Стефания Аучи - Львы Сицилии. Сага о Флорио

Джулия рада. Анджела, ее Анджелина нашла мужчину, который будет о ней заботиться. Луиджи чуть меньше тридцати, с виду он добрый и терпеливый. Подарил ей свадебный гарнитур из золота и изумрудов.

На свадьбе Джулия все же грустит.

Несколько дней назад, когда Анджелина при помощи горничной и портнихи после последней примерки снимала свадебное платье, Джулия с любовью наблюдала за ее движениями в зеркале, как будто хотела сохранить их в памяти. Ее старшая дочь, такая любимая и желанная, совсем скоро покинет родительский дом.

Анджелина встретилась с ней взглядом.

— Что с вами, мама? — спросила она, увидев глаза матери, блестящие от слез.

Джулия взмахнула рукой, будто отгоняя неприятную мысль.

— Ты — красавица, совсем уже женщина и… — Она сглотнула. — Я вспомнила, как ты росла, какой ты была, когда родилась — малышкой, всегда привязанной ко мне. А сейчас вот выходишь замуж.

Анджелина схватила домашнее платье и быстро оделась, словно застеснялась.

— Я помню это время. Я была привязана к вам, потому что у меня не было отца, а когда он приходил, отсылал меня прочь. Я почти не знала его, — говорила она, не глядя на мать. — Мы с Пеппиной всегда были ему в тягость.

Джулия бросилась к ней, обняла.

— Да нет, что ты такое говоришь? Ты же знаешь, у твоего отца скверный характер. Но он любит вас, он отдал бы за вас жизнь.

Анджелина накрыла ее руку своей.

— Мой отец любит деньги, мама и, возможно, вас. Но не нас с Джузеппиной. Единственный дорогой его сердцу человек — Иньяцио. — В ее тоне не было сожаления, она спокойно констатировала факт, который, каким бы печальным он ни был, в любом случае нельзя изменить. — И если уж говорить откровенно, — сказала она со вздохом, — то я счастлива, что выхожу замуж, ведь у меня появится своя семья и дети, которые будут любить меня такую, какая я есть.

При этом воспоминании улыбка сходит с лица Джулии. Она понимает, что Анджелина согласилась выйти замуж, чтобы оставить отчий дом. Любви предпочла надежду на лучшую жизнь.

Но, может быть… Джулия поглядывает на жениха с невестой. Луиджи внимателен к ней, подает ей бокал с шампанским, не выпускает ее руку. Анджела смеется и, похоже, действительно счастлива. Джулия надеется, что между ними уже возникло нежное чувство, пусть еще и не любовь. Она если придет, то со временем. Дай-то Бог, чтобы они были друг другу добрыми спутниками по жизни .

Джулия оборачивается, ищет взглядом мужа. Он нервничал все дни перед церемонией. Видит его в углу террасы, в компании других мужчин. Они дружески беседуют. О делах, конечно.

Знаком Джулия просит экономку приглашать гостей в дом, пора начинать свадебный банкет.

Как всегда, все должно пройти безупречно.

Иньяцио, шестнадцатилетний юноша с шевелюрой темных волос, тоже наблюдает за сестрой и зятем. Поднимает наполовину наполненный бокал, обращает к Анджеле молчаливый тост, и она в ответ на улыбку посылает ему воздушный поцелуй.

Он надеется, что она будет счастлива, и желает ей этого всем сердцем. Они ссорились все детство: Анджелина всегда ревновала его к отцу, обвиняя в том, что он его любимчик. Сестра была несчастна и зла на мир долго, очень долго.

Чтобы у тебя, наконец, на душе стало спокойно, говорят ей его глаза. Чтобы муж твой стал надежным деловым компаньоном дома Флорио, каким был его отец.

Он делает еще глоток. Французское шампанское, купленное в изрядном количестве через месье Деонна, доверенного человека отца во Франции. В гостиной и вдоль анфилады комнат стоят корзины с лилиями, розами и плюмерией, цветком-символом Палермо, — от их аромата приятно кружится голова.

В гостиной — столы с закусками на серебряных блюдах, блеск хрусталя, повсюду лакеи, готовые налить вино.

Флорио не пожалели денег на свадебное торжество.

— Чтобы еще долго говорили о нас, — заявил Винченцо, когда Джулия, сжав губы, составляла список приглашенных. — Торжественные приемы Флорио должны войти в историю.

И Иньяцио в который раз распознал в этом победном тоне трепещущую злобу отца.

Он не заметил, как Карло Джакери подошел его поприветствовать.

— Иньяцио! Замечательный праздник! Поздравляю! Твой отец не поскупился!

Иньяцио жмет ему руку. Этот мужчина с громким голосом и острым взглядом постоянно присутствовал в его жизни, и он, пожалуй, единственный человек, кого можно назвать другом отца, ведь для Винченцо Флорио существуют только компаньоны по торговому делу.

— Вы же знаете его подход к делу: или идеально, или никак.

Они проходят через комнаты, обсуждают гостей и новую мельницу для сумаха, которую Винченцо заказал построить рядом с тоннарой.

— Только твой отец мог заставить меня поставить мельницу рядом с виллой! — смеется Джакери. — Для него дело превыше всего.

Мельница и правда фальшивая нота в чистой мелодии залива. Против этого сооружения были все, начиная с жителей Аренеллы и кончая Джулией, которую раздражает пыль от сумаха, проникающая в дом.

Но отец проявил упрямство и словно назло всем приказал-таки ее построить.

Отец постоянно зол. Даже сейчас.

Иньяцио наблюдает за ним. Нет, сдерживается, покусывает губу — не зол. Недоволен, это читается по его лицу: морщина на лбу, жесткие складки у рта… Анджела выходит замуж с его благословения, да, и Луиджи хорошая партия. Но не самая лучшая.

Отец всегда добивался, чего хотел, кроме тех случаев, когда хотел слишком многого. Теперь ему, Иньяцио, предстоит достичь тех результатов, которых великий Винченцо Флорио не смог и уже не сможет добиться.

Иньяцио отходит от окна, у которого стоял все это время. Берет бокал с шампанским и направляется к морю, на камни. Хочет побыть в тишине и одиночестве, подальше от гостей. Он тоже Флорио, бесспорно, и брат невесты, но ему хочется сохранить для себя кусочек свободы.

Он не слышит приближающихся шагов сестры Джузеппины, когда та подходит, наконец-то его разыскав.

— Иньяцио… — зовет его она, приподняв подол шелкового платья с вышивкой, чтобы не испачкать. — Тебя мама ищет. Спрашивает, не случилось ли чего, и говорит, что скоро начнутся танцы с женихом и невестой.

Брат не оборачивается, и она гладит его по руке.

— Что с тобой, тебе плохо?

Он качает головой. Завиток падает ему на лоб.

— Да нет, Пеппина. Просто… — Он отмахивается, как человек, которому все надоело. — Слишком шумно.

Но Джузеппину не устраивает такой ответ. Она вглядывается в его лицо. Они почти одного роста, их глаза встречаются, и мысли друг друга понятны без слов.

— Иногда я думаю, чем была бы наша жизнь, если бы мы были другие, — тихо произносит он. — Если бы у нас не было всего этого, если бы мы могли сами за себя решать… Нам не пришлось бы жить вот так, на глазах у всех. — Он указывает на башню у себя за спиной.