Кен Фоллетт - Избранные произведения. I том

Нора Джозефс, самая молоденькая из служанок, всего пятнадцать. Волосы не прибраны, одевалась явно в спешке. Красавицей Нору было не назвать, но пухленькая и юная — такие и привлекали Барта.

Уже шестой год они с мужем спали раздельно, и Марджери это нравилось. Барт по-прежнему приходил время от времени в ее постель, но с годами все реже и реже. Она знала, что муж развлекается с другими женщинами, но говорила себе, что ей нет до этого никакого дела, потому что она его не любит. И все равно желала всем сердцем, чтобы ее замужняя жизнь была совсем другой.

Насколько ей было известно, ни одна из многочисленных любовниц Барта от него не понесла. Сам Барт, похоже, не задумывался над тем, почему так происходит. Он вообще предпочитал не задумываться, а если и размышлял о чем-то, усматривал во всем вокруг Божью волю.

Марджери готова была притвориться, что ничего не заметила, однако юная Нора метнула в ее сторону заносчивый взгляд, и это был дурной знак. Марджери не могла допустить, чтобы ее столь откровенно унижали, поэтому решила разобраться с Норой незамедлительно. В подобном положении она оказалась далеко не в первый раз и хорошо усвоила, как следует себя вести.

— Идем со мной, девочка, — произнесла она повелительно, и Нора не посмела ослушаться.

Они пришли в будуар графини. Марджери села, оставив Нору стоять. Девчонка как будто перепугалась; хорошо, значит, она не безнадежна.

— Слушай меня внимательно. От того, как ты себя поведешь, зависит вся твоя дальнейшая жизнь. Поняла?

— Да, мэм [103] Разговорная форма от « мадам », употреблялась при обращении прислуги к хозяйке. .

— Если хочешь, можешь растрезвонить всем, что спала с графом. Можешь прикасаться к нему на виду у прочих слуг. Можешь хвастаться его подарками. Можешь даже унижать меня, целуя его при мне. Все в этом доме и половина графства Ширинг узнают, что ты стала любовницей графа. Можешь гордиться собой.

Марджери помолчала. Нора смотрела в пол, не смея встречаться взглядом с графиней.

— Но что случится, когда ты ему надоешь? Я вышвырну тебя из дома, разумеется, а Барту будет наплевать. Ты попытаешься устроиться в другой дом — и вдруг поймешь, что ни одна хозяйка не желает тебя нанимать, потому что уверена, что ты захочешь соблазнить ее мужа. И знаешь, чем все закончится?

Она снова умолка, и Нора прошептала:

— Нет, мэм.

— Ты угодишь в портовый притон в Куме, будешь ублажать десятерых моряков за ночь и умрешь от жуткой болезни.

На самом деле Марджери смутно представляла себе, что происходит в притонах, но говорила она уверенно, и Нора, боровшаяся со слезами, это чувствовала.

— Либо можешь относиться ко мне с уважением. Если граф увлекает тебя в постель, уходи от него, едва он заснет, и возвращайся на половину прислуги. Отказывайся отвечать на вопросы, которыми тебя станут донимать другие слуги. Не смей прилюдно глядеть на него и заговаривать с ним — и никогда, никогда не прикасайся к нему при мне или при ком-то еще. В этом случае, когда он устанет от тебя, ты сохранишь место в моем доме и заживешь спокойной жизнью. Ты понимаешь, какой у тебя выбор?

— Да, мэм, — прошептала Нора.

— Ступай. — Когда Нора открыла дверь, Марджери горько добавила ей вослед: — Будешь искать себе мужа, выбирай того, кто не похож на моего.

Нора убежала, а Марджери наконец-то направилась на кухню.

Нед приехал в полдень. Он щеголял в дорогом черном камзоле с белым кружевным воротом — такой наряд, как заметила Марджери, сделался в последнее время привычным для обеспеченных протестантов. На Неде камзол смотрелся довольно аскетически; ему куда больше шли, как подумалось ей, зеленый и золотистый.

Пес Марджери, Мик, облизал Неду руку. Барт тоже приветствовал Неда вполне по-дружески, велел подать к обеду лучшее вино. Марджери украдкой облегченно вздохнула. Быть может, Барт забыл, что Марджери когда-то хотела выйти замуж за Неда. Или ему было все равно, раз уж она в итоге досталась ему. Для мужчин вроде Барта главным было побеждать везде и во всем.

Ее супруга никто не назвал бы мыслителем, и он до сих пор не подозревал, что именно Нед подстроил ловушку, что привела к казни Суизина. Сам Барт считал, что эту западню расставил Дэн Кобли, вожак местных пуритан, чтобы отомстить сэру Реджинальду и Ролло Фицджеральдам за гибель собственного отца. В чем-то он был прав — Дэн по-прежнему не скрывал своей ненависти к Ролло.

Еще Марджери слегка беспокоилась насчет Стивена Линкольна, который присоединился к ним за обеденным столом. Нед догадывался, должно быть, о том, какое положение занимает бывший каноник в графском доме, но ничего не сказал. Вообще присутствие священников в домах дворян-католиков не то чтобы одобрялось, но терпелось. Марджери раздражало и смущало это двуличие: кругом было полно сирот, чьих отцов хорошо знали, но никогда не признавали; монахинь, что отдавались страсти, каковую будто бы не замечали; незамужних экономок с выводком детей, подозрительно похожих на священников, у которых эти экономки были в услужении… Но сегодня присутствие Линкольна играло Марджери на руку.

Впрочем, она не была уверена, что Стивен проявит столько же сдержанности, сколько проявлял Нед. Линкольн всей душой ненавидел королеву Елизавету, которой преданно служил Нед Уиллард. А у Неда имелись причины ненавидеть католическую церковь, несправедливо обвинившую его мать в ростовщичестве. Словом, обед обещал получиться… интересным.

— Итак, Нед, — дружелюбно проговорил Барт, — ты теперь один из ближайших советников королевы, если верить молве.

В голосе Барта прозвучал разве что намек на недовольство. Сам он полагал, что королеве следовало бы слушать советы графов, а не каких-то там сыновей торговцев. Правда, Барт отдавал себе отчет в том, что едва ли помог бы королеве разобраться в хитросплетениях европейской политики.

— Я работаю с сэром Уильямом Сесилом, вот уже дюжину лет, — ответил Нед. — Если кто и ближайший, так это он.

— Но тебя произвели в рыцари и сделали лордом Уигли.

— За что я весьма признателен ее величеству.

Марджери, сидевшая за столом и наблюдавшая за Недом, испытала вдруг приятное чувство, которому не смогла подобрать названия. Нед не лез за словом в карман, в его взгляде часто сверкали задорные искорки. Потягивая вино, Марджери думала, что этот обед мог бы продолжаться бесконечно.

— А чем конкретно вы занимаетесь, сэр Нед? — спросил Стивен Линкольн.

— Моя задача — предупреждать ее величество относительно грядущих затруднений, причем заблаговременно.

Марджери подумалось, что этот ответ вышел каким-то заученным, что ли; как будто Неду задавали такой вопрос много раз и он вызубрил подходящий ответ наизусть.