Стивен Рансимен - Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода

И там начались неприятности. Что случилось на самом деле, разобраться сложно. По-видимому, местного правителя, происходившего из тюрок-огузов, встревожила величина войска. Вместе со своим заграничным коллегой он попытался ужесточить полицейские меры. Тогда сподвижников Петра охватили подозрения. До них дошли слухи о том, что случилось с людьми Готье, и они испугались, что оба правителя что-то замышляют против них; а увидев висевшее на городских стенах оружие и одежду шестнадцати соратников Готье, пришли в возмущение. Но все еще могло бы кончиться хорошо, если бы не ссора из-за продажи какой-то пары башмаков. Из-за нее начался бунт, который перешел в настоящее сражение. Вероятно, против воли самого Петра его люди во главе с Жоффруа Бюрелем напали на город и даже сумели взять приступом цитадель. Погибло четыре тысячи венгров, также были захвачены большие запасы провизии. Затем, в страхе перед местью венгерского короля, они поспешили переправиться через реку Саву.

Они забрали всю древесину, которую только смогли найти в домах, и соорудили себе плоты. Никита, опасливо наблюдая за ними из Белграда, сделал попытку контролировать их переправу через реку и принудить их перейти ее в брод. Его войска в основном состояли из печенежских наемников, людей, на чью слепую преданность он мог полностью положиться. Печенегов посадили на баржи и отправили не допустить переправы нигде, кроме отведенного места. Сам Никита, понимая, что у него недостаточно войск, чтобы совладать с такой ордой, удалился в Ниш, где располагалась военная ставка провинции. После его отъезда жители Белграда покинули город и ушли в горы [39] Альберт Аахенский изображает Петра жаждущим мести, хотя в других местах он предстает миролюбивым человеком. По-видимому, человек, от которого Альберт получил свои сведения, полагал, что такая свирепость только делает честь Петру. В рассказе о пограничной печенежской страже неоднократно повторяется цифра 7, и ее также не следует понимать буквально. Альберт путает реки Мораву и Саву. .

26 июня полчище Петра переплыло через Саву. Когда печенеги попытались принудить его переправиться в назначенном месте, на них напали. Несколько лодок затопили, солдат, находившихся на них, схватили и убили. Войско вошло в Белград, который повально разграбило и подожгло. После этого оно несколько дней шло по лесам и прибыло в Ниш 3 июля. Петр сразу же послал к Никите просить продовольствия.

Никита доложил в Константинополь о приближении Петра и дожидался чиновников и военного эскорта, который должен был проводить пришельцев к столице. У него в Нише стоял многочисленный гарнизон, и он еще более усилил его за счет дополнительного набора местных печенежских и венгерских наемников [40] Эскорт, присланный из Константинополя навстречу Петру, встретил его в Софии 9 или 10 июля, пройдя более 400 миль (640 км). Хотя, скорее всего, это был конный эскорт и потому продвигался быстро, он должен был выехать из столицы еще до того, как гонец, посланный из Ниша после прибытия туда Петра 3 июля, успел добраться до императорского двора. По Иречеку, Die Heerstrasse von Belgrad, у татар, которые доставляли австрийскую имперскую почту в начале XIX века, уходило пять дней на дорогу, притом что они скакали галопом и меняли лошадей на почтовых станциях. Расстояние составляет более 650 миль (более 1045 км). Византийские дороги были лучше османских, но почтовые станции, скорее всего, были организованы не так эффективно. Специальному курьеру в то время могло понадобиться 5–6 дней, чтобы добраться от Ниша до Константинополя. Следовательно, Никита должен был послать в столицу доклад о прибытии Петра еще до того, как тот фактически пересек границу. . Но, по всей видимости, он не мог отрядить людей в сопровождение Петру до того, как его встретят войска из Константинополя. С другой стороны, было непрактично и опасно позволять такой громадной толпе задерживаться в Нише. Поэтому Петра попросили оставить заложников на то время, пока для него собирали провиант, а потом уходить как можно быстрее. Сначала все шло хорошо. В качестве заложников оставили Жоффруа Бюреля и Готье из Бретея. Местные жители не только позволили крестоносцам приобрести все необходимые им припасы, но многие даже подавали милостыню паломникам победнее. Некоторые даже попросились в Петрово войско.

На следующее утро крестоносцы двинулись по дороге к Софии. Когда они уходили из города, несколько немцев, которые повздорили с одним горожанином накануне, подожгли без разбору несколько стоявших на реке мельниц. Услышав об этом, Никита послал войска, чтобы атаковать арьергард и взять пленников, которых он мог бы оставить у себя в качестве заложников. Петр трусил на своем муле примерно в миле впереди и ничего не знал о происходящем, пока некий человек по имени Ламбер не прибежал из задних рядов, чтобы рассказать ему об этом. Петр поспешил назад расспросить Никиту и договориться о выкупе за пленников. Но пока они совещались, по войску разошлись слухи о стычке и предательстве. Тогда несколько горячих голов развернулись и напали на городские укрепления. Гарнизон отогнал их и контратаковал; затем, пока Петр, который пошел образумить сподвижников, пытался снова связаться с Никитой, другая группа из их числа решила возобновить атаку. Поэтому Никита обрушился на крестоносцев всеми своими силами и полностью разгромил и рассеял их. Многих перебили, многих взяли в плен, мужчин, женщин и детей, и они провели остаток жизни в неволе в этих местах. Среди прочего Петр потерял и свои сундуки с деньгами. Сам Петр вместе с Рено из Бруа, Готье из Бретея и еще примерно пятью сотнями человек бежали в горы, думая, что только им и удалось уцелеть. Но на следующее утро их догнало еще семь тысяч соратников, и они продолжили путь. Они задержались в заброшенном городе Бела-Паланка, чтобы собрать урожай, так как у них не осталось еды. Там к ним присоединились другие отставшие. Когда они продолжили поход, оказалось, что войско уменьшилось примерно на четверть [41] Альберт Аахенский говорит, что осталось 30 тысяч из сорока. .

До Софии они добрались 12 июля. Там встретили посланников и сопровождение из Константинополя, которое получило приказ полностью обеспечить их продовольствием и позаботиться о том, чтобы они нигде не задерживались дольше, чем на три дня. Оттуда их путешествие продолжалось гладко. Местные жители приветливо встречали их. В Филиппополе греков так глубоко тронули рассказы об их страданиях, что они добровольно дали им денег, лошадей и мулов. Через два дня у Адрианополя Петра встретило еще несколько посланников с благосклонным сообщением от императора. Было решено простить Петровым соратникам их преступления, ибо они и без того уже достаточно наказаны. Петр прослезился от радости от такого милосердия, которое выказал к нему столь великий властелин.