Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

— А еще что-нибудь известно? — спросила она.

— Мы получили совсем короткое письмо. Папа в ярости. Он звонил в больницу, но не смог связаться ни с кем из начальства.

— Я сейчас к вам приеду. Буду через несколько минут.

— Спасибо.

Карла повесила трубку и бросилась на кухню.

— Аксель Франк умер в акельбергской больнице! — сказала она.

Ее отец Вальтер просматривал утреннюю почту.

— О! — произнес он. — Бедная Моника.

Карла вспомнила, что, по семейным преданиям, Моника, мама Акселя, была когда-то влюблена в ее отца. На его лице сейчас отразилась такая тревога, что Карла подумала, не был ли отец тоже увлечен ею, несмотря на любовь к Мод. Любовь — это так сложно…

Мама Карлы, теперь лучшая подруга Моники, сказала:

— Она, должно быть, совершенно безутешна.

Вальтер снова опустил взгляд на почту и вдруг удивленно сказал:

— Письмо для Ады.

В комнате стало тихо.

Карла смотрела на белый конверт, который Ада взяла у Вальтера.

Ада нечасто получала письма.

Эрик был дома, шел последний день его короткого отпуска, и все вчетвером они смотрели, как Ада вскрывает конверт.

Карла затаила дыхание.

Ада вынула письмо, отпечатанное на бумаге со штемпелем. Она быстро прочитала его, ахнула — и зарыдала.

— Нет! — воскликнула Карла. — Не может быть!

Мод бросилась к Аде и обняла ее.

Вальтер взял у нее из рук письмо и прочитал.

— О боже, какое ужасное горе, — сказал он. — Бедный маленький Курт.

Он положил листок на обеденный стол.

— Мой мальчик, мой бедный малыш, и умер вот так, без мамы… Я этого не вынесу!

Карла с трудом сдерживала слезы. Она была в смятении.

— И Аксель, и Курт? — сказала она. — Одновременно?

Она взяла письмо. Письмо было напечатано на машинке, и там было указано название больницы и адрес в Акельберге.

Она прочла:

«Уважаемая миссис Хемпель!

Я вынужден с прискорбием сообщить Вам, что Ваш сын, Курт Вальтер Хемпель, восьми лет от роду, скончался. Смерть наступила 4 апреля в нашей больнице в результате разрыва аппендикса. Было сделано все возможное, но спасти его не удалось. Пожалуйста, примите мои глубочайшие соболезнования».

И подпись главного врача.

Карла подняла голову. Мама сидела рядом с Адой, одной рукой обнимая за плечи, второй держа за руку. Ада рыдала.

Карлу тоже потрясло это горе, но она не потеряла бдительности, как Ада.

— Тут что-то не так, — сказала она отцу дрожащим голосом.

— Почему ты так думаешь?

— Взгляни-ка еще раз, — она подала ему письмо. — Аппендицит.

— И что из этого?

— У Курта был удален аппендикс.

— Да, я вспоминаю, — сказал отец. — Была срочная операция, сразу же после его шестилетия.

К горю Карлы прибавилась ярость от подозрения: вдруг Курт погиб в результате опасного эксперимента, а больница пытается это скрыть?

— Зачем бы им лгать? — сказала она.

Эрик грохнул кулаком по столу.

— Почему ты говоришь, что это ложь? — крикнул он. — Только бы обвинить руководство! Да это же очевидная ошибка! Какая-нибудь секретарша просто неправильно написала!

Карла отнеслась к его словам с сомнением.

— Скорее всего, секретарша, работающая в больнице, знает, что такое аппендикс.

— Даже такая человеческая трагедия — для тебя лишь повод нападать на тех, кто у власти! — яростно сказал Эрик.

— А ну-ка, тихо оба! — сказал отец.

Они обернулись к нему. В его голосе появились незнакомые нотки.

— Может быть, Эрик и прав, — сказал он. — В таком случае в больнице с готовностью ответят на вопросы и расскажут во всех подробностях о том, как умерли Курт и Аксель.

— Конечно, расскажут, — сказал Эрик.

— А если права Карла, — продолжал Вальтер, — они постараются пресечь расспросы, будут скрывать информацию и запугивать родителей умерших детей, делая вид, что в их вопросах есть что-то незаконное.

У Эрика был уже не столь уверенный вид.

Еще полчаса назад Вальтер казался совершенно сникшим. Сейчас он словно вновь почувствовал себя в своей стихии.

— Мы это узнаем, как только начнем задавать вопросы, — сказал он.

— Я сейчас иду к Фриде, — сказала Карла.

— А тебе разве не надо на работу? — спросила мама.

— Я сегодня в ночную смену.

Карла позвонила Фриде, рассказала ей, что Курт тоже умер, и сказала, что сейчас придет поговорить об этом. Она надела пальто, шляпу и перчатки и села на велосипед. Ездила она быстро, и чтобы доехать до Шенберга, где находился особняк Франков, ей потребовалось не больше четверти часа.

Ей открыл дворецкий. Он сообщил, что вся семья еще в столовой. Едва она вошла, как Людвиг Франк, отец Фриды, взревел:

— Что тебе сказали в Ванзейском детдоме?

Карле Людвиг не очень-то нравился. Это был бесцеремонный человек, к тому же сторонник правых, а раньше поддерживал нацистов. Возможно, сейчас его взгляды изменились — они изменились уже у многих предпринимателей, но при этом у них не было заметно кротости, свойственной людям, которые поняли, что были не правы.

Карла ответила не сразу. Она села за стол и обвела их всех взглядом: Людвига, Монику, Вернера, Фриду, стоящего позади них в ожидании распоряжений дворецкого. Она собиралась с мыслями.

— Давай же, отвечай немедленно! — потребовал Франк. В руке он держал письмо — очень похожее на то, что получила Ада, — и яростно им размахивал.

Моника успокаивающе положила ладонь мужу на локоть.

— Людди, не надо так, — сказала она.

— Я хочу знать! — сказал он.

Карла посмотрела на его розовое лицо с маленькими черными усиками. Было видно, что он страдает. При других обстоятельствах она отказалась бы отвечать, если бы ее спрашивали так грубо. Но его грубости можно было найти оправдание, и она решила не обращать внимания.

— Директор, профессор Вилрих, сказал нам, что появился новый метод лечения такого состояния, как у Курта.

— И нам он заявил то же самое, — сказал Людвиг. — В чем этот метод заключается?

— Я задала ему этот вопрос. Он ответил, что я не смогу понять объяснения. Я настаивала, и он сказал, что это новые лекарства, но больше ничего не объяснил. Господин Франк, можно взглянуть на ваше письмо?

По лицу Франка Карла поняла, что вопросы здесь задает он, но все же он отдал ей листок.

Письмо было точно такое же, как то, что пришло Аде, и у Карлы возникло странное ощущение, что машинистка напечатала несколько таких писем, лишь меняя имена.

Франк спросил:

— Как могло случиться, что от разрыва аппендикса одновременно умерли двое мальчиков? Это же не какая-то заразная болезнь…

— Курт точно умер не от аппендицита, — ответила Карла. — Ему удалили аппендикс два года назад.

— Ладно, — сказал Франк. — Хватит разговоров. — Он выхватил у Карлы письмо. — Я пойду с этим к кому-нибудь из правительства. — И он вышел из комнаты.