Юрий Власов - Огненный крест. Бывшие

1. Мой дом постоянно посещается работниками КГБ. Было множество случаев убедиться: «посетители» всегда оставляли следы.

2. Предметом досмотра явился и мой литературный архив.

В результате оказались похищены дневники за последние четыре года (три толстые тетради). Это не только личные записи, но и основа будущих литературных работ, то есть, образно говоря, мой хлеб. Кроме того, унесены путевые дневники и отдельные книги из библиотеки, в том числе и по истории ВЧК М. Лациса.

3. Бесследно исчез ряд документов, фотографий и семейных реликвий.

Горше всего пропажа дневников. Это ведь не только документ. Это сугубо личные записи. В них интимные чувства, мысли, переживания. Все, что есть сокровенная тайна жизни каждого человека. Тайна неприкосновенная и чрезвычайно дорогая для каждого из нас.

Невыносимо больно знать, что их листают чужие руки, и эти руки опекает закон. И вот за такие действия обеспечивает сытой зарплатой.

4. В течение двух поездок за границу я лечил легкие. Надо сказать, что до 1988 года я легкие не лечил никогда. Беседуя с врачами, к которым я вынужден обратиться на Западе, не доверяя нашей медицине, как Вы теперь догадываетесь, по вполне понятным причинам, я понял: болезнь приняла упорный, хронический характер из-за вмешательства извне. Поведение организма при моей превосходной тренированности (особенно в последние годы) не находило логического объяснения. Консультации врачей, снимки и полное обследование за границей убеждают, что это результат вмешательства со стороны с определенными целями. Да мы и в самом деле беззащитны… В квартиру проникают когда хотят. Берут все, что заблагорассудится. Несут в дом все, что угодно. Поле для преступной деятельности необозримое, тем более оно под охраной закона.

5. Перехват почты, получение вскрытых конвертов без важных документов, безобразное подслушивание телефонных разговоров и прямое вмешательство в них — все это стало практикой жизни и творится каждый день и час.

В некоторые моменты очевидна прямая слежка, столь плотная, что может вести к столкновению, на которое, видимо, и рассчитывают чекисты.

Не буду писать о шантаже по телефону и в письмах, который составляет естественный фон моей жизни.

Я мог бы еще долго продолжать перечень «художеств» «щита и меча» нашего социалистического государства. Добавлю лишь, что все это не случайно. Сверху, от высшего руководства, внушается обществу мысль о том, что люди иных политических взглядов — это безусловные враги и предатели. С ними не только можно, но и нужно делать все из максимально возможного сейчас. Это все согласно ленинскому постулату: этично все, что служит революции. В данном случае — удержанию власти. КГБ сплошь и рядом преступает законы, цинично прячась за принцип: «не пойман — не вор», — преданно служа не народу, не всему обществу, а лишь верхушке КПСС и президентской власти.

Я отлично понимаю: все, о чем здесь пишу, с точки зрения доказуемости — пустое место. Именно это и составляет силу КГБ. Все свои дела они исполняют без свидетелей, и любое обвинение сразу же рикошетирует в обвинителя. Чтобы не слыть лгуном или человеком с больным воображением, приходится молчать. И в общем, я молчал, отвечая лишь тогда, когда давление со стороны КГБ становилось совершенно нетерпимым. И все же я избегал прямой борьбы с действиями госбезопасности против меня, относя все это к чьей-то излишней ретивости. Хотя против народного депутата СССР такие действия не могут осуществляться без разрешения высшего руководства страны. Так оно происходит и в самом деле. Никакой «самодеятельности» эта служба не может допустить.

После того как действия КГБ простерлись даже за пределы нашей страны и дали мне знать о себе в Испании, после того как были похищены дневники и часть литературного архива, я молчать не намерен. Из гадких писем последнего месяца совершенно очевидно, что дневники и часть архива — у «них».

Не случайно я упомянул в начале письма, что мы ведем политическую борьбу. Это так, но я и предположить не смел, что в этой борьбе противная сторона опустится до мародерства, прибегнет к такого рода действиям, которые в цивилизованном мире квалифицируются как преступные.

Если это допускается по отношению к народному депутату СССР, к тому же как-то известному по прошлому, что же делают с людьми, не защищенными ни депутатскими мандатами, ни известностью?.. Об этом я имею представление по многочисленным письмам, которые приносят мне люди. Сотни и сотни раз осуществляется беззаконие, уже заклейменное по практике прошлых лет и ничем от него не отличающееся. Это все та же служба, подчиненная руководству КПСС, лишь формально не имеющая к ней отношения.

Разве это литературная работа, когда я не могу оставить рукопись на столе, все важные книги и документы храню вне дома?

Ничто не изменилось после 1985 года. Ничто. Так называемая реформированная часть КГБ, что боролась с инакомыслием, под другой вывеской удушает свободную и независимую мысль.

Как Председателя Верховного Совета СССР я прошу принять во внимание все, с чем я обратился к Вам. Если понадобится, я готов дать Вам личные разъяснения по любому пункту данного письма, которым никоим образом не хотел нанести Вам оскорбление. Я просто отмечаю огромную ложь между принципами декларируемыми и практикой данных принципов.

Каким может быть мир, который якобы создается вместо того, что превратил Россию в один огромный лагерь, если даже в это как бы «свободное» время пользуются все теми же старыми приемами, которые являются не чем иным, как насилием? Каким может быть мир, где пользуются давним правилом: «не пойман — не вор»? Каким может быть мир, в котором огромная, многомиллионная тайная служба обращена против народа, являясь по-прежнему совершенно законспирированной, неподсудной и неподотчетной? В каких кабинетах принимаются решения против беззащитных людей и насилуются их воля, разум, здоровье?..

В нашей системе таких «воров» уличить, а тем более поймать — невозможно. Там — вся мощь государственных учреждений, подкрепленная поддержкой власти, а здесь всегда лишь одиночка. Сломать его — да проще простого.

Значит, так и будем шагать в правовое государство, опираясь на беззаконие? Значит, по-прежнему будем исповедовать принцип: дозволительно все, что укрепляет власть?

Много пишут о том, что «деструктивные элементы» ведут подрывную работу против КГБ. Как я теперь убеждаюсь, это делается с одной целью — прикрыть антиконституционную деятельность этой тайной службы, заранее нейтрализовав любые протесты против насилия.

Здесь настолько свыклись с ложью, что считают ее естественной.