Кен Фоллетт - Избранные произведения. I том

— Конечно! Я никогда не любила своего отца, уж тем более после того, как он заставил меня выйти за Барта. И все равно, когда он умер, я расплакалась.

— Старое поколение уходит. — Нед криво усмехнулся. — Помнишь то рождественское пиршество, двенадцать лет назад, когда приехал Уильям Сесил? В те дни казалось, что наши родители правят миром — твой отец, моя мать и отец Барта.

Глаза Марджери озорно свернули.

— Еще бы я не помнила!

Нед знал, что пришло ей на память — жаркие поцелуи в темноте заброшенного амбара. Он улыбнулся и, поддавшись порыву, вдруг сказал:

— Пойдем к нам. Выпьем вина, вспомним былое. Сегодня подходящий день для воспоминаний.

Медленно, неторопливо они двинулись через площадь, огибая продавцов и покупателей, — похороны похоронами, а дела делами. Пересекли главную городскую улицу и вошли в дом Уиллардов. Нед проводил Марджери в маленькую приемную, где любил сиживать его отец, выходившую окном на западный фасад собора.

Марджери повернулась к своим спутникам.

— Можете пойти на кухню.

— Джанет Файф нальет вам эля и чем-нибудь накормит, — прибавил Нед. — Будьте добры, попросите ее принести вина для вашей госпожи и для меня.

Компаньонка и охранник ушли, и Нед закрыл дверь.

— Как твой малыш? — поинтересовался он.

— Бартлет? Он уже не малыш. Ему стукнуло шесть. Корчит из себя взрослого, бегает с деревянным мечом.

— Барт до сих пор не знает?..

— Замолчи! — яростно прошипела Марджери. — Теперь, когда Суизин мертв, только мы с тобой знаем правду. И должны хранить тайну.

— Разумеется.

Марджери ничуть не сомневалась, что отцом ее сына был Суизин, а не Барт. Нед полагал, что она вряд ли ошибается. За все двенадцать лет брака она понесла лишь единожды, и случилось это именно тогда, когда ее изнасиловал собственный свекор.

— На твоих чувствах это сказывается?

— Ты имеешь в виду — на чувствах к Бартлету? Ну что ты! Я полюбила его с первого мгновения, как только увидела.

— А Барт?

— Тоже не нарадуется. Для него вполне естественно, что Бартлет похож на Суизина. И Барт хочет, чтобы сына растили, как его самого.

— Какая неожиданность! — хмыкнул Нед.

— Послушай… Мужчины почему-то думают, что женщинам нравится… ну, зачинать…

— Я так не думаю.

— Правильно. Спроси любую женщину.

Нед понял, что она жаждет утешения.

— Мне не надо никого спрашивать. Я и так это знаю.

— Ты ведь не думаешь, что я соблазнила Суизина?

— Ни в коем случае.

— Правда? Мне важно знать.

— Я уверен в этом, как в собственном имени.

На ее глаза навернулись слезы.

— Спасибо.

Нед взял Марджери за руку.

Помолчав, она спросила:

— Могу я задать вопрос?

— Давай.

— У тебя был кто-то еще?

Он помедлил с ответом, и для Марджери этого оказалось вполне достаточно.

— Значит, были.

— Извини. Я же не монах.

— И много?

Нед промолчал.

— Много лет назад, — сказала Марджери, — Сюзанна Брекнок поведала, что у нее завелся любовник вдвое младше. Это был ты, верно?

Нед поразился ее прозорливости.

— Как ты догадалась?

— Ну, просто все сходится. Она говорила, что мальчик ее, конечно, не любит, но ей все равно — мол, с ним так забавно.

Нед смутился, узнав, что две женщины когда-то обсуждали его между собой.

— Злишься?

— У меня нет права злиться. Я сама отдавалась Барту. С чего бы тебе хранить целомудрие?

— Но тебя ведь силой выдали замуж.

— А тебя обольстила опытная женщина с добрым сердцем и крепким телом. Нет, я не злюсь. Я ей завидую.

Нед приложил ладонь Марджери к своим губам.

Дверь открылась, и он поспешно отодвинулся.

Вошла экономка Джанет, с кувшином вина и тарелкой орехов и сушеных фруктов.

— Спасибо, Джанет, — мягко проговорила Марджери. — Для всех нас это тяжелый день.

Джанет залилась слезами и выбежала из комнаты.

— Бедняжка, — пожалела ее Марджери.

— Она работала у матери с юных лет. — Неду отчаянно хотелось снова взять Марджери за руку, но он сдержался — и перевел разговор на другую тему: — Жаль, что Барт в отъезде. Мне бы с ним о делах побеседовать.

— Да? О каких?

— Королева сделала меня лордом Уигли [102] Лорд (тж. «лорд манора») управлял землями, полученными непосредственно от короны, в отличие от рыцаря, который мог управлять землями других феодалов. .

— О, поздравляю! Теперь ты разбогатеешь.

— Ну, обеспечу себя, так будет точнее. — Отныне Неду причиталась арендная плата со всех крестьян деревни. Монархи таким вот образом частенько благодетельствовали своим советникам, и в особенности так любила награждать скаредная, трясущаяся над казной Елизавета.

— Выходит, теперь ты — сэр Нед Уиллард из Уигли.

— Мой отец всегда уверял, что Уигли издавна принадлежала нашему семейству. Он верил, что мы ведем свой род от Мерфина, строителя моста. По книге Тимоти, Ральф, брат Мерфина, был лордом Уигли, а Мерфин возвел водяную мельницу, что стоит там до сих пор.

— То есть ты по происхождению из благородных?

— Из дворян, во всяком случае.

— И что же ты хотел обсудить с Бартом?

— Один из моих арендаторов расчистил лес у реки. Эта земля принадлежит вам. Он действовал самовольно, увы. — За арендаторами водилась привычка тайком расширять свои участки. — Я не хочу наказывать его за чрезмерную предприимчивость. Думал договориться о сделке, чтобы восполнить Барту утрату двух акров земли.

— Приезжай к нам в Новый замок на обед на следующей неделе. Там и поговоришь.

— Хорошо.

— Как насчет пятницы?

— Идет. — Нед внезапно ощутил прилив радости. — Пятница мне вполне подходит.

Марджери стыдилась того, с каким нетерпением ожидала приезда Неда.

Она искренне верила в необходимость блюсти супружескую верность. Пусть ее выдали за Барта силком, долг велел хранить ему верность. Не имело значения, что с годами он все сильнее походил на своего покойного отца, вел себя грубо, задирался и бегал по любовницам. Для Марджери все это не было оправданием; она твердо знала, что изменять мужу грешно.

И потому ее смутил тот восторг, с каким она выслушала обещание Неда приехать в Новый замок. Она поклялась себе обращаться с сэром Уиллардом любезно, но не более того, и проявлять ровно столько радушия, сколько положено гостеприимной хозяйке, встречающей достойного гостя. Хорошо бы он влюбился в кого-то еще, женился бы наконец и утратил интерес к ней. Тогда бы они смогли вспоминать друг о друге спокойно, не ворошить уголья в попытках раздуть давно угасшее пламя.

Накануне она велела повару заколоть и ощипать пару гусей, а утром следующего дня направилась на кухню, чтобы дать указания насчет готовки. И по пути увидела девушку, выходящую из спальни Барта.