Дмитрий Агалаков - Дар из глубины веков

С этого дня жизнь Петра Петровича Дубровского разом изменилась. Недруги ушли в тень. Такие заступники появились! Сами графы Строгановы! И даже царь-император соизволил прийти и посмотреть на диво дивное на пергаментах и в древних переплетах!

Финансировала устроение «Депо манускриптов» государственная казна. Петр Петрович сам заказал надежные шкафы для хранения книг и свитков, подробно описал всю коллекцию. Каждый экземпляр! Для торжественности закупил в Академии художеств, которую возглавлял Александр Сергеевич Строганов, бюсты греческих героев и богинь. Обстановка в духе классицизма теперь царила под сводами «Депо»! Но его детище не законсервировалось в изначальном виде! Часть знаменитой польской библиотеки Залусских перекочевала сюда. Одиннадцать тысяч манускриптов, вывезенных из Польши, примет и опишет Дубровский за годы работы в «Депо»! Сенат прислал пятьдесят картонов с папскими буллами. Переплетная мастерская появилась при «Депо манускриптов». Нужно было приводить многие книги и рукописи в порядок. По десяти категориями переплетались книги: роскошные парчовые, сафьяновые, с золотым тиснением!

И все было бы хорошо, но небо над государством Российским вдруг померкло, и холодный ветер будущего шторма полетел от границы до границы…

Над Россией нависал угроза войны. Французская революция, обещавшая свободу, равенство и братство, закончилась тем, что к власти пришел диктатор – мелкий корсиканский дворянин Наполеон Буанапарте. Зверь! В 1795 году он разогнал Директорию и воцарился на троне последних Капетов. Главным его врагом была Англия. С Россией Наполеон хотел дружить. Более того, предложил сотрудничество. Англия жила за счет колоний и в первую очередь за счет богатейшей Индии. Она беспощадно высасывала из нее соки. Великие богатства текли в туманный Альбион! Наполеон знал: отними у Англии чудесную Индию и лишишь ее правой руки. Русский царь Павел Петрович охотно согласился быть союзником Наполеона, ведь Индия с ее богатствами частично могла стать русской, и направил в далекую страну генерала Василия Орлова с казаками. Почему именно казаки? Это были лучше воины на свете, очень скоро Наполеон скажет, что «с казаками он завоевал бы весь мир». К тому же им вменялось в обязанность защищать окраины государства. Россия и Франция заодно? Такого удара Англия могла не снести. Проанглийская партия в России немедленно активизировалась. Павел, и без того непопулярный в народе, очень скоро был убит. Новый царь Александр Первый разом попал под влияние проанглийских вельмож Российской империи. Теперь это был удар для Наполеона.

Он не простил России предательства. 2 декабря 1805 года под Аустерлицем, в австрийской Моравии, сошлись три великих европейских армии. Сражение так и назвали «Битвой трех императоров». Австрийский император Франц Второй и русский император Александр Первый сражались против французского императора Наполеона Буанапарте. Александр приехал под Аустерлиц победить кровожадного корсиканца. Одним махом, по щучьему веленью. В тот роковой день полководцы «Третьей антинаполеоновской коалиции» были наголову разгромлены Наполеоном. Александр Первый слушался бездарных австрийских полководцев, сам пытался быть полководцем и не давал Кутузову действовать самостоятельно. Союзников полегло 27 тысяч, из них 21 тысяча русских. Французов погибло чуть более десяти тысяч. Русский император практически бежал с поля боя, чтобы не попасть в плен. В неразберихе, когда тысячи людей двигались по полям и в минуты гибли сотнями, исчезла царская свита, рядом с Александром остались только медик и два казака. А ведь русская армия после Нарвского сражения 1700 года считалась непобедимой. Александр не испытывал такого ужаса со дня цареубийства! Он точно столкнулся с темной силой, бороться с которой оказался не в состоянии.

Европа вздрогнула после битвы под Аустерлицем. Потери были колоссальны, огромны, позор оскорбительным. Французы разом перестали казаться милыми задирами. Превратились в монстров! Все профранцузские кружки при русском дворе разом сдулись. Это и стало началом конца «Негласного комитета» с его пропагандой свобод на французский манер.

Гавриил Державин, министр юстиции и поэт, так тот вообще терпеть не мог четверку из комитета. Особенно Строганова и Чарторыйского. Говорил про них с гневом:

– Кругом якобинцы, поляки и польки [33] Любовницей Александра Первого была полька Мария Нарышкина, в девичестве Четвертинская. , российского государства не знающие, самой государственной службы не ведающие, зато говорить о свободе большие мастаки!

И Державин во много был прав. Чарторыйский настаивал на отмене крепостного права одним указом. А что делать с двадцатью миллионами крепостных? И неужто помещики на то согласятся? Ведь оно, дворянство, и есть первая опора царя-императора! Гавриил Романович, кстати, не сдюжил соседства новаторов, в 1803 году, сказав во всеуслышание: «Да я с ними повешусь, с этими реформаторами!» – подал в отставку и уехал в деревню Званка в Нижний Новгород: читать и писать.

И вдруг Александр понял: он окружил себя людьми, которые пытаются выбить землю из-под его ног. Он мог бы поклясться, что Адам Чарторыйский, этот польский бунтарь, выдался бы случай, всячески ослабил бы Россию в пользу Польши, а то и посягнул бы на целостность империи. Павел Строганов, друг его закадычный, был просто якобинцем и ликовал, глядя, как свергают несчастного короля Людовика Шестнадцатого. А чем он, Александр, отличается от Людовика? А Новосильцев был кузеном Строганова, родной кровью! Да и Кочубей, строптивый казак, тоже был себе на уме. Кого же он приблизил, грезя о светлом будущем своего государства? Друзья и единомышленники Александра Первого были отпетыми бунтовщиками, Пугачевыми в светских платьях…

Нет, Александр не рассорился со своими друзьями, они любили его, а он их. И ведь сам он находился под влиянием свобод Франции! Но отнять у себя престол он позволить не мог… Ничего страшного не случилось. Просто однажды собрания Негласного комитета прекратились сами собой. Его товарищи-реформаторы тихонько встали и ушли из первого ряда политиков, чтобы слиться с бодрой толпой монархических служащих самого высокого ранга.

Но упрекнуть своего лучшего друга графа Строганова после трагедии под Аустерлицем Александр Первый не преминул. Зашел разговор о реформах, о том, по какому пути следует идти России, и русский император вспыхнул.

– Вот она, Павел, твоя Франция! – в сердцах сказал Александр своему другу. – Твоя свободная страна! Худшими врагами только монголы и поляки были! И только предатель России может восхищаться таким людоедским государством! Головы они рубили направо и налево во имя республики и демократии – радость какая! И демона привели к власти! А ты и Адам того же для России желали!