьетнам, что ли?..

Развернул газету. На второй полосе в рубрике «Международная панорама», с перепечатками сообщений иностранных информагентств (собственными зарубежными корреспондентами, видать, печатный орган латвийских комсомольцев не разжился) прочитал заголовки статей: ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ КРИЗИС В НИДЕРЛАНДАХ… БОРЬБА ИСПАНСКИХ ТРУДЯЩИХСЯ… ПРАЗДНИК ИРАКСКОГО НАРОДА… и, наконец, нашел доказательство своей гипотезы насчет расположения упомянутых населенных пунктов: «…продолжаются ожесточенные бои к северу Сайгона за город Куангчи…» И еще подробности: «…только за прошлый день американская авиация совершила 16 массированных авианалетов и сбросила на Дерри более 1000 бомб…» Как я помнил из курса новейшей истории за одиннадцатый класс к этому времени позорная война США во Вьетнаме уже безнадежно проиграна, до начала мирных переговоров в Париже и вывода американских войск – оставалось меньше года, а до падения Сайгона – менее трех лет… Я вновь перевернул страницу – на последней полосе, повествующей о местной культурной жизни: в связи с гастролями в Риге Московского драматического театра имени А. С. Пушкина на сцене театра оперы и балета было опубликовано расписание спектаклей с 16 по 25 июля… Определенно, я попал туда, куда следовало.

Я сидел, попивая кофе и ломая голову над тем, что случилось в Опере на самом деле – стал ли Шульц жертвой фатальной случайности или сознательно подорвал себя бомбой, чтобы покончить с фюрером. Впрочем, до истины достучаться все равно не получится, ломай не ломай голову, хоть мозг взорви, а я уже никогда с этим не разберусь, ведь доподлинно не знаю, какое время выставлял Шульц на часах «адской машины», заложил ли он бомбу в ложе или оставил в рюкзаке, намереваясь выступить в роли смертника-террориста, я ведь в это время стоял с Катковским в коридоре «на часах». Зато важным оказалось другое – с перемещением в реальный семьдесят второй год открылось новое окно возможностей, я все мог переиначить, исправить, не допустить того, что уже дважды случалось с другом прямо на моих глазах. Вот как раз этим-то и стоило серьезно заняться. Поэтому покончив с кофе, я отправился прямиком на улицу Кирова – так теперь называлась бывшая Элизабетес – спасать Шульца.

Когда я вошел в знакомый дворик дома под номером 57-А, даже через капитально заложенные уши до меня докатились органные рулады Эмерсона и божественный голос Лейка, умолявшего «открыть глаза и не дать ему солгать». Я глянул вверх – окна на пятом этаже были настежь растворены – именно оттуда и гремела музыка группы ELP, которую Шульц врубил на всю катушку, чтобы всем соседям стало тошно. Честно признаюсь, на сердце у меня враз полегчало, будто булыжник свалился.

Прислушиваясь к царственной музыке, словно изливавшейся на меня с самых небес, я не спеша поднимался по лестнице, собираясь с мыслями и внутренне готовясь к скорой встрече с другом… А в это время Кит Эмерсон, оставив в покое электроорган, целиком и полностью отдался во власть фортепьяно, начав виртуозно отбивать по его клавишам суматошный ритм скачущей с места на место «Фуги», выдержанной автором в самых что ни есть классических традициях… Разумеется, я был хорошо знаком с этим произведением: оно разбивает на две части открывающую композицию третьего студийного альбома ELP, того самого альбома Trilogy, который, ни много ни мало, спас Шульца от самоубийства! Помните, наверное, я рассказывал эту историю, как он раздумал топиться в Даугаве из-за неразделенной любви, вспомнив, что еще не послушал очередного творения группы ELP, а аванс уже заплатил. Я тогда от души порадовался за своего друга – и долгожданный альбом приобрел, и живым остался. Эмерсон, тем временем бойко отбарабанив фугу, взялся за вторую часть вышеупомянутой композиции; вещь эта – необычная, совершенно феерическая и имеет запоминающееся название The Endless Enigma, что в вольном переводе на русский означает – «шарада без конца» или проще говоря – «бесконечная загадка»… загадка… шарада… головоломка… короче, нечто таинственное… вот и мне, по-видимому, предстояло в разговоре с Шульцем напустить на себя определенный ореол таинственности, выступив в роли этакого человека-загадки или, если хотите, «шарады без конца» во плоти и крови, словом загадочного посланца из будущего – застращать, ошеломить и оглушить, чтобы на веки вечные отбить у него охоту мотаться во времени.

Когда я наконец добрался до последней лестничной площадки и был готов уже нажать на кнопку звонка на дверях квартиры Шпилькиных – дверь, щелкнув замком, неожиданно открылась сама, как бы приглашая меня зайти внутрь, ее никто не открывал, потому что за ней никто не стоял… что-то в последнее время двери сами собой передо мной стали открываться, удивился я… может, это ветер?.. или сквозняк открыл?.. Но на площадке, как и на улице, в тот день было очень знойно и душно – ни ветерка тебе, ни малейшего дуновения… Но на меня, как ни странно, тотчас, потянуло из глубины квартиры Шпилькиных замогильным холодом, так что по коже побежали мурашки, и волосы на руках зашевелились. Я натурально почувствовал себя в Средневековье, оттого и распахнувшаяся дубовая дверь сразу напомнила мне массивные ворота замка – эффект, безусловно, усилили доносившаяся из глубины квартиры торжественные звуки трубившего рыцарского рога и суетливый колокольный перезвон – это Кит Эмерсон колдовал на своем синтезаторе, плавно подобравшись к двухминутному кульминационному завершению The Endless Enigma.

Хоть дверь и растворилась предо мной, но заходить внутрь я не решался – вдруг подумают, что я вор, поэтому позвонил… коротко так позвонил, очень робко, но никто не отозвался, тогда я позвонил во второй раз – на этот раз долго не отпуская нажатой кнопки. И вскоре в полумраке длинного коридора замаячила долговязая фигура Шульца.