Юрий Власов - Огненный крест. Бывшие

Почему гибнут все наши мечты?

Почему у нас нет воли подняться выше инстинктов размножения, насыщения властью и эгоизма? Ведь любое насилие — ничто без людей. Что такое дряхлый старик диктатор? Что такое орущий Гитлер? Что вообще Зло без людей? В действительность его превращают люди. И не тысячи, и не миллионы, а ббльшая часть народа.

Ленин явился нашей мечтой. Мы молились на него: с ним все дурное сползет с нас, как гнусная короста, и мы станем другие. Мы славили не кровь, а восход новой жизни — той, в которой зло станет невозможным.

Не стали другими.

И все это было. И это надо помнить. Нельзя забывать.

Иначе мы ничего не поймем в том, что было…

А покуда рабочие и солдаты мятежного Питера все внимательней прислушиваются к голосу Ленина, а в кайзеровском Берлине подсчитывают, сколько дивизий освободит фронт с русскими для боев на западе в результате проезда Ленина через Германию. Да и мир в таком случае неизбежен — какие земли присоединятся к Восточной Пруссии: Белоруссия, Украина, Крым?.. Расчеты строились не на песке. Русская армия распадалась — и в Берлине это учитывали. Стране без армии можно диктовать любые условия. Ленин согласится на любые условия — это в Берлине вычислили сразу. В противном случае не загремел бы колесами по германским дорогам вагон с главным в партии большевиков. На всякий вложенный капитал полагается прибыль.

В сентябре 1916 г. Корнилов по окончательном излечении получает 25-й армейский корпус. Государь император производит его в генерал-лейтенанты. Популярность Корнилова необыкновенна!

Февральская революция решительно изменяет и его судьбу.

2 марта 1917 г. по телеграмме Родзянко следует назначение командующим Петроградским военным округом. Однако в мае он возвращается на фронт командующим Восьмой армией, бывшей калединской. В июле он уже командует Юго-Западным фронтом.

Приказ № 1 разложил армию, свое добавляет и нарастающая антивоенная пропаганда Ленина. Мир народам!

В наступлении 18 июля 1917 г. солдаты отказываются идти в бой, после — даже начали покидать позиции. Офицеры не щадят себя — в результате потеряно до восьмидесяти процентов офицерского состава. Противник сам переходит в наступление.

По отзывам Корнилова, Вторая армия обратилась в стадо обезумевших людей, царил ужас, позор, срам, каких русская армия не знала с начала своего существования. Теперь армия — это уже скопище людей, неспособных к отражению внешнего врага и в то же время чрезвычайно опасных для своей же Родины из-за погромных настроений, растущих с каждым часом.

«Не следует заблуждаться, — докладывает Корнилов, — меры кротости правительственной, расшатывая необходимую в армии дисциплину, стихийно вызывают беспорядочную жестокость несдержанных масс, и стихия эта проявляется в буйствах, насилиях, грабежах, убийствах. Не следует заблуждаться: смерть не только от вражеской пули, но и от руки своих же братьев непрестанно витает над армией».

Отступление армий из Галиции, Буковины и Молдавии привело врага к рубежам коренной России.

«Необходимо, — докладывает Корнилов Временному правительству, — в качестве временной меры, исключительно вызываемой безвыходностью создавшегося положения, введение смертной казни и учреждение полевых судов на театре военных действий…»

Генерал считает: даже при весьма высоком нравственном уровне отдельных бойцов дисциплина, основанная на одном лишь сознательном исполнении долга, непригодна в боевой обстановке.

И он доказывает: «…необходимо противопоставить ужасу спереди, со стороны неприятеля, равный ужас сзади, со стороны сурового и беспощадного закона, карающего всей своей строгостью тех, кто уклоняется от исполнения долга…»

В Отечественную войну 1941–1945 гг. Сталин многократно перекрыл все требования «ужаса спереди и ужаса сзади» — военно-полевые суды, заградотряды, расстрелы на месте, штрафные батальоны. Требования защиты Отечества диктовали свои меры, однако на все наложилась и кровавая суть самого вождя.

По настоянию главным образом Корнилова Керенский отдает приказ о введении смертной казни на фронте. Других путей борьбы с дезертирством, мародерством, саботажем и самосудами Корнилов не видит. Россия в опасности!

Георгиевская дума награждает его Георгием третьей степени.

Керенскому по душе решительность генерала. Это как раз тот человек, который поможет ему, министру-председателю, обуздать революцию и скрутить большевиков.

18 июля Керенский назначает Корнилова Верховным главнокомандующим.

«Со вступлением генерала Корнилова в должность Верховного главнокомандующего в армии стала ощущаться крепкая рука, — вспоминал Петр Николаевич Врангель. — Начальники, почувствовав за собою поддержку сверху, приободрились и стали увереннее, солдаты подтянулись. Целым рядом приказов власть войсковых комитетов была ограничена и введена в известные рамки. Полки, утерявшие всякую дисциплину, стали приходить в некоторый порядок».

Вспоминая это назначение, генерал Деникин писал:

«Корнилов уже тогда видел в диктатуре единственный выход из положения».

В ответ на проповедь насилия грядущей диктатуры пролетариата, а точнее, верхушки большевистской партии, Корнилов пытается организовать военную диктатуру.

Очевидец переносит нас в те дни (крах наступления 18 июля 1917 г.).

Его пехотный полк, бросив позиции без боя, уходил через лес. Немцы плотными цепями преследовали. Цепи даже не обменивались выстрелами. Тех и других устраивал «бой» без крови.

Командир полка брел за солдатами последним, изрядно отстав; не мог он идти: противно воле и душе это. Ведь полк ни в чем не уступал неприятелю. Солдаты просто бросили окопы, землянки, пулеметы, боеприпасы и направились в тыл. Полковник криками напоминал солдатам о долге, увещевал: ведь враг топчет родную землю, опомнитесь, братцы!

Немцам надоел русский полковник, да и не мог он не привлечь внимание: один, далеко позади всех. Немецкий офицер скомандовал — и с десяток солдат устремились вперед. Когда полковник увидел со всех сторон только немецкие каски и шинели, было поздно. А русские цепи таяли среди деревьев, кустов…

Полковник отказался сдаться, отстреливался. Кончились патроны — увертывался от штыков, отбиваясь шашкой, и смертным зовом звал на помощь своих.

Смертный крик, скорее вопль, полк, однако, услышал. Расправа потрясла солдат. Без команды, как один, они повернули и ударили в штыки. Этот бросок назад без единого крика, эта неожиданная злобная ярость застали немцев врасплох. В полосе этого полка германские цепи оказались сметенными. Солдаты гнали врага до своих позиций, переколов абсолютное большинство из них…