Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

Особого приглашения ему не требовалось. Он опустился на песок рядом с ней. Она была так близко, что ему стало трудно дышать.

— Привет, Джоан! — Он мельком взглянул на полненькую кареглазую девчонку, сидевшую рядом с ней. — А где твой муж?

Она расхохоталась.

— С чего ты решил, что я замужем?

Вуди смутился.

— Я как-то пришел к тебе на вечеринку, пару лет назад…

— Правда?

— Я помню! — сказала приятельница Джоан. — Я тогда спросила, как тебя зовут, а ты так и не ответил.

Вуди ее не помнил совершенно.

— Прошу меня простить, что был так невежлив. Я Вуди Дьюар, а это мой брат Чак.

Кареглазая девочка пожала им обоим руки и сказала:

— А я Диана Тавернер.

Чак сел на песок рядом с ней, что, кажется, ей понравилось: Чак был красив, намного симпатичнее, чем Вуди.

Вуди продолжал:

— В общем, я зашел на кухню, искал тебя, и парень по имени Бексфорт Росс представился твоим женихом. Я думал, ты уже вышла за него замуж. Или у вас такая необычайно затянувшаяся помолвка?

— Не говори глупостей, — ответила она с легким раздражением, и он вспомнил, что она всегда плохо переносила, когда ее поддразнивали. — Бексфорт говорил всем, что мы собираемся пожениться, потому что практически жил у нас в квартире.

Вуди был потрясен. Значит, Бексфорт там и спал? С Джоан? Такое, конечно, не было редкостью, но мало кто из девчонок в этом признавался.

— О свадьбе заговаривал только он, — продолжала Джоан. — Я никогда ничего ему не обещала.

Значит, она свободна. Вуди не мог бы радоваться больше, даже если б выиграл в лотерею.

Но, может быть, у нее есть парень, сказал он себе. Надо выяснить. Однако как бы там ни было, а парень — не то же самое, что муж.

— Несколько дней назад я был вместе с Бексфортом на собрании, — сказал Вуди. — Он большой человек в Госдепартаменте.

— Он далеко пойдет и найдет себе женщину, которая гораздо лучше меня подойдет на роль жены большого человека в Госдепартаменте.

По ее тону было ясно, что у нее не осталось теплых чувств к бывшему любовнику. Вуди обнаружил, что его это радует, хотя не мог бы сказать почему.

Он прилег на песок, опершись головой на руку. Песок был горячий. Если у нее есть парень, к которому она относится серьезно, то она должна скоро о нем упомянуть, он был в этом уверен.

— Кстати о Госдепартаменте, ты еще там работаешь?

— Да. Референтом заместителя госсекретаря по Европе.

— Здорово.

— Пока что — да.

Вуди смотрел туда, где кончался ее купальник и начинались бедра, и думал, что неважно, как мало на девчонке одежды, мужчины всегда думают о том, чего не видит глаз. Он почувствовал эрекцию и перекатился на живот, чтобы никто не заметил.

Джоан заметила его взгляд и сказала:

— Нравится мой купальник?

Она всегда говорила прямо то, что думала. Ему в ней нравилось и это, кроме всего прочего.

Он решил тоже говорить честно:

— Мне нравишься ты, Джоан. Как и всегда.

Она рассмеялась.

— Не ходи вокруг да около, Вуди, выкладывай сразу!

Вокруг них все начинали собираться. Диана сказала:

— Пожалуй, нам пора.

— Мы тоже уже собирались уходить, — сказал Вуди. — Может, поедем вместе?

Вот сейчас для нее настал подходящий момент вежливо его отшить. Она легко могла бы сказать: «Да нет, ребята, поезжайте сами». Но вместо этого она ответила:

— Конечно, почему бы и нет?

Девчонки натянули платья на купальники и побросали свои вещи в пару пакетов, а потом они все вместе пошли по пляжу.

Поезд был набит пассажирами вроде них — все были обгоревшие на солнце, всем хотелось есть и пить. На станции Вуди купил четыре бутылки кока-колы и достал их, когда поезд тронулся. Джоан сказала:

— Однажды ты купил мне кока-колу в Буффало, в один жаркий день, помнишь?

— А, на той демонстрации. Конечно, помню.

— Мы тогда были детьми…

— Кока-кола — это моя уловка, я всегда покупаю кока-колу красивым женщинам.

Она рассмеялась.

— И как, действует?

— Ни одного поцелуя мне не принесла.

— Ну, не оставляй стараний! — и она подняла бутылку, словно произносила тост.

Он подумал, что это обнадеживает, и сказал:

— Когда мы вернемся в город, может, пойти съесть по гамбургеру или что-нибудь еще — и сходить в кино?

Вот сейчас для нее был подходящий момент, чтобы сказать: «Нет, спасибо, но я встречаюсь со своим молодым человеком».

Диана быстро сказала:

— Я бы с удовольствием. А ты, Джоан?

— Конечно, — сказала Джоан.

У нее нет парня — и у них свидание! Вуди пытался скрыть ликование.

— Можно сходить на «Невесту до востребования», — сказал он. — Я слышал, это очень смешная комедия.

— А кто там играет? — спросила Джоан.

— Джеймс Кэгни и Бетти Дэвис.

— Я бы это посмотрела.

— Я тоже, — сказала Диана.

— Ну что ж, значит, решено, — сказал Вуди.

— А ты что думаешь, Чак? Хочешь сходить? — сказал Чак. — Ну конечно, я всеми руками за, но спасибо, что спросил, старший брат!

Получилось совсем не смешно, но Диана одобрительно хихикнула.

Скоро Джоан заснула, положив голову на плечо Вуди.

Ее темные волосы щекотали ему шею, и он чувствовал на коже — там, где кончалась манжета короткого рукава, — ее теплое дыхание. Он чувствовал блаженное умиротворение.

Они расстались с девушками на вокзале Юнион Стейшн и отправились домой переодеваться и снова встретились в китайском ресторанчике в центре города.

За китайской лапшой и пивом они говорили о Японии. О Японии тогда говорили все.

— Их надо остановить, — сказал Чак. — Это фашисты.

— Возможно, — сказал Вуди.

— Они милитаризованы, агрессивны, а то, как они относятся к китайцам, — это настоящий расизм. Чего еще им не хватает, чтобы называться фашистами?

— На это я могу ответить, — сказала Джоан. — Разница — в их отношении к будущему. Настоящие фашисты хотят перебить всех своих врагов, а потом создать радикально новый тип общества. А японцы делают все то же самое, но защищая традиционные группы, обладающие властью: касту военных и императора. По той же причине Испания — не вполне фашистское государство: Франко убивает людей ради католической церкви и старой аристократии, а не чтобы создать новый мир.

— Все равно, японцев надо остановить, — сказала Диана.

— Я на это смотрю по-другому, — сказал Вуди.

— Ладно, Вуди, — сказала Джоан, — как ты на это смотришь?

Он знал, что она относилась к политике серьезно и оценила бы продуманный ответ.

— Япония ведет торговлю с другими странами, своих природных ресурсов у нее нет: ни нефти, ни железа, только лес, и то мало. Для них единственный способ выжить — это заниматься коммерцией. Например, они импортируют хлопок-сырец, изготавливают ткани и продают Индии и Филиппинам. Но во время депрессии две великие экономические империи, Британия и США, ввели ограничение на импорт, чтобы защитить собственную промышленность. И на этом кончилась японская торговля с Британской империей, включая Индию, и американской зоной, включая Филиппины. Это было для японцев довольно-таки тяжелым ударом.