Юрий Власов - Огненный крест. Бывшие

Подлинная подписана собственною ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою тако:

ЕКАТЕРИНА»

Дворянство подверглось поголовному истреблению — в живых остались единицы. Даже правнуку несравненного Пушкина — Григорию Григорьевичу Пушкину в конце 30-х годов было наотрез отказано в праве учиться в высшем учебном заведении, как выходцу из враждебного и паразитного сословия, назначенного большевизмом к дематериализации. Внук же Пушкина Григорий Пушкин был изгнан с семьей из родового гнезда в Лопасне под Москвой, знал бы это Александр Сергеевич…

Так поступили с ближайшими потомками великого поэта — гордости России, ее символа, самого мощного камня в основании ее культуры. А остальных благородных просто уничтожали… зло, гадко, настойчиво…

Вернемся к воспоминаниям Владимира Александровича Поссе (1864–1940).

Вот как он рисует портрет 32-летнего Ленина:

«Уже тогда у него была очень солидная плешь, обнажавшая хорошо вылепленный череп с остатками рыжих волос. Лицо с сильно развитыми скулами, с рыжей бородкой — некрасиво, но вся суть в глазах, карих, умных, смеющихся и лукаво и ласково…»

Поссе снова вспоминает о диспутах в Женеве. Тогда, в 1902 г., Ленин заявлял «без колебаний, без сомнений»:

«Кто не с нами, тот не только против нас, но и против истины. За рабочим классом должно идти крестьянство, но сам рабочий класс должен идти за нами, только за нами, и должен идти не туда, куда хочет, а туда, куда должен…

Помню, что, беседуя со мной… Чернов говорил очень дружелюбно о социал-демократах и надеялся на образование единого революционного фронта…»

Здесь и ответ на искренность веры вождей большевизма.

На избиении народа вождь большевизма выводил социалистическое будущее страны и мира.

Характерная особенность ленинизма: у него свой подход к марксизму.

К 50-летию Ленина «Правда» в апреле 1920-го публикует статью Сталина.

…Вторая группа (марксистов. — Ю. В.), наоборот, переносит центр тяжести вопроса с внешнего признания марксизма на его проведение, на его претворение в жизнь… В своей деятельности опирается она не на цитаты и изречения, а на практический опыт…

Организатором и вождем этой группы является В. И. Ленин».

А Поссе после победоносного Октября переключится на писательство. Другие пути оказались заказаны, так как был Владимир Александрович клеймен эсерством и прочими небольшевистскими занятиями. О себе и своем столь бурном времени оставил книги «Воспоминания В. А. Поссе (1905–1917 гг.)» (Пг., «Мысль», 1923), «Пережитое и продуманное» (Л., Изд-во писателей, 1933). До революции Поссе издал книгу путевых впечатлений «По Европе и России».

Сейчас бы его «порасспрошать», а не тогда, когда вся «суть» великого вождя стряла в ласке карих и смеющихся глаз. Может, тогда и показались бы вроде как ледяными иль еще какими…

Если отбросить объяснения неудач контрреволюции, исходящие только из голой ненависти и презрения к тому, что случилось на просторах России, то обнаруживается одна упорно устойчивая мысль, которая развивается примерно в одном русле с карсавин-ской.

Программа Ленина носила не только русский, но и общечеловеческий характер. Она искала пути объединения всего человечества, искоренения пороков капитализма, создания нового, справедливого и совершенного политико-экономического строя.

С Лениным русский народ почувствовал себя народом-революционером, армией всемирного прогресса. Он видел в вождях большевизма как бы часть себя. Вожди большевизма выражали пусть не все, но часть каких-то очень важных свойств души народа. Именно поэтому народ согласился принести такую искупительную жертву ради претворения идей большевизма в жизнь. Эти идеи смутно присутствовали в душе народа. Именно поэтому он и понес столь тяжкую и неумолимую диктатуру Главного Октябрьского Вождя.

Революции нужны великая сила и великие жертвы. Народ согласился жертвовать собой во имя победы социалистического идеала во всем мире — не поднялся, не восстал против партии и ее вождей. Он чувствовал себя творцом и исполнителем великой исторической миссии. Это ему не только внушали, он это нес в своей душе.

Да, Россия, только на ее долю выпала грандиозная историческая миссия излечить мир от всех зол.

Разве это не мысль Ленина?..

Нельзя удовлетворительным образом объяснить себе успехи большевизма без ясного понимания того, что большевизм в России наиболее соответствует психологии и логике всего революционного процесса столетий. Поэтому большевизм наиболее полно соответствовал и навыкам русской революционной мысли, которая взошла из народной жизни.

Коммунистическую партию после Ленина даже недостойно называть ленинской. От своего апостола она усвоила лишь одно — карать. А Ленин был неизмеримо (это звучит кощунственно) шире. Не один террор составлял его силу.

Ленин сметал пласты людей ради великих целей, идей, пусть и утопических, а все последующие вожди творили преступления только во имя своей корпоративной сытости и безопасности. Ленин исступленно пробивался к цели, а эти преимущественно грабили да тешили извращенное честолюбие.

Это был великий политик, которого ничто на свете не могло остановить. Он умел выжидать, когда все другие соглашались на поражение. Он никогда не сворачивал с избранного пути. День за днем, год за годом он воплощал в жизнь постулаты своей утопии. Горе всем, кто оказывался на его пути.

Нелишне будет привести характеристику Ленина из уст виднейшего представителя философской мысли XX века англичанина Бертрана Рассела:

«Вскоре после моего прибытия в Москву я имел часовую беседу с Лениным на английском языке, которым он прекрасно владеет… Обстановка кабинета Ленина очень проста… Очевидно, что он не испытывает любви к роскоши и даже к комфорту. Он очень доброжелателен и кажется простым, полностью лишенным высокомерия… Мне никогда не приходилось встречать выдающейся личности, столь лишенной чувства собственной значимости… Огромное значение имеет его смех: поначалу он кажется дружеским и радостным, но постепенно я стал чувствовать в нем что-то зловещее. Он (Ленин) склонен к диктату; спокоен, чужд всякого страха, совершенно лишен чувства личной заинтересованности — воплощенная теория. Чувствуется, что материалистическое понимание истории — смысл его жизни… У меня сложилось впечатление, что он презирает очень многих людей и что он интеллектуальный аристократ…

Я приехал в Россию коммунистом; но общение с теми, у кого нет сомнений, тысячекратно усилило мои собственные сомнения — не в самом коммунизме, но в разумности столь безрассудной приверженности символу веры, что ради него люди готовы множить без конца невзгоды, страдания, нищету(выделено мною. — Ю. В.)».